?Жизнь в авиации
Шрифт:
Между внешним и внутренним фронтами окружения была вторая зона. Здесь действовали истребители 8-й и 16-й воздушных армий. Третья зона окаймляла весь район окружения неширокой полосой. Здесь самолеты врага уничтожали зенитчики. И наконец, в четвертой зоне, в районе окружения, немецкие транспортные самолеты уничтожались в основном истребителями, бомбардировщиками и штурмовиками 16-й воздушной.
Координацию действий трех воздушных армий и авиации дальнего действия осуществляли командующий ВВС А. А. Новиков и начальник штаба ВВС Г. А. Ворожейкин. Они почти все время были на фронте и оказывали большую помощь нам, командующим воздушными армиями.
Система воздушной блокады оказалась весьма эффективной.
Как только войска трех фронтов завершили окружение армии Паулюса, в штабах Воронежского и Юго-Западного фронтов под руководством представителей Ставки началась подготовка новой операции.
В конце ноября 1942 года представители Ставки А. М. Василевский, А. А. Новиков, Н. Н. Воронов, Ф. Я. Фалалеев с сопровождавшими их офицерами вылетели на семи самолетах У-2 734-го авиаполка с аэродрома Юго-Западного фронта в Бутурлиновку. Для доставки видных военачальников и особо важных документов в штаб Воронежского фронта были выделены лучшие летчики: командир эскадрильи К. Я. Василевский, пилоты С. К. Ковзин, В. Д. Рыжков, В. К. Зайцев, П. А. Ганьшин, М. Р. Баграмов и А. П. Назаркин.
Однако самолеты вовремя к месту назначения не прибыли и на другие аэродромы Воронежского фронта посадку не производили. Погода в районе посадки и по маршруту оказалась очень плохой — густой туман плотной, непроницаемой пеленой покрыл землю. Исчезновение семи У-2 вызвало серьезное беспокойство. Мне приказали прибыть в штаб фронта. Н. Ф. Ватутин сухо поздоровался и сказал:
— В Москве очень обеспокоены исчезновением представителей Ставки. Поезжайте сами на аэродром вылета и разберитесь во всем на месте.
На аэродроме меня встретил командир 734-го авиаполка и доложил:
— Погода была нелетной и здесь, и по маршруту. Об этом было доложено генералу Новикову, но он разрешил выпустить самолеты.
— Почему же вы не сумели отстоять свое мнение? — спросил я командира полка.
Он смущенно молчал.
В конце концов эта история кончилась более или менее благополучно. Оказалось, что в воздухе самолеты обледенели, но опытные, искусные летчики сумели посадить плохо управляемые машины в степи, на своей территории. Пассажиры хоть и с запозданием, все же добрались до места назначения. Через несколько дней, прибыв в Калач-Воронежский, где уже находилась оперативная группа Юго-Западного фронта, я встретил А. А. Новикова. Он подробно рассказал мне об этом происшествии.
— Ставка приказала Василевскому и мне провести рекогносцировку района предстоящей наступательной операции на Среднем Дону. Я выделил для полета один Ли-2. Но к утру 24 ноября погода испортилась, о вылете на Ли-2 нечего было и думать. Василевский и Воронов считали вылет обязательным, и я вынужден был вызвать семь экипажей У-2, хотя сам опасался за безопасность полета…
Самолет, на котором летел Новиков, через полчаса после вылета оказался в сплошном тумане и вскоре обледенел. Неподалеку от аэродрома посадки машина врезалась в провода. Генерал и летчик, к счастью, отделались легкими ушибами.
Неприятности выпали и на долю Николая Николаевича Воронова. “Главный артиллерист” Красной Армии не без юмора рассказывал:
— Мотор самолета, на котором я летел, стал вдруг работать с перегрузкой, машину начало встряхивать. Я много летал на разных самолетах, но ничего подобного никогда не испытывал. Вскоре по углу планирования стало понятно, что мы идем на посадку. Сквозь туман
Вспоминает неудачный перелет и Маршал Советского Союза А. М. Василевский. В ответах на вопросы редакции “Военно-исторического журнала”, опубликованных в январе 1966 года, он с большой теплотой пишет о наших летчиках, выполнявших это рискованное задание. Вину за случившееся ЧП Александр Михайлович великодушно берет на себя…
В начале декабря подготовка операции “Сатурн”, осуществлением которой Ставка преследовала цель не дать возможности немецко-фашистскому командованию деблокировать окруженные войска, шла полным ходом. Ударная группировка Юго-Западного фронта сосредоточилась на правом берегу Дона, в районе Верхний Мамон. Сюда прибывали все новые и новые соединения. К фронту шли танки, тяжелая артиллерия. Получила пополнение и 17-я воздушная армия. К нам прибыл 3-й смешанный авиакорпус под командованием генерала В. И. Аладинского.
Воины авиационного тыла под руководством генерала П. М. Ступина в сложных условиях суровой зимы строили аэродромы на правом крыле фронта. Чувствовалось, что предстоит наступление большого размаха.
Как известно, Ставка предусматривала силами войск Воронежского и Юго-Западного фронтов разгромить 8-ю итальянскую армию в районе Кантемировка, Миллерово, а затем нанести удар на Ростов. Однако в ходе подготовки операции этот замысел был несколько изменен. В связи с тем, что противник начал сосредоточение сил в районах Тормосина и Котельниковского, было решено в первую очередь ударить во фланг и тыл войскам Манштейна, чтобы окончательно сорвать попытки немецко-фашистского командования деблокировать окруженную группировку ударами извне. Танковые корпуса Юго-Западного фронта должны были наступать на Тацинскую и Морозовск.
Удерживая господство в воздухе, ВВС Юго-Западного фронта должны были содействовать наземным войскам в прорыве обороны противника и развитии наступления в глубину. Мы понимали, что от успешного решения этой задачи в значительной степени зависит судьба операции, и делали все, чтобы обеспечить высокую эффективность действий авиации в наступлении. В случае разгрома итальянских и немецких дивизий на Среднем Дону Юго-Западный фронт тем самым оказал бы существенную помощь нашим войскам в быстрейшей ликвидации окруженной под Сталинградом группировки противника.
В период подготовки к наступлению мы очень хорошо сработались с командиром 24-го танкового корпуса Василием Михайловичем Бадановым. Небольшого роста, энергичный, он носил простой овчинный полушубок, огромную папаху. Баданов когда-то был учителем, а теперь напоминал командира времен гражданской войны. Но за внешней его простотой таился глубокий ум, твердая воля крупного военачальника.
Корпус имел особую задачу: после ввода в прорыв выйти на аэродром в Тацинской — главной авиационной базе немцев, с которой производилось обеспечение армии Паулюса. Когда мы уточняли с Василием Михайловичем порядок совместных действий, он особенно настаивал на том, чтобы его корпус поддерживало побольше авиационных сил. Помнится, он говорил: