Жизнь за ангела
Шрифт:
Через пять дней мы вернулись обратно. За время учений я успел сдружиться с русскими ребятами, да и они тоже ко мне попривыкли.
- Слышишь, «волчонок»? А ты кем до войны был? – спросил Федя.
Меня так назвали, наверное потому, что до этого я носил немецкую форму. Охота на немцев у разведчиков называлась охотой на «волков». Достать «языка»- значит добыть «волчью шкуру», а сесть в засаду, на жаргоне означало «поставить капкан».
- Как понять кем?
- Кем работал?
- Я? Журналистом в газете.
-
- Да.
- И о чем же ты писал? Гитлеру, хвалебные оды? – спросил Александр Гузынин.
Об этом меня уже спрашивала Катя.
- Нет.
- Тогда о чем же?
- Обо всем. О знаменитостях, известных актерах, светских новости, сплетни, театральная критика… Политики я не касался. Вернее пытался писать, но мне быстро рот затыкали. Редактор не печатал скандальные статьи с критикой на Гитлера и немецкое руководство. У нас везде жесткая цензура, дышать нельзя от такой свободы слова. Приходилось заниматься переводами и другой ерундой…
- И сколько же ты зарабатывал? – спросил Мелешников Ваня.
- По разному. Иногда четыреста марок, не очень много, но мне хватало. Надо было ребенка кормить, покупать игрушки. Себе покупал одежду, обувь, даже оставалось немного.
- И много ты накопил? – спросил Славик.
- Нет, я копить не умею. У меня все уходит, утекает как вода. Я, как сказать?
- Транжира?
- Да, наверно. Я люблю гулять, как у вас говорят, на широкую ногу. Пиво, девочки… все такое. Правда, девочек у меня не было уже давно. Я даже почти забыл, когда это было.
Ребята засмеялись.
- Наших девочек, небось пробовал.
Я немного замялся.
- Ну…было несколько раз. Вообще нам запрещают спать с русскими девушками, у нас это не приветствуется. Я не заставлял, сами на шею вешались, а я не железный.
- Ты что же, хочешь сказать, что наши бабы шалавы? Шлюхи продажные? Мы здесь воюем, кровь проливаем, а они нам рога наставляют с немецкими офицерами?! – явно завелся Михаил Логозинский.
- Не обижайтесь, не все, - ответил мягко, стараясь разрядить обстановку.
– Некоторые по морде давали, к таким я даже не лез. Мне нравится женщинам удовольствие доставлять, а если не хочет? Я сильно не обижаюсь, другую найду, а проститутки, шалавы, они везде есть, и в Германии тоже, везде одинаковы. Не надо из-за них… Думаете, вы не переспали бы, с какой ни будь хорошенькой фрау? Все беды от женщин!
- Может он и прав, - согласился Ваня.
- Я с одной женщиной переспал, у нее муж погиб, она мужчины, год наверное не видела, скучала. Что здесь такого? Утром проснулся, а она с поленом стоит! Как она меня не убила? Не знаю. Я полено забрал, а она в слезы и плакать! Ночь всего у нее был, а потом ушел. Я ее даже не тронул, клянусь, ни ее, ни ребенка! Помог даже чем мог, дров, воды принес… Больше, я ее не видел.
- Тоже мне благодетель нашелся! – вставил один из ребят.
- А жена у тебя есть? – спросил Ваня.
- Нет, умерла. Я ее любил, очень сильно, когда потерял, чуть с ума не сошел от
- Сколько ей?
- Три года.
- Как зовут?
- Катарина. Я зову ее Катрин. Сейчас уже выросла наверно. Я два года ее не видел и наверно уже не увижу. Все бы сейчас за это отдал!
- Все мы давно невидали, ни жен, ни детей, ни матерей, ни подруг. Бьемся тут с вашей ордой, проклятой, ни сна, ни покоя, ночей ни спим.
- Что еще?- спросил я виновато.- Я только, жизнь свою могу отдать, больше ничего. Расплачусь. Мало еще расплатился?
- Ладно, - смягчился Ваня, – будет пока с тебя. Голова твоя бедовая, - он похлопал меня по плечу. После вдруг обратился к бойцам.
– Ребята, сегодня же суббота! В баню идем?
- Конечно! – обрадовались все.
- Баня - хорошее дело!
- Обязательно!
Это было 5-е июня, действительно суббота, если хотите, можете проверить! До начала сражений оставался ровно месяц. Тогда я этого еще не знал, а часы уже тикали отсчитывая время…
- Тогда я пойду, скажу, чтобы натопили, - сказал лейтенант.
Вскоре он зашел…
- Минут через сорок будет готово. Пойдем по пять человек.
Сначала ушла первая группа, потом вернулась.
- Здорово! Хорошо, как заново родился! – сказал Константин.
- Следующие кто? – спросил Мелешников.- Давайте, идите.
- Гансик! – обратился ко мне Федя.
– Немчура, ты с кем? Идешь или нет?
- Иду! – Я схватил белье и полотенце, торопясь, побежал за всеми с огромной радостью.
В бане мы разделись. Кое-кто покосился на мой заметный шрам у левого плеча, хотя он был аккуратный, только кожа тонкая, нежно розового цвета.
- Это муха тебя укусила? – спросил Сергей.
- Ага, цеце,- ответил Федя.
– Она самая!
Все рассмеялись. Мухой во взводе звали Вячеслава, прозвище у него было такое. Во-первых, он быстро бегал, а во-вторых, был одним из самых метких стрелков