Жизнь так коротка
Шрифт:
– Мы приложим все усилия, для того чтобы найти и покарать бывшего начальника и его первого заместителя, – заверил меня один из офицеров Службы в звании полковника. – Но Империя обширна, и, если им удастся сделать пластическую операцию, боюсь, что преступники могут остаться безнаказанными…
– Делайте, что должно, свершится, чему суждено, – ответил я словами Марка Аврелия, в прежнем варианте истории одного из римских императоров.
Мои собеседники переглянулись и поспешно вытянулись, поскольку я встал, давая понять, что разговор завершён.
Своему двойнику я решил сохранить жизнь: уж очень сильно он был на меня похож. По мудрой
– Партия! – воскликнул Олег, красиво забив решающий шар. – Что-то ты, Сергей, сегодня какой-то рассеянный.
– Ничего, сейчас соберусь, – ответил я, доставая шары из луз и устанавливая новую пирамиду.
Шары, которыми мы играли, были выточены из слоновой кости. Её привозили из Южной Африки, где существовала обширная колония с населением около десяти миллионов человек. Это не считая местных племён, которые не признавали никаких границ и кочевали по всей стране.
Отношения с ними у англичан сложились нормальные, до вооружённых стычек дело доходило редко. Слишком велика была разница в уровне вооружений и военной организации. К тому же мои Наместники целенаправленно проводили гуманную политику по отношению к местному населению, в случае необходимости помогая аборигенам продуктами и лекарствами. Построили даже специальные больницы, где англичане лечили африканцев.
В последние сто лет часть племён стала переходить к осёдлому образу жизни, занимаясь кроме охоты земледелием, которому их научили колонисты. Теперь местные жители пахали землю железными плугами, используя волов, постепенно приобретали навыки простейших ремёсел. Некоторые из них научились сносно разговаривать по-русски.
Браки между англичанами и африканцами не запрещались, но и не поощрялись, поэтому являлись большой редкостью. Также происходило и в других колониях Империи. Дело в том, что я раз и навсегда установил жёсткое правило, согласно которому каждый народ должен жить исключительно на своей родине. Это правило не распространялось лишь на англичан, потому что со временем они должны были образовать стержень выстраиваемой мной Империи, и, кроме того, в силу моего вмешательства в ход истории, жителей «туманного Альбиона» стало так много, что им оказалось тесно на родной земле. Детям же, родившимся от смешанных браков, я запретил посещать Англию и другие колонии, а тем более селиться на их территории. Эти меры должны были избавить в будущем Английское правительство от межэтнических проблем.
В Южной Африке я испытывал необходимость по двум причинам. Во-первых, она занимала важное стратегическое положение на морском пути между Англией и Австралией. Там уже существовали два больших порта: Кейптаун и Дурбан, – в которых корабли Империи могли в случае аварийной ситуации получить необходимый ремонт. Названия этих городов, как и всех прочих, существовавших в прошлой исторической реальности, я решил сохранить в неизменном виде. Иначе, рано или поздно я мог в этих названиях запутаться. Не зря говорится, что привычка – вторая натура. Кроме того, города закладывались именно там, где им и надлежало быть.
Во-вторых, Южная
Колонии… Они жизненно необходимы набирающей силы Империи. Но за ними нужен постоянный контроль. К счастью, со времён заговора в Австралии ничего подобного больше не случалось. Местные чиновники как огня боялись вездесущей Государственной Службы Расследований, поскольку её агенты внедрялись повсюду. Они соблюдали высокую степень конспирации, и вычислить их было очень сложно. Каждый, как правило, знал в лицо только своего непосредственного начальника. Работа агентов высоко оплачивалась, а за измену предусматривалась смертная казнь.
Я же до недавнего времени удачно контролировал начальника Службы и его заместителей, чтобы исключить возможность заговора с этой стороны. Здесь моей помощницей являлась секретная разведслужба, существовавшая уже очень длительное время. Её я содержал на собственные деньги, так как в этом вопросе никому не доверял, а мои расходы распределялись таким образом, что проследить, куда тратятся все мои средства, стало практически невозможно.
Представитель разведки всегда находился во дворце. Это мог быть секретарь, дворецкий или любой из многочисленных слуг. Через него я поддерживал отношения с разведслужбой. Существовал и запасной канал связи. Однако в этот раз разведка меня подвела.
Поскольку колонии находились далеко и зачастую в окружении диких племён, то для их безопасности требовалось определённое количество войск. Так, в относительно спокойной Южной Африке находилась армия численностью в двадцать тысяч человек. Но и здесь я пошёл на хитрость. Местные дивизии имели на вооружении устаревшие кремневые ружья и пушки, заряжавшиеся с дула. В то же время войска, находящиеся на территории Англии, обладали огнестрельным оружием, заряжавшимся с казённой части. Если бы в какой-нибудь из колоний возник мятеж, то он легко мог быть подавлен при помощи более скорострельного и дальнобойного оружия.
Кроме Австралии и Южной Африки существовали уже небольшие колонии на островах Суматра, Калимантан, Ява, Сулавеси, а также на Кубе, Гаити и Ямайке. Они служили в основном для снабжения метрополии чаем, кофе, пряностями, хлопком, сахаром, вырабатываемым из сахарного тростника, древесиной ценных пород и, что немаловажно, натуральным каучуком, из которого научились делать резину. Но освоение этих территорий ещё только начиналось.
Ирландия же, хотя официально продолжала числиться колонией, фактически стала частью Англии, поскольку находилась рядом, и население обоих островов поддерживало тесные экономические и родственные связи…
– Опять ты проиграл, Сергей! Следующий раз буду фору давать, – довольно сказал Олег.
– Извини, задумался, – вынырнул я из омута своих мыслей.
– О чём же? – полюбопытствовал друг, выкладывая шары на стол.
– Государственные дела замучили, – признался я.
– Так возьми отпуск, смени обстановку. Совсем ведь не отдыхаешь, – укоризненно покачал головой Ткачёв.
– Может, ты и прав. Только вот куда бы поехать?
Олег повернулся ко мне и с широкой улыбкой сказал: