?Жизнь в авиации

Красовский Степан Акимович

— Нас принимает Центральный аэродром.

Через несколько минут машина зарулила на стоянку, и я направился в штаб ВВС. Генерал Г. А. Ворожейкин принял меня немедленно. Он расспросил о делах на фронте, затем сказал, чтобы я позвонил в Генеральный штаб, Александру Михайловичу Василевскому.

— Все узнаете у него, — закончил короткую беседу Ворожейкин.

Когда я набрал нужный номер, мне ответил не Василевский, а Николай Федорович Ватутин:

— Приезжайте в Генштаб, Степан Акимович.

С Ватутиным мы работали вместе уже несколько месяцев. Энергичный и вдумчивый командующий

Воронежским фронтом глубоко вникал в авиационные дела. Подчас приходилось слышать от него и не совсем лестную оценку действий наших летчиков. Но такие случаи бывали не часто. Николай Федорович отличался умением владеть собой, обладал редкой выдержкой; если бывал чем-нибудь недоволен, замечание делал очень тактично. Он не был особенно щедр на похвалы, зато уж, если отзывался о ком-либо одобрительно, можно было быть уверенным, что этот человек действительно заслужил похвалы. В общем, под руководством такого командующего фронтом, имевшего солидную оперативную подготовку, опыт службы в больших штабах, работать было легко и интересно.

Поздоровавшись, Николай Федорович немедленно перешел к делу:

— Севернее Сталинграда создается Юго-Западный фронт. Меня назначили его командующим. Я обратился с просьбой к товарищу Сталину, чтобы командующим военно-воздушными силами фронта назначили вас. Иосиф Виссарионович дал свое согласие. Как вы на это смотрите?

— Благодарю, — ответил я.

— Ну вот и хорошо. Значит, снова будем вместе. А работа предстоит большая, и приступить к ней надо немедленно.

Ватутин познакомил меня с обстановкой на Среднем Дону и приказал возвратиться к начальнику штаба ВВС.

— Там получите подробные указания о формировании авиации фронта. Желаю успеха! — закончил он разговор.

Летом и осенью 1942 года под Сталинградом разгорелись ожесточенные бои не только на земле, но и в воздухе. Эскадры 4-го воздушного флота противника вели активные боевые действия. Враг рассчитывал массированными ударами сотен самолетов полностью уничтожить нашу авиацию на сталинградском направлении, подавить волю к сопротивлению защитников города-героя.

Намного уступая противнику в количестве самолетов, советская авиация вступила в неравную борьбу. Оборонявшиеся под Сталинградом войска поддерживали соединения нашей 8-й воздушной армии под командованием генерала Т. Т. Хрюкина. Летчикам этой воздушной армии пришлось действовать с невероятным напряжением. Они храбро вступали в бой в невыгодных для себя условиях и наносили фашистской авиации чувствительные потери.

Советское командование делало все, чтобы усилить группировку нашей авиации. Благодаря героическим усилиям тружеников тыла авиационная промышленность наращивала выпуск боевых самолетов. Новые авиационные части, подготовленные в запасных полках, немедленно направлялись на фронт. В сентябре 1942 года соотношение сил в сталинградском небе начало меняться в нашу пользу. В сражение включилась 16-я воздушная армия под командованием генерала С. И. Руденко.

В октябре Верховное Главнокомандование приняло решение о формировании Юго-Западного фронта, в состав которого вошли авиачасти, послужившие впоследствии основой для создания 17-й воздушной армии. Начальником штаба фронта назначили генерала Г.

Д Стельмаха, оперативное управление возглавил генерал С. П. Иванов — бывший начальник штаба 1-й гвардейской армии.

Ворожейкин уточнил сроки прибытия частей, рассказал о том, какую помощь может оказать мне командование ВВС. Он не преуменьшал трудностей, с которыми придется встретиться на новом месте.

— Начинать придется все сначала, — подытожил наш разговор генерал.

Я попросил выделить мне в помощь нескольких офицеров из штаба 2-й воздушной, а также разрешить использовать в интересах Юго-Западного фронта уже известные мне части и соединения из той же воздушной армии. Г. А. Ворожейкин нашел мою просьбу обоснованной и пообещал немедленно дать соответствующие указания.

Сражение в междуречье

В Ново-Анновке, где шло формирование штаба нового фронта, уже находился полковник К. И. Тельнов, прилетевший туда с несколькими командирами и машинистками из 2-й воздушной армии. Для нас выделили необходимое помещение, и небольшая группа людей, составлявших основу будущего штаба 17-й воздушной армии, приступила к работе.

Всем нам было трудно на первых порах. Требовалось сразу решать десятки важных вопросов, связанных с поступлением людей, техники, организацией тыла, связи. Работать приходилось круглые сутки, отдыхать было некогда, а поесть просто негде: никаких тыловых частей или военторговских организаций пока что не было.

Помню, зашел я однажды в комнату, где Константин Иванович Тельнов диктовал машинистке, уже немолодой женщине, какое-то распоряжение. Пальцы машинистки очень быстро бегали по клавиатуре, работу она не прекращала ни на секунду. Взглянув на утомленное лицо женщины, я увидел в ее глазах слезы.

— Что случилось?

Машинистка закрыла лицо руками и с трудом вымолвила:

— Извините, силы теряю… Есть очень хочется…

Я вспомнил, что и сам давно не ел, обшарил карманы и нашел пачку галет.

— Давайте-ка закусим.

Разделили на троих, запили холодной водой. Это был наш завтрак, обед и ужин…

Требовалось немедленно предпринимать меры, чтобы организовать питание командиров и служащих штаба. В это время в Ново-Анновку прибыл наш батальон связи. Пришлось поставить перед комбатом задачу: прежде всего развернуть кухню и обеспечить горячей пищей не только своих солдат, но и личный состав штаба.

Нам повезло. Командиром батальона оказался распорядительный человек. У него имелся небольшой запас продуктов. В близлежащем совхозе он сумел купить свинью. На следующий день в столовой приготовили наваристый борщ.

Вечером ко мне позвонил командующий фронтом. Расспросил о делах. Потом поинтересовался, не голодаем ли мы, пригласил к себе:

— Мы на котловое довольствие в медсанбат встали. Правда, кашей кормят, нежирно, но вы все-таки приезжайте поужинать.

— Спасибо, — говорю ему, — за приглашение. Приезжайте лучше, Николай Федорович, вы к нам. Угостим свиной отбивной.

Генерал Ватутин очень удивился такому ответу и через час приехал. Повара не подкачали. Ужин был отменный, и Николай Федорович долго потом вспоминал, как в Ново-Анновке состоял на довольствии у авиаторов.