Жизнь только начинается
Шрифт:
– Вот и прибыли, - еле слышно произносит он, глядя в сторону.
– Будем знакомы, я Митя.
Голова Мити в лесенках. Где его так обкарнали? Наверно мать дома стригла. Движения Мити вкрадчивые, трусливые. Он осторожно направляется к своей кровати, которая стоит в углу.
– А ну, святая богородица, подожди...
– зловеще говорит Ярков.
– Чего тебе нужно от меня?
– Митя бледнеет.
– Не знаешь? Я тебе сейчас напомню.
– Костя делает страшное лицо, хватает Митю за ухо.
– Лезь под стол!
– Зачем? Не надо...
– тихо упрашивает Митя.
– Эх, чудак-человек!
– бросает Корнаков и выходит из комнаты.
Вася вплотную подходит к Яркову. Костя высокий, но для Васи его рост не имеет значения.
– Ни к чему связываться со слабым.
– Не знаешь, в чем дело, не лезь. Первый ябедник в школе. Предупреждаю, будь осторожен.
– Не ябедничал я...
– доносится из-под стола.
– Молчи, до завтра будешь загорать.
Если ябедник, проучить надо. Вася не возражает. Но под стол загонять - не дело.
Выясняется, что Ярков "нечаянно" порезал в столовой клеенку и официантки целый час его пилили.
– Он продал меня, - заявляет Ярков.
– Не продавал я, - всхлипывает Митя.
– Вылазь, курица, - сердито приказывает Вася.
– За себя не можешь постоять. Не виноват, а под стол лезешь.
Митя выбирается, садится на стул возле своей кровати.
Яркову не хочется связываться с новичком: может, еще пригодится. Поэтому он говорит спокойно:
– Не очень командуй. Власть хочешь взять? Не выйдет.
– Брось, Костя, нужна мне твоя власть. Посмотри, с кем связался! Он карлик против тебя.
– Скажи, какой милиционер нашелся. Подожди, узнаешь этого карлика! Такой противный. Колдун! Не люблю таких. Стукни по щеке - другую подставит. Хоть бы раз для близира сдачи дал.
– Костя сплевывает на пол и бросается на кровать.
"Ну и ребята, - невесело размышляет Вася.
– Неужели все такие?"
Вася настораживается, когда приоткрывается дверь. Но в комнату никто не входит. В коридоре с кем-то ожесточенно спорит Сашка Корнаков.
– Это неправильно! Необязательно целым табуном ходить.
– Имей в виду, меня выбрали комсоргом группы, я за каждого из вас отвечаю.
– Пожалуйста, отвечай сколько угодно. А если все идут в кино, а я желаю в цирк, - как же быть?
– И вечно ты споришь, Корнаков, дисциплину нарушаешь.
– Тебя, Иван Сергеевич, ни за что не переспоришь.
За Сашей входит на редкость низкорослый паренек с льняным чубиком.
– Опять, Ярков, в одежде завалился! И куда только староста смотрит?
– Драться, что ли, с ним?
– Корнаков пожимает плечами.
– Хоть говори, хоть нет. Не понимает.
Костя неохотно поднимается.
– Ну, завел патефон. Подумаешь, какой понятливый...
Голубые глаза Ивана Сергеевича - таких голубых Вася еще никогда не видел - с улыбкой смотрят на него, будто ребята давно знакомы. Вася не вытерпел, засмеялся. Ему захотелось подергать аккуратный, искусно завитый чуб Ивана Сергеевича и сказать что-нибудь смешное. Знакомясь, он почувствовал сильную мускулистую руку. Повернул ладонь паренька кверху, оглядел кругляшки-мозоли.
–
– неожиданно спросил Иван Сергеевич.
– Нет пока, - с сожалением ответил Вася.
– А ты, Новосельцев?
– Что вы, что вы!..
– Почему же так?
– не скрывая разочарования, опять спросил Иван Сергеевич.
– Не пришлось, не думали об этом, - после некоторого раздумья и за себя и за Юрку ответил Вася.
Глава девятая
РАНО УТРОМ
"Выпей еще какао". "Не хочу, мама". "Ну будь умницей - выпей. Пока не выпьешь, гулять не пойдешь". Юрка с отвращением подносит стакан к губам, но вдруг с силой бросает его на пол и... просыпается. Где же стакан? На полу нет даже осколков. И нет матери. Юрка облегченно вздыхает: хорошо, что он не дома. Свесив с кровати ноги, он улыбается. В распахнутые окна смотрят цветы. Стоит протянуть руку - и можно достать красный канн. Юрка прикладывает к щеке прохладные лепестки с росинками. Но мечтательная улыбка вдруг исчезает с лица Юрки. Озираясь на спящих, он торопливо одевается.
Юрка берет с тумбочки узелок и взбирается на подоконник. Румяное лицо Юрки бледнеет, и в глазах отражается испуг. Но ребята спят. Прыжок. Юрка крадется по цветнику, перебегает от дерева к дереву. "Если увидят, отведут к директору. А Васька отколотит, тут и сомневаться нечего", - думает Юрка. Возле ограды он садится отдохнуть. Сейчас он перемахнет последнее препятствие - и снова он свободный путешественник. Теперь - на вокзал!..
Юрка ухватился за холодные влажные прутья ограды, За оградой дорога, за дорогой в зеленых туманных садах белеют дома. А дальше, за белыми домами, - горы! Голубые, зубчатые, таинственные горы! Может, не ехать в Сталинабад? Горы близко - километров двадцать. Но в Сталинабаде горы выше. Там Памир и граница близко. Только одному Юрке скучно... Если бы вдвоем...
Юрка сидит возле ограды, лучи солнца робко касаются его лица, затем все настойчивей заглядывают в глаза. Он щурится, сладко потягивается. "Отложу до завтра, план получше составлю, все продумаю", - вдруг решает Юрка и зачарованно смотрит в голубую даль.
...Вася через силу открывает глаза и видит: Юркина кровать пустая! В одних трусах он выбегает в коридор. Дежурный сонно провожает глазами паренька.
За воротами Вася долго с сожалением смотрит на дорогу. "Нет Юрки! Ну не балда ли! Семилетка несчастная!" Возвратившись, он одевается. Невозможно больше спать, невозможно находиться в тихой комнате, когда в саду загорается рассвет и туман розовеет от солнца. Вася снова бежит в сад и забирается на самую макушку орешины. Легкий ветерочек, щекоча, теребит волосы.
Юрка! Он сидит на мостике согнувшись, смотрит в воду арыка. Как кошка, метнулся Вася по ветвям вниз. Подкравшись, Вася закрывает ладонями глаза Юрки.
– Пусти, рыбу спугнешь!
– протестует Юрка.
– Где рыба?
Юрка указывает на снующих в воде мальков.
– Ну и рыба! Рыбешка! Рыбачить умеешь?
– Не знаю, не пускали на речку.
– И плавать не умеешь?
– поражается Вася.
– В ванной плавал.
Вася присвистывает.
– Скоро урок, идем.