Жизнь в сибирском городе
Шрифт:
Я отчитываюсь перед преподавателями по поводу пропусков, быстро погашаю задолженности для получения зачётов, во всеоружии берусь за подготовку экзаменов и сдаю их с высокими оценками. Этот вариант, конечно, хороший. Но реализуем ли он в моём положении? Скорее всего, нет. Сил моих точно не хватит. Более того, я могу значительно подорвать своё здоровье от переутомления.
Я пускаю всё на самотёк. С горем пополам сдаю все зачёты и экзамены и зарабатываю при этом репутацию троечника. Этот вариант выполним, но мне не подходит, так как не соответствует моей самооценке.
Я начинаю сдавать зачёты и экзамены, но не укладываюсь в рамки сессии. Затем мне нужно будет что-то досдавать, пересдавать и опять накапливать долги. Такая перспектива сопряжена с риском неудач и последующего
Я ухожу в академический отпуск. О возможности такого варианта мне сказали знающие студенты. Эту возможность, по их словам, использовали и используют многие.
После мучительных раздумий я в конце концов решил, что самым подходящим в моём сложившемся положении является четвёртый вариант. Мне необходимо временно отойти от повышенных нагрузок, отдохнуть и тем самым восстановиться, как физически, так и психологически. А потом я непременно смогу наверстать и в чём-то даже превзойти то, что может казаться в настоящее время упущенным.
Вскоре, находясь в деканате, я попросил предоставить мне академический отпуск. Сослался на телесные травмы, на повышенную утомляемость, усталость. Сказал, что готовиться к экзаменам нет никаких сил. Декан меня выслушал, но посоветовал не торопиться, чересчур не паниковать. Так у многих, если не у всех, бывает. Возможно, что всё наладится.
Через несколько дней я серьёзно занедужил. Появились признаки острого респираторного заболевания (ОРЗ) или даже гриппа. Я обратился в медпункт. Он находился на первом этаже общежития. Мне измерили температуру. Она оказалась очень высокой. Меня без лишних разговоров поместили в изолятор, который был развёрнут в соседних с медпунктом хозяйственных комнатах. Туда же попали и некоторые из моих товарищей. Находились мы там довольно долго. Врач опасалась таких опасных осложнений, как воспаление лёгких. Но примерно через семь или восемь дней нас выписали.
В деканате я объяснил своё отсутствие. Показал медицинскую справку. Декан мне посочувствовал и согласился наконец предоставить академический отпуск. Сказал, что осенью у меня есть возможность продолжить учёбу.
Начало академического отпуска я провёл в раздумьях о том, что же дальше делать. Когда окреп после болезни и более или менее собрался с мыслями, поехал в родной посёлок. Поездка почти совпала с началом вузовских зимних каникул. В посёлке отдохнул, пообщался с родными и близкими. Однако долго там находиться не входило в мои планы, чтобы не вызывать ненужных разговоров. К началу второго семестра вернулся в Томск.
Вскоре после приезда, когда направлялся в почтовое отделение, располагавшееся в главном корпусе, я встретил случайно Александра Ивановича Данилова. Мы поздоровались. Он куда-то спешил, но на ходу сказал, что после обеда будет ждать меня в своём ректорском кабинете.
Когда я зашёл в приёмную, секретарь сразу пригласила меня пройти. Александр Иванович предложил мне сесть и расспросил об обстоятельствах, приведших к решению об академическом отпуске, о самочувствии. Потом задал вопрос о планах на время отпуска. Я ответил, что пока не определился, но думаю найти какую-нибудь временную работу. Он поинтересовался, что я умею делать. Я сказал, что в процессе трудового обучения в средней школе получил удостоверение шофёра и проходил практику в ремонтных мастерских автотранспортного подразделения лесокомбината. Александр Иванович одобрительно кивнул головой и взял трубку телефона. С кем-то поговорил. Затем улыбнулся и сказал, что мне повезло. В университетском гараже
В гараже я особых трудностей не испытывал, так как всё, что касалось работы, мне было более или менее знакомо. Ремонтом кроме меня занимались ещё двое. Это молодые ребята, уже прошедшие службу в армии. Можно было с ними в сложных ситуациях посоветоваться. Сначала мне, разумеется, доверяли только подсобные работы, строго контролировали при этом качество и скорость выполнения заданий. Как любого новичка, меня при этом проверяли на сообразительность и умение постоять за себя. Постепенно я адаптировался к порядкам в гараже, почувствовал себя достаточно уверенно и мог уже выполнять многие задания мастера самостоятельно.
