Жизнь в зеленом цвете - 5
Шрифт:
И близость дня влюблённых действовала на всех последних самым плачевным образом; они пропускали заклятия, роняли палочки, промахивались, разнося обстановку комнаты в пух и прах; а кто-то, как Ли, вместо тренировки ухитрялся наколдовать по-быстренькому букет цветов и преподнести предмету своих чувств. Гарри считал это результатом самовнушения (ведь на самом деле это идиотское четырнадцатое число ничем особенным не отличается от других дней, чёрт бы его взял), но лучше бы у этого всеобщего помешательства были веские причины - тогда бы на это можно было повлиять как-нибудь.
Это занятие было для Гарри сущим кошмаром. Он сидел
Фред, защищаясь от нападающего Джорджа, вместо Protego, заглядевшись на белеющие в вырезе тёмной рубашки ключицы брата, произнёс Protelo и удлинил Джорджу левую руку до трёх метров. Всё бы ничего, если бы Фред сделал это специально, в порядке дуэли; но по испуганному лицу близнеца Гарри сразу понял, что это была оговорка, и на этом терпение Гарри лопнуло. Близнецов он не без оснований считал лучшими в Эй-Пи, надёжными, ловкими, отличными бойцами; и теперь даже они посходили с ума в преддверии дня всех влюблённых... «Гр-р!»
Гарри встал и сердито дунул в свисток. Все мгновенно прекратили заниматься тем, чем занимались; кто сидел на полу, спешно повскакивали на ноги.
– Плохо, - рыкнул обозлённый нескладным занятием Гарри.
– Очень плохо. Может, кто-то стёр вам всем память, и вы забыли напрочь всё, чему научились с октября?
Все потупились и начали внимательно рассматривать пол, как будто на нём было что-то особенно интересное.
– Я подозреваю, что гормоны заменили вам мозги, - выплюнул Гарри.
– Всем до единого! На самом первом занятии вы сражались лучше! Это никуда не годится, дамы и господа. Я могу всё понять: день святого Валентина, любовь-морковь, молодость... но это уже слишком!
– Это звучит так, словно тебе самому уже пятьдесят, - заметил Джордж, пытаясь как-нибудь поудобнее устроить непропорционально длинную руку.
– Restituo, - Гарри вернул руке близнеца нормальный размер.
– Мне не пятьдесят, но я почему-то не забываю о том, что будет война, в которой никто не будет никому преподносить букетов в качестве извинений за пущенный Ступефай, - Ли Джордан покраснел.
– Эй-Пи занимается раз в неделю по полтора-два часа. Неужели нельзя на это время забыть о личной жизни?
Все молчали, так как вопрос был риторическим; да Гарри и не ждал ответа.
– У нас есть ещё час, - выплеснув гнев, Гарри начал потихоньку успокаиваться.
– Поскольку оставлять вас дуэлировать друг с другом - это значит потерять время зря, поступим по-другому. Нападайте все на меня. Скопом.
– Все вместе?
– удивилась Джинни.
– Нас же четырнадцать человек!
– Четырнадцать, - Гарри согласно кивнул; немного отросшие за осень и зиму волосы упали на глаза.
– И всех вас учил я. Я сумею с вами справиться.
– Гарри, ты великий маг...
– робко пискнул Колин Криви.
– Но если мы все нападём всерьёз, тебе будет плохо!
– Либо нападайте, либо кладите палочки в карманы и расходитесь по гостиным - другого способа заставить вас сегодня драться я
Кого-то это высказывание задело: Ли Джордан обиженно вскинулся, Невилл уязвленно дёрнулся, у Эрни МакМиллана азартно засверкали глаза. Отлично.
– Итак, все готовы нападать на меня?
– Гарри невозмутимо вытащил палочку.
Все кивнули - сомневаясь, дуясь и хмурясь, но кивнули. Слава Мерлину, удалось отвлечь их от любовных переживаний...
– На счёт три, - велел Гарри, и все четырнадцать подняли палочки.
– Раз. Два. Три.
Невербальное Protego Totalus окутало Гарри перед тем, как он произнёс «Раз»; конечно, этого было мало, но хватило, чтобы отразить первую волну атаки: три Ступефая, одно Инкарцеро, два Сомнуса («усыпить меня в самом начале веселья? Ещё чего не хватало!»). Защита рассыпалась, и на вторую волну, пришедшую двумя секундами позже - когда оставшиеся договорили более сложные заклятия - Гарри отреагировал акробатическим кувырком прочь с линии огня и заклятием подножки.
Стена там, где только что был Гарри, сыпанула осколками, несколько их запутались в волосах Гарри, но ему было не до причёски. Упали только пятеро не успевших вовремя распознать заклятие; остальные шустро повернулись в сторону Гарри и, как он сам их учил, рассыпались из более-менее стройной шеренги в разрозненную цепь - один из лучших вариантов построения. Вот только попадаться на свои же трюки Гарри не собирался.
Два зеркальных щита, один с эффектом адресного рикошета - кого-то ударило своим же заклятием, кто-то вовремя шарахнулся в сторону, забыв, что на это движение уходит драгоценное в битве время и не менее драгоценное внимание. «Бдительность, мои дорогие, постоянная бдительность!» Гарри стукнул себя по затылку палочкой, на одном дыхании пробормотав заклятие прозрачности, и скользнул в сторону, позволяя нескольким очухавшимся за секунду до того швырнуть заклятиями снова в стену.
– Где он?
– нервно спросила Ханна Аббот.
– Я тут, - сказал Гарри, накладывая на неё Петрификус Тоталус.
– Он под заклятием прозрачности!
– выкрикнул Джордж, которому было ведомо про то, как Грюм летом накладывал это заклятие на Гарри.
– Надо достать его Finite Incantatem!
«Чтобы достать меня Фините Инкантатем, надо этим самым Фините ещё пульнуть в нужную сторону», - мысленно отметил Гарри и шёпотом послал под ноги близнецам заклятие Glacius. Фред и Джордж поскользнулись и упали; глазастая Гермиона заметила, откуда прилетел Glacius, и кинула в Гарри целый ворох Finite Incantatem - он едва успел броситься на пол, перекатиться в сторону, пока не определили по шуму падения, куда он делся.
– Vino dementia!
– Гарри перестал говорить шёпотом; заклятие настигло Гермиону, и она сделалась к дальнейшей драке совершенно непригодна.
– Petrificus Totalus!
Пригнуться, рывком отпрянуть - чёрт, хорошо научил, кидают Ступефаи и Фините Инкантатем не кучно, а рассеянно, едва не задели... пора заканчивать играться, пока и в самом деле не схлопотал оглушащим заклятием...
– Glacius Totalus! Pello praesentes non me!
– Гарри уже не заботился о конспирации, главное - проговорить всё быстро и чётко, пока не опомнились.