Жизнь так коротка

Зябнев Игорь

Забот у меня тоже прибавилось. Количество одних только англичан в Империи превысило сто пятьдесят миллионов человек. В Англии и Ирландии их уже около шестидесяти миллионов. Но сейчас рост населения стабилизировался, в последние столетия рождаемость снизилась.

Так случилось главным образом за счёт повышения жизненного уровня народа и политики планирования семьи. Для получения качественного образования людям пришлось тратить больше времени, поскольку жизнь вокруг стала сложнее, и был накоплен большой объём знаний. Женщины и раньше имели равные права с мужчинами в сфере трудоустройства, а сейчас девушка, желающая получить хорошее образование и сделать карьеру, могла себе

позволить выйти замуж в среднем в двадцать пять лет.

Успехи фармацевтики и медицины также способствовали снижению количества нежелательных беременностей, кроме того, в ряде случаев разрешалось делать аборт.

Около трёхсот лет назад я издал указ о введении пятидневной рабочей недели при восьмичасовом рабочем дне, что привело к возможности более полноценного отдыха. Эта мера позволила сохранить здоровье нации практически на прежнем уровне, так как мои подданные в дополнительный выходной не просто сидели дома, но активно занимались спортом.

Я исподволь подкидывал нужным людям идеи, где надо – вмешивался напрямую. И вот результат: в Империи большую популярность приобрели футбол, волейбол, баскетбол, теннис, плавание, велосипедный и конный спорт, туризм. Многие пристрастились к игре в городки, что не требовало особых затрат. Повсеместно открылись тренажёрные залы. Никуда не делась столь любимая народом стрельба из лука. В школах по-прежнему преподавали шахматы. Они пользовались огромной популярностью. Регулярно проводились чемпионаты городов, была введена чёткая классификация шахматистов по силе игры. Появились звания «мастер» и «гроссмейстер». Более того, раз в два года в Лондоне проводился чемпионат Империи, в котором играли сильнейшие гроссмейстеры Англии и колоний.

Разнообразился досуг англичан. Во всех городах активно посещались театры и концертные залы. Развивались музыкальные жанры. Огромными тиражами расходились записи популярных певцов, сначала на граммофонных пластинках, а затем на магнитофонных кассетах. Существовали стационарные и передвижные цирки, а также зоопарки.

Появились кинотеатры, где за умеренную плату можно было посмотреть цветные художественные фильмы. По радио транслировались новости, музыкальные произведения, передачи, пропагандирующие здоровый образ жизни, высокохудожественные театральные и литературные постановки. Большими тиражами выходили разнообразные газеты и журналы.

Однако я с самого начала ввёл жёсткую цензуру в средствах массовой информации и книжной продукции. Так, запрещалось подробно описывать сцены насилия, печатать шокирующие людей фотоснимки о различных катастрофах и несчастных случаях, употреблять ненормативную лексику. В остальном свобода прессы не ограничивалась, а журналистская этика прямо подразумевала невмешательство средств массовой информации в личную жизнь людей.

Демократии в Империи не существовало. Не было ни парламента, ни политических партий. Тем не менее, действовала весьма гуманная Конституция, гарантом которой являлся Верховный Правитель. Он же своими указами вносил в неё по мере необходимости те или иные поправки.

Согласно Конституции, незыблемыми правами населения являлись право на труд и на отдых, на пенсионное обеспечение в случае наступления инвалидности и по возрасту, право на бесплатное образование и медицинское обслуживание. Никто не мог быть посажен в тюрьму, а тем более казнён без должных к тому оснований.

Стройная судебная система практически не давала сбоев. Все мало-мальски серьёзные уголовные дела рассматривались исключительно при помощи присяжных заседателей, произвольно выбираемых из числа простых жителей. Если возникали хоть какие-нибудь сомнения

в виновности лица, которому по закону грозила смертная казнь, то его приговаривали к пожизненному заключению, но ни в коем случае не казнили. Это помогало избежать непоправимых судебных ошибок. В случае осуждения невиновного человека, он подлежал реабилитации в глазах общественного мнения с выплатой крупной денежной суммы за счёт государства.

В то же время Конституция жёстко ограничивала права отдельных групп населения, если они действовали в ущерб интересам нации в целом. Так, за пьянство нарушителя помещали в колонию-поселение, откуда он мог выйти только по заключению медицинской комиссии, признавшей его лечение эффективным. Кроме того, освобождаемый субъект давал подписку о том, что ни при каких обстоятельствах не начнёт пить вновь. Если же он всё-таки нарушал своё обещание, то снова попадал в колонию, на этот раз пожизненно. В связи с тем, что в колонии алкоголики всё равно были полностью лишены спиртного, а работали даже больше, чем на воле, попадать сюда во второй раз никому из нарушителей не хотелось. Хотя, по-видимому, полностью победить этот человеческий порок невозможно, и колонии-поселения не пустовали. По крайней мере, я добился того, что эти люди были вынуждены трудиться на благо общества, и каждый из моих подданных знал, чем может для него закончиться злоупотребление алкоголем.

Идентичные меры воздействия после опубликования моего указа на эту тему стали применять к тем лицам, которые, несмотря на предупреждения, пристрастились к курению. Вовремя принятый закон способствовал тому, что курение табака не вышло за пределы колоний, расположенных на Больших Антильских островах.

На индейцев этот указ не распространялся: то была их земля и их обычаи. Да и курили они редко. Зато если англичанин угощал индейца спиртным, пусть даже пивом – за это получал два года тюрьмы. Конституция Империи прямо запрещала эксплуатацию и унижение человеческого достоинства исконного населения колоний.

В Конституции имелась запись о неприкосновенности частной собственности, и эта норма соблюдалась неукоснительно. Однако земля и её недра принадлежали народу. Земельный участок в разрешённых законодательством случаях можно было взять в долгосрочную аренду.

Уже длительное время существовал крупный частный капитал, на развитие которого предприимчивые семьи копили деньги веками. Закон разрешал иметь в собственности заводы и фабрики, производящие определённые виды продукции. Права рабочих и служащих на таких предприятиях ничем не отличались от государственного сектора. Я категорически запретил саму возможность появления частных монополий.

Трудовая дисциплина, как на государственных, так и на частных предприятиях соблюдалась неукоснительно: нерадивых наказывали рублём, трудолюбивых поощряли материально, способных работников продвигали по службе. Взятки и казнокрадство среди чиновников встречались редко в связи с тем, что преступившие закон лишались всех благ: высокой пенсии, уважения в обществе. Их имущество подлежало конфискации, а сами они получали длительные сроки лишения свободы, вплоть до пожизненного.

Согласно внесённым мной поправкам в Конституцию категорически запрещалось появление не только политических партий, но и разного рода общественных объединений, кроме самых безобидных, перечень которых был исчерпывающим. К ним относились добровольные спортивные общества, объединения писателей, художников, музыкантов, общества рыболовов и охотников, всевозможных коллекционеров и ещё несколько подобных им объединений. Их деятельность тайно контролировалась Государственной Службой Расследований.