Жизнь так коротка
Шрифт:
Следствие по делу продолжалось почти месяц и активно комментировалось английской прессой. По решению жюри присяжных заседателей всех предателей приговорили к смертной казни. На рассвете следующего дня в присутствии журналистов их расстреляли во дворе центральной лондонской тюрьмы. Исключение составил лишь Степанов, которого по моей просьбе приговорили к пожизненному заключению.
Произошедшее событие ещё раз напомнило народу Англии, что им правит мудрый бессмертный Правитель, а я, в свою очередь, добился внесения в государственный бюджет отдельной строкой денежных средств на создание Государственной Службы Расследований.
Глава 19
…Сидя за письменным столом, я просматривал утренние газеты, которые принёс секретарь. Настроение у меня было скверным: недавно похоронил свою очередную жену, с которой прожил свыше тридцати лет. Я её очень любил, и она отвечала мне взаимностью.
Душевная рана от потери близкого человека ещё не успела зарубцеваться; мои мысли невольно возвращались к счастливым дням нашей совместной жизни. Образ ушедшей из жизни супруги стоял у меня перед глазами и как бы накладывался на новогодние фотографии, помещённые в газетах. Я поминутно тяжело вздыхал и никак не мог вникнуть в смысл напечатанного текста. Перед глазами стоял туман. Крупная капля упала на газетный лист и превратилась в мокрое пятно. Что это? Неужели я плачу?
Достав носовой платок, я промокнул глаза и сделал над собой волевое усилие. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком состоянии. Это простые смертные могут позволить себе поддаваться слабости, но уж никак не Верховный Правитель Английской Империи!
Через некоторое время мне стало значительно лучше, и я продолжил знакомиться со свежей информацией. На первых полосах всех газет рассказывалось о встрече Нового одна тысяча пятисотого года. Своим указом я давно объявил первое января нерабочим днём. Народ искренне полюбил этот весёлый праздник, тем более что в новогоднюю ночь не возбранялось немного превысить разрешённую дозу ячменного пива.
К этому времени появились и другие праздники, такие как: день Матери, день Военно-Морского Флота, день Конституции и целый ряд профессиональных, – во время которых по вечерам устраивали праздничные концерты.
Так что всё шло замечательно, и только одно обстоятельство доставляло мне беспокойство. После того, как недавно вышел из печати подробный трёхтомник по истории государства Английского, в котором прямо указывалось, как оно образовалось, даже самые невежественные, произведя несложные подсчёты, с изумлением обнаружили, что я правлю страной почти полторы тысячи лет.
Моя популярность в народе была столь велика, что многие на меня чуть ли не молились. Пришлось несколько раз давать интервью в газетах, объясняя, что я такой же, как и все, но по воле Высшего Разума стал бессмертным. А нахожусь так долго у руля государства не от безмерной гордыни, но по велению сердца, заботясь исключительно о благе англичан.
Некоторые мне поверили, а большинство – нет. Мои портреты хранились практически в каждом доме, висели на видном месте в государственных учреждениях. Культ моей личности вырос до невообразимых размеров, и меня успокаивало лишь то, что до сих пор я делал всё правильно, что не возгордился и с головой у меня всё в порядке.
Ситуацию в этом вопросе осложняло, как ни странно, устное народное творчество. Говоря проще – былины. Они передавались из поколения в поколение и, несмотря на то, что прошёл огромный исторический
– А вы как считаете? – вопросом на вопрос отвечал я. – Не забивайте себе голову всякой ерундой. Пойдите лучше в ближайший Храм Высшего Разума, как это делаю я, и помолитесь Тому, Кто создал нас всех.
Только это и спасало положение. Регулярно посещая Храм, я заметил, что с течением времени верующих становится всё больше и больше. Мне пришлось открыть Духовную академию, где стали готовить Служителей для вновь открывающихся Храмов. Более того, недавно я получил приглашение на Собрание всех Служителей, которое состоялось в Лондоне.
Явившись туда, я увидел в большом зале сотни мужчин разного возраста. Самый старший из них выступил с речью, в которой просил меня установить Храмовую иерархию, для того чтобы простые Служители во всех Храмах исповедовали единую религию.
Я ответил, что они вольны это сделать сами, прямо сейчас. И в течение нескольких часов на моих глазах Служители избрали из своего числа Старших Служителей для руководства Храмами в крупных городах и в различных областях страны, а те, в свою очередь избрали Главного Служителя всех английских Храмов…
Государство процветало, жизнь век от века становилась всё лучше и интереснее. Каждый получал за свой труд справедливую оплату и мог быть уверен в завтрашнем дне, поскольку безработица, как явление, присутствовала лишь в самой незначительной степени. Суровая трудовая дисциплина компенсировалась социальными гарантиями в виде пенсий и пособий, а недавно был введён ежегодный оплачиваемый двухнедельный отпуск, который увеличивался для работников, занятых на вредных производствах.
…Чуть оттянув рукав пиджака на левой руке, я взглянул на механические часы, богато отделанные драгоценными камнями. Они показывали четверть десятого. Убедившись, что у меня есть ещё полчаса, я подвинул к себе папку, в которой лежала смета моих расходов за последний год.
Её составил мой личный экономист, он же казначей Иван Иванович. Я доверил ему занимать обе эти должности потому, что один человек, даже если и украдёт, то несколько меньше, чем двое. Однако агентами секретной службы неоднократно проводились проверки финансового состояния дел Ивана Ивановича, которые показали, что все эти годы он живёт по средствам, не выходя за рамки разумных расходов. При этом зарплата казначея была в два раза выше, чем у министра финансов, но ведь, в конце концов, он имел дело с моими деньгами, а не с государственными. Я же, как хозяин дворца, платил своим служащим не скупясь, взамен требуя честности и добросовестного выполнения своих обязанностей.
Внимательно прочитав смету и убедившись, что расходы совпадают с доходами, удовлетворённо поставил внизу документа дату и подпись. Лишний капитал мне был ни к чему. Подвалы нового пятиэтажного дворца и так заполнены золотыми монетами, что называется «под завязку».
На себя я тратил не так уж и много, учитывая, что официально продолжал получать одну десятитысячную часть всех доходов государства. Все остальные деньги я жертвовал на обустройство родного города, и столица Империи хорошела год от года.