Жизнь в трех лицах
Шрифт:
— Дела для вас на первом месте, да? Вас не назовешь убитой горем вдовой.
— Между нами не было безумной любви, — задумчиво пожала плечами, пытаясь отразить истинное отношение Ангелины к браку максимально нейтральными словами, — похоронив двух мужей, к третьему браку я подходила взвешенно и осознанно. Мне хотелось стабильности, защищенности и спокойствия. А после падения я сама настолько близко подошла к черте, отделяющей мир мертвых, что эмоции притупились. Остались печаль и сожаление… Спокойной ночи, Нортан, было приятно познакомиться.
— Ангелина, — мужчина окликнул меня, когда я уже взялась за ручку двери, — я бы предложил вам снова накинуть полог невидимости, или
Рассмеялись мы одновременно. Активировав артефакт отвода глаз, я скользнула на площадку и поспешила вниз, в свои комнаты. Усталость брала свое, а завтрашний день обещал быть сложным и насыщенным.
Утром, перед тем как ехать в деревню, я устроила Ханне настоящий допрос. Всю ночь я ворочалась в постели, пытаясь так составить вопросы, чтобы, не вызвав сильных подозрений, узнать все подробности про братьев Бэкруд и нынешнее состояние Нортана. В результате тонкой словесной игры выяснилось следующее. Близнецы в этом мире рождались крайне редко, и их появление считалось настоящим проклятием. Люди верили, что эти дети делили не только внешность, но и душу, а жить с половинчатой душой опасно: легко подхватить любую болезнь, привлечь всяческие беды и невзгоды, ведь пустую половинку с удовольствием займут мелкие исчадия ада. Поэтому при рождении проводился специальный ритуал, и один из детей получал билет в свободный открытый мир людей, другой же был обречен на пожизненное затворничество. Видеть его могли только родственники и доверенная прислуга. Несчастный как бы отдавал свою половинку жизни более удачливому брату или сестре. В этот раз не повезло слабому и болезненному Нортану. Магическая горячка во время беременности чаще всего заканчивалась смертью ребенка. Но оба мальчика выжили, только у одного из них с самого детства были проблемы с ногами: маленький Нортан с трудом ходил, а в юношестве практически полностью потерял этот навык. Медицина в этом мире была хорошо развита, большинство болезней быстро лечилось магами-лекарями, но в этом случае помочь не удалось. Магический след горячки вступал в конфликт с магией врачей и сводил на нет все их усилия. После смерти матери и отъезда Маркуса Нортан остался один на один со своим одиночеством, забытый всеми и лишенный свободы передвижения. Удобных колясок, подъемников и ступенькоходов здесь просто не было.
В своем родном мире, пока еще сохранялась минимальная подвижность, я пользовалась всеми этими приспособлениями: ездила на электроколяске в музеи и магазины, поднимала себя с кровати, а получив по федеральной программе навороченную коляску-ступенькоход, отправилась с подругой в Волгоград и посетила все мемориальные комплексы. Я, как никто другой, понимала всю тяжесть и безнадежность существования разума, запертого в неподвижном теле. Здесь я была очень богата, но леди Смерть говорила, что вселенная душа не держится долго в чужом для нее теле, срок моей второй жизни ограничен. Стоит ли чахнуть над своим златом аки Кащей?
В моей голове тут же родилось много интересных мыслей и идей и, прихватив с собой альбом для рисования и карандаши, я устроилась вместе с Ханной в карете. Дорога в деревню уже не казалась скучной, нужно было сделать наброски и чертежи.
Глава 9
Хлопотливый день
Дорт Зоран действительно оказался очень милым человеком. Его тихий голос обволакивал собеседников мягким коконом спокойствия и неги. Он крепко держал за руку худенького бледного парнишку и с добродушным терпением уверял взволнованную
— Твой старший сын делает замечательные успехи в изучении медицины, ты смело можешь гордиться им, — от уголков светло-серых глаз разбежались веселые морщинки, тонкие губы тронула добрая улыбка.
— Да вот только уже пять лет не виделись, — тяжело вздохнула женщина, — с Велькой-то удастся видаться?
Она просительно взглянула на мужчину, но тот укоризненно покачал головой и ласково погладил по голове стоящего рядом мальчика:
— Милая моя, Веля будет учиться в закрытом заведении, ему будет обеспечен полный уход. Ведь это очень важно, понимаешь. Что важнее, дать ребенку прекрасное образование, возможность получить престижную профессию или тебе в угоду пойти против правил школы? Его могут и исключить после такого вопиющего нарушения устава. Уж потерпи: отучится, пройдет практику, а уж потом вернется домой, повидается, успехами похвастается.
— Да, да, конечно, простите меня, глупую бабу, — Клисса трясла головой и все порывалась обнять сынишку.
Увидев меня, Дорт Зоран снял шляпу и отвесил легкий поклон:
— Несравненная дора Ангелина, ваша красота подобна изысканной розе, а доброта, с которой вы бросились помогать пострадавшим от пожара, достойна восхищения. Не смущайтесь, жители уже поделились со мной последними новостями. Буду счастлив стать вашим другом! Здесь довольно ограниченный круг общения, в отличие от шумной многолюдной столицы, но в моем лице вы всегда найдете доброго собеседника.
Пока мужики вместе с мастером делали необходимые замеры и расчеты для строительства, мы с Зораном устроились в тени деревьев. Румяная Мирада вынесла нам кувшин с холодным морсом и, смущаясь, предложила дорту отведать только что испеченных булочек с малиной, щедро посыпанных сахарной пудрой. Завязалась приятная, ни к чему не обязывающая беседа, и время пролетело незаметно.
Я очнулась, только когда Зоран поцеловал мне руку и попрощался, пообещав заглянуть на чай в ближайшее время. Глядя, как удаляется в облаках пыли карета, слыша тихие всхлипывания Клиссы, я осознала, что не помню ни единого словечка из нашего занимательного разговора. Осталось лишь приятное послевкусие хорошо проведенного времени.
Встряхнув в недоумении головой, я подошла к мужикам и присоединилась к обсуждению. Сумма вырисовывалась вполне приемлемая, этакая золотая середина между желанием мастера сэкономить и попыткой деревенских урвать побольше. Пообещав выделить деньги в ближайшие дни, я попросила мальчишек сбегать к старосте и узнать, что же он прячется в своей избе от новой хозяйки.
Спустя минут пятнадцать, когда я уже собралась уезжать, прихватив в дорогу корзиночку с остатками пирожков, передо мной возник пренеприятнейший тип. Снисходительно кивнув головой, он нахально осведомился, для чего понадобился и с какой целью его отвлекли от важных дел. Мирада шокировано ахнула, а Ханна за моей спиной лишь хмыкнула, вложив в этот звук всю степень удивления от таких глупых и необдуманных речей.
— Так вот ты какой, цветочек аленький*, — я усмехнулась, глядя в бесстыжие глаза, — что ж ты так плохо свои обязанности исполняешь? В беде людям не помогаешь, с сирых да убогих непосильную плату требуешь?
Староста и глазом не моргнул, только оскалился:
— У нас в деревне свой устав, хозяйка, по нему и живем. Правила для всех одни. А вашей власти нет тут. Дорт Томас договор со мной заключил, передал полномочия, чтобы дела внутри поселения решались, хозяев не отвлекали. Вы, конечно, можете людям помогать, но требовать права не имеете, уж извиняйте.