Жизнь в розовом свете
Шрифт:
– Естественно, - шмыгнула носом Эн.
– Ее голос подозрительно охрип. Видишь вот там у павильона женщину с мальчиком?
– В джинсах и оранжевой блужке?
– Ну да. А у мальчишки в руках бумажный змей. Он тянет мать к морю, а она смотрит сюда.
– На нас!
– Нет, на Агнес.
– Эн откатила кресло в глубину комнаты и загромыхала ящиками, отыскивая лекарство.
– Агнес тоже уставилась на нее, - сообщила Ди.
– Естественно. Питер сейчас сказал, что это её дочь.
Найдя
– Вероника?!
– Угу.
– Загнусавила, морщась, Эн.
– Ужасно дерет этот отривин.
– Нечего рыдать над собственными сказками, - пробурчала Ди, пряча глаза.
– Сказками?!
– Эн вернулась на балкон.
– Однако, это случилось! Пит разбогател и тут же усыновил трехлетнюю Веронику. Она росла, думая, что мать умерла при родах, а Питер - её настоящий отец. И вот теперь - ей тридцать три, малышу - Алену - шесть. У Вероники муж и ещё - старшая дочь. Все живут в Брюгге вблизи ратушной площади, имеют собственный магазин и симпатичный ресторанчик. Старшая дочь Вероники - Марта - поет в церковном хоре, и чудесно поет.
Представь, живут люди тихо, мирно, а тут отец сообщает, что он смертельно болен, и, оказывается, отнюдь не вдовец! Он привез сюда Веронику, чтобы издали показать ей родную мать.
– Бог мой! Вот радость-то для девочки... Узнать, что её бросили... И эти зеленые каблучки...
– задумалась Ди.
– Вряд ли она что-нибудь знает о славе Петти и сумеет оценить привалившее ей "счастье".
– Питер хранил фотографии и документы, он не скрывал, что боготворил звезду, был её секретарем и другом.
– Ах, так Вероника все же не узнала про короля?
– Питер ещё не успел сказать. Он ждет, чтобы Вероника признала мать. Он хочет уйти из жизни не отягощенный тайнами. Ведь долгие годы Пит Бруклин мечтал об этой минуте, но не решался перевернуть жизнь дорогих ему людей. Он боялся, что правда причинит им ненужную боль..
– И правильно делал. Уж лучше бы промолчал... Ой...
– Ди встала, перевесившись через парапет: - Смотри, смотри, Эн! Они обнимаются! Агнес и Вероника. А малыш заревел и прижался к дедушке... Фу! Придется пить валерианку - я сегодня точно не усну.
– Шмыгая носом, Ди направилась в комнату.
– Дорогая, они уходят все вместе!.. И солнце такое теплое, посылает им вслед последние лучи... А все-таки здорово движется эта старушка Агнес!
– Теплое молоко успокаивает и улучшает цвет лица.
– Ди откусила свежий марципан. Сестры ужинали на кухне.
– Зря ты наедаешься на ночь мучным. Если растолстеешь, придется и мне все время грызть сладенькое.
– Эн взяла с вазы пирожное с клубничным желе.
– Начну прямо сейчас.
– Как ты думаешь, Эн, они навестят Николоса?
– Караджич кажется возглавил
– Господи, ты что не заметила?
– Эн отложила пирожное.
– Ты не разглядела Веронику?
– Отлично разглядела - вполне породистая и цветущая женщина.
– Балда. А вот Агнес все заметила!
– Слушай, Пит, а почему она рыжая?
– спросила Агнес, когда Вероника повела малыша в туалет. Они решили переночевать в отеле.
– Вероника? Да она такой родилась, - изумился Пит.
– У тебя же раньше были почти такие же волосы. Забыла?
– Я красилась, Пит...
– Они настороженно посмотрели друг на друга. Питер провел ладонью по своим пегим, все ещё сохранившим некую буроватость волосам.
– Да, Пит, да...
– кивнула головой Агнес. И он заплакал.
– Деда плачет!
– засмеялся подоспевший Ален.
Пит присел и ребенок обнял его за шею.
– Я отдам тебе моего змея. А тете Агнес - ножик. Он почти новый.
– Спасибо, детка.
– По щекам Агнес, заботливо оштукатуренных крем-пудрой, побежали, сверкая алмазами, прорвавшиеся слезы.
– А это от меня.
– Она сняла с плеча и одела ему на шею ремешок сумочки.
– Тебе ведь сразу понравился этот барабанчик?
– Правда...
– засмущался Алекс, принимая подарок.
– А мне - эти туфельки, - рассмеялась Вероника.
– Можно померить? сбросив сандалии, она взгромоздилась на каблуки и стала на голову выше босой Агнес.
– Ну как?
– У тебя отличный рост, девочка. И цвет волос. Я так мечтала быть высокой и рыжей.
– Она посмотрела на Пита, но не смогла ничего сказать ручка Алекса доверчиво скользнула в её ладонь. Агнес никогда не испытывала ничего подобного. У неё перехватило дыхание и глаза, устремленные на Питера, сверкнули победной радостью. Он молча отошел в сторону.
Стоя у каменного парапета Тихоня смотрел на двух женщин и малыша словно издалека - из другого времени, из другого, более мудрого бытия. И казалось, что давным-давно он знал и видел все это - запоздавшее, но такое щедрое счастье...
– Вот это мне нравиться - Питер и в самом деле стал отцом.
– Ди довольно улыбнулась.
– Фортуна расщедрилась. Надо же - Веороника - его дочь!
– Биологический факт не столь уж важен - для Питера девочка давно стала самым родным и дорогим существом на свете. Но... Эн поучительно подняла палец...
– Произошло весьма знаменательное событие: восторжествовала справедливость! Оказалось, что у странной судьбы Тихони все же был свой замысел. Добро и преданность - вознаграждаются! Вот тебе пример одной из самых прописных истин, Ди.