Жизнь взаймы
Шрифт:
– Почему?
– После чеченской бойни не мог представить себя в образе учителя возле доски с указкой в руках. Я до сих пор стараюсь не смотреть детям в глаза. В детских глазах отражается светлый, радостный и счастливый мир, а мы в них – то есть, взрослые – как соринка размером с бревно.
В ответ Паленый лишь угрюмо кивнул. В этот момент он подумал, что и на его душе, похоже, лежит камень из той же корзины.
– Как можно вычислить место засады со стопроцентной точностью? – озадаченно почесав затылок, задал Володя риторический вопрос. – От дачного поселка
– Вариант нападения по пути следования отметается напрочь, – уверенно заявил Паленый. – В этом я убежден.
– Откуда у вас такая убежденность?
– Посуди сам: снайпер свое задание провалил, засаду в лесу растребушили; что остается?
– Что? – как эхо повторил озадаченный Володя.
– Город. Центр. Какие объекты в центре наиболее охраняемы?
– Здания мэрии, городского управления внутренних дел и службы безопасности. Естественно, не считая офисов некоторых очень крутых фирм.
– Где самая густая тень? Под фонарем. По идее, у входа в управление и я, и моя охрана должны утратить бдительность. Действительно, чего нам опасаться? Вооруженные постовые, сотрудники правоохранительных органов в штатском со стволами подмышкой, входящие и выходящие из здания, видеокамеры наружного наблюдения… Меткий выстрел со снайперской винтовки с глушителем – и дело в шляпе. Никто ничего не увидит и не услышит. Пока устаканится переполох, можно двадцать раз уйти с места засады.
– Чересчур большой риск, – возразил Володя. – Я бы на это дело не пошел.
– Ты – да. А вот наш "знакомый" незнакомец – запросто. Похоже, снайпер – очень решительный и хитроумный тип. Вспомни, как он замаскировался на дереве. Сидел у всех на виду неизвестно столько времени (наверное, с ночи) и его никто не заметил. И это притом, что здесь везде много глаз охранников, и не только твоих подчиненных, но и тех, кто дежурит на соседних дачах.
– И все равно ваше предположение не выдерживает никакой критики.
– Это в тебе говорит упрямство, – улыбнулся Паленый. – Благодаря наблюдателям, наши враги знают, что я могу вызвать для сопровождения ОМОН. Так, как это сделала Анна Григорьевна. И принять другие меры предосторожности. Поэтому они просто обязаны искать новые оригинальные варианты.
– А вдруг все-таки ваши предположения ошибочны? – не сдавался Володя. – Почему вы не допускаете даже мысли об этом? Так нельзя.
– Согласен. По этой причине мы с тобой поедем в город не завтра утром, а ночью, ближе к рассвету. И вдвоем. Как тебе такой номер?
– Блеск! – согласился Володя. – Но только возьмем с собой помповые ружья. Ежели что, пистолетов будет маловато.
– А ты, оказывается, рисковый мужик. Не боишься?
– Могу испугаться, но не надолго. И только в том случае, если нас вычислят, и мы пойдем лоб в лоб. Перед боем всегда испытываю легкий мандраж.
– Что ж, отлично. По первой фазе нам остается
– Машина?.. – попытался догадаться Володя.
– И машина тоже. Возьмем твой старенький "фольксваген". Как он у тебя бегает?
– Словно зверь. Месяц назад пригнал с капремонта. Движок работает, как швейцарские часы.
– Отлично. Слушай дальше: вечером, еще засветло, ты садишься в машину и уезжаешь. И все это спокойно, в открытую, чтобы наблюдатель (если он, конечно, где-нибудь присутствует) мог рассмотреть тебя во всех подробностях. За поселком незаметно свернешь в лес, и будешь ждать меня там. Место встречи мы оговорим. Понял мою мысль?
– Да, но вы подвергаете себя большой опасности.
– Если меня засекут – да. Но я постараюсь уйти отсюда незаметно. О нашем плане никто не должен знать, за исключением Гривцова. Он поможет мне перебраться через забор. Ты доверяешь ему?
– Как и всем остальным, – осторожно ответил Володя. – Пока он не давал повода усомниться в его порядочности и честности.
– В душу ему, конечно, не заглянешь… но все равно придется рискнуть. Тем более, что утром он должен сымитировать мой выезд. И пусть Гривцов предупредит парней, чтобы оружие они держали наготове и не расслаблялись ни на миг.
– Понял, сделаем.
– Из гаража выйдут три машины. Это несколько необычно, но оправданно с точки зрения безопасности и наших недоброжелателей. Пусть они считают, что я перестраховался.
– Придется оставить всех, кто будет в ночной вахте. Для такого эскорта у нас маловато людей.
– Заплатим парням хорошую премию.
– Они все сделают и без премии, – не без самонадеянности сказал Володя; и тут же быстро добавил: – Но деньги им тоже не помешают.
– Так, этот вопрос, пожалуй, мы обмозговали. Остается главный гвоздь программы – откуда, с какой стороны, мне ждать пули?
– Или где заложена взрывчатка, – продолжил гнуть свою линию Володя. – А что если по вас ударят из гранатомета?
– От всех напастей не убережешься. Будем иметь их ввиду. Не более того. По крайней мере, я буду в безопасности до самых дверей ГорУВД. А дальше – как получится.
– Вот именно. Утром у них выйдет облом, но вы ведь не останетесь жить в ментовке.
– А почему бы и нет? – нехорошо улыбнулся Паленый. – Возьмут меня на цугундер и посадят в клетку. Там для меня сейчас самое безопасное место.
Сказал и понял, что наружу прорвалось наболевшее. Если раскроется обман, тюрьмы ему все равно не миновать. Но и там живут люди, в который раз мелькнула в голове трусливая мыслишка – отголосок от мыслей прежнего Паленого, безвольного забитого бомжа со свалки.
Нет! Только не в тюрьму! Пусть лучше кончат сразу, и неважно кто – киллер или менты. Но он так просто не сдастся.
– Достанут и там, – заверил Володя.
– Кто бы сомневался… Но я пока еще на коне, а поэтому давай мараковать, где, в каком месте, снайпер устроит засаду. Мне почему-то думается, что он будет один. Этот вывод в какой-то мере подтверждает перехваченный Клином телефонный разговор…