Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки

Трапезников Сергей

Когда Армон Афонсо только начинал проворачивать комбинацию по переходу семейства Веласко из ОБА к нему на службу, то в первую очередь он делал ставку именно на Вальтера. Исход оказался совершенно противоположным ожидаемому. Вальтер оказался тяжёлым на подъём и вообще крайне уставшим ото всех шпионских интрижек. А вот его жена, напротив, оказалась настоящим бриллиантом. Порой Афонсо даже задумывался о том, что было бы неплохо и вовсе вывести Вальтера за пределы этого «закулисья», но останавливал себя тем, что после выхода мужа из игры сеньора Веласко может растерять свои таланты. Она прожила с мужем лапа к лапе б'oльшую часть жизни, поэтому не сможет работать в полную силу в его

отсутствие.

– Ситуация очень серьёзная, – продолжил бигль. – Из Озея исчез глава Следственного комитета Федерико Торрес. Есть разные версии, которые могли бы объяснить причину его исчезновения. Их бы мне и хотелось прояснить. Выяснив их, мы с вами сможем найти новое направление, по которому будем двигаться в дальнейшем.

– Когда от нас требуется приступить к делу? – спросила Сельвина.

– Сегодня, – ответил Армон Афонсо. – Я передам вам все наши наработки, протоколы, допросы, сведения о родственниках Федерико Торреса, его жене, друзьях. Что скажете?

– Я согласна, – быстро выдала Сельвина Веласко, глядя Армону Афонсо прямо в глаза. Её муж, Вальтер Веласко, в тот момент нервно сглотнул.

***

В здании администрации уже не первый день кипели работы по ликвидации последствий захвата заложников в здании. В то время как на верхних этажах восстанавливали повреждённые пожаром конструкции, на более нижних уровнях проводились замены пострадавших дверей и оконных стёкол. Стены отмывались от крови и заново штукатурились, однако на некоторых этажах было решено провести капитальный ремонт.

По этой самой причине рабочий кабинет Тузика Озейло переехал вниз и теперь соседствовал с канцелярией мэра города Озей. Педро Андреас, пёс породы лабрадор-ретривер, официально вступил в должность в минувший понедельник, однако застать на месте его было практически невозможно. Андреас с утра до вечера находился в разъездах: от развалин гостиницы «Виктория» к руинам жилого дома в Клюшникове и обратно.

Не желая бесконечно искать подходящее в рабочем времени мэра свободное окно, Тузейло назначил Андреасу встречу. Почти в том же формате, как и в Буэнос-Айресе, – за закрытыми дверями. Лабрадор-ретривер явился с десятиминутным опозданием и в совершенно замученном виде. Андреас был аргентинцем. А опаздывать у них было в крови – Тузик к этому даже почти привык.

– Я прошу прощения: опоздал.

– Ничего, сеньор Андреас, присаживайтесь. – Тузик указал мэру на кресло.

– Тузейло Фридрихович! – в кабинет впорхнула секретарша. – Кофе, чай?

– Спасибо, Моника, ничего не нужно, – быстро ответил Тузейло, впившись в секретаря глазами, – Я вызову тебя, если что.

Моника виновато опустила голову и вышла.

– Я думаю, что мы с вами будем кофе. Верно, сеньор Андреас?

Тузик привстал с кресла и нажал на кнопку кофемашины.

– Не люблю эти подношения от секретарей, – пояснил Тузик, глядя на вытягивающуюся от удивления морду лабрадора. – Только работе мешают, а работы у нас много. Озвучьте мне ситуацию в Озее, которая сложилась у нас на сегодняшний день.

– Разбор завалов разрушенного дома в Клюшникове…

– Нет, – оборвал его Тузейло. – Сеньор Андреас, я не телевидение. Меня в этом городе интересуют не только разрушенные дома и то, как эти руины разбирают.

Лабрадор-ретривер замолчал и уставился на Тузика. Не мигая.