Работа была разная. Приходилось, например, заниматься техобслуживанием, устранением неполадок в двигателе, ходовой части. Особенно мне нравилось заниматься ремонтом и отладкой электрооборудования. Самым неприятным видом работы для меня было устранение проколов в колёсах, смена шин. Тогда это было весьма трудоёмкое занятие.
Весной, когда уже сошёл снег, мастер показал мне стоящий в углу гаража неисправный мотороллер с кузовом и предложил попробовать его реанимировать. Он нужен университету для перевозки разных малогабаритных и не очень тяжёлых грузов. Его пробовали уже не один раз отремонтировать, но толком ничего не получилось. Может быть, на сей раз получится. Я сказал, что, в общем-то, знаком с подобной техникой, потому что у нас в семье были и мопед, и мотоцикл. Но тут тяжёлый случай. Торчат провода, не хватает некоторых деталей. Мастер в ответ на мои сомнения принёс коробку с разными мелкими запчастями, винтиками и сказал, что они, по-видимому, как раз от этого мотороллера. Остались после прошлого неудачного ремонта. Я осмотрел всё мельком и пообещал мастеру в ближайшее время разобраться с наличием и отсутствием того, что необходимо, и после этого попробовать что-то предпринять.
Возился я с мотороллером довольно долго. Некоторые детали пришлось искать и на рынке, и в специализированных магазинах, приспосабливать как-то нечто подобное от велосипедов и мотоциклов. Наконец наступило время испытаний. Я мотороллер, как положено, снабдил смазкой, бензином. Он легко заводился, передвигался на разных скоростях. Испытывал я его с чувством гордости за успех безнадёжного, как сначала многим казалось, дела. Выписывал круги по аллеям университетской рощи. Ребятам давал покататься. Отчитался перед мастером. Он меня похвалил.
Живя в общежитии, я оставался в гуще студенческой жизни. Только вместо посещения учебных занятий ходил на работу. Из увлечений в свободное время хотелось бы выделить два. Это, во-первых, настольные игры. Многие из нас, в том числе и я, например, неплохо играли в шахматы. Устраивали мы тогда даже своеобразные соревнования. В шахматных баталиях нередко участвовали и те ребята, которые не жили в общежитии, а приходили, можно сказать, в гости. Были среди нас и заядлые картёжники. Я тоже в этом иногда участвовал, получил некоторый опыт, но старался сильно не втягиваться в это занятие. Особенно избегал игры на деньги, так как убедился, что она часто до добра не доводит. Дело в том, что однажды я, не в меру увлёкшись, проиграл довольно приличную сумму денег. Недостающие деньги я, конечно, через некоторое время отдал из своей зарплаты, но после этого никогда больше в играх подобного рода не участвовал. Второе увлечение – это своеобразные физкультурные занятия. Оно началось с того, что несколько человек ранней весной решили заняться утренними пробежками. Вставали рано. Бегали трусцой до Лагерного сада и обратно. Потом, когда втянулись, пробежку дополнили гимнастическими упражнениями. А в мае, после ледохода, попробовали то, что называется моржеванием. Мы спускались к реке Томи и, разогретые накануне пробежкой и упражнениями, стремительно заходили или прыгали в холодную, ещё со льдом воду. Окунувшись с головой, быстро выбирались на берег. Вытирались взятыми с собой полотенцами и возвращались в общежитие.