– Сеньор Андреас, – повторил Тузик, поставив перед мэром чашку только что приготовленного кофе. – Меня интересует общая картина в городе, а не воронки от взрывов. Что с преступностью, со здравоохранением, с экономикой и так далее, понимаете?

– Всё, я понял, – мгновенно

собрался Педро Андреас, выходя из транса. – К сожалению, из-за некоторых отвлекающих моментов общая картина города на данный момент мне недостаточно ясна. Отчёты глав городских департаментов попадут мне на стол не раньше вечера пятницы. Поэтому сейчас я знаю всё только урывками.

– Хорошо, что хотя бы урывками, сеньор Андреас, – пожал плечами Тузик. – Знаете, терроризм обычно и делает на это ставку. Органы власти как сумасшедшие срываются на место событий, не оставляя времени на свою основную работу. Взрыв дома в Клюшникове нас проучил. Пока вся администрация уехала копаться в развалинах, это здание едва не захватили с концами. Если бы в позапрошлый четверг меня всё-таки скинули с крыши, – Тузейло указал когтем в потолок, – то вполне возможно, что сейчас над городом развевался бы совсем иной флаг. В первую очередь мы с вами должны заниматься своим основным делом. Именно поэтому, пока решалась судьба «Виктории», вас и оставили здесь за старшего.

– Да, я помню, – кивнул Андреас.

Со слов Брайана Кортеса, в день, когда захватили «Викторию», ретривера так и порывало уехать на место событий, но ему велели оставаться в администрации. Если верить Брайану, то Педро Андераса тогда это очень задело. Тузик решил в такой форме объясниться с мэром.

– Я настоятельно рекомендую потихоньку начать отвлекаться от последствий терактов и начинать входить в привычное для мэра города русло. Это и меня касается. Если мы с вами, сеньор Андреас, будем только и заниматься тем, что расчищать обрушенные взрывами строительные балки, наш Озей, а вместе с ним и вся Российская Автономия, плавно смоется в океан. Да, общественность ждёт от нас ежедневное появление у «Виктории», в Клюшникове, у Руднев-Плазы. Но нельзя же бесконечно идти у неё на поводу, понимаете? Жизнь продолжается дальше. Точно так же продолжатся криминал, воровство в городе, сезонные перебои с электроэнергией, вопросы с благоустройством и далее по списку. Тем более на носу у нас Олимпиада.

– Олимпийский комитет вчера сделал отчёт о завершении строительства спортивных объектов, – ответил Педро Андреас. – Остальная инфраструктура – дороги, пешеходные тротуары и прочее благоустройство – лежит на нас.

– Как собираетесь решать этот вопрос?

– Принимать личное участие.

– Когда в феврале Озей принимал финал первенства по рабберболу, Дримбидж Дон занимался сбором сведений. Финал чемпионата являлся для нас неким черновиком, с помощью которого он пытался выяснить, что именно нужно улучшить к Олимпиаде. Тогда он тоже занимался этим лично. В итоге Дон мёртв и утащил все наработки с собой в могилу. Так не пойдёт, сеньор Андреас. Личное участие неэффективно. Личный контроль эффективен, а не участие. Я тоже когда-то самостоятельно продумывал, где какой дом поставить, где проложить автомагистраль, где парк разбить и как его украсить. Но я не архитектор и не ландшафтный дизайнер. И вы, сеньор Андреас, тоже. Зато есть много молодых талантливых собак, компетентных в этом вопросе. Собак, у которых есть соответствующее образование и опыт. Надо давать им зелёный свет.

– А если мне не понравится то, что они делают? Или вам не понравится? – удивлённо спросил Андреас.

– Главное – понять, что эти собаки будут заниматься благоустройством города, а не наших с вами частных домов, где мы можем самостоятельно выбирать мебель и обои, полагаясь на собственные субъективные вкусы. Город – это нечто гораздо больше. Это было во-вторых. А во-первых, в любом случае проект понесут вам на подпись. Если он не будет устраивать вас или меня, то, разумеется, в жизнь воплощён не будет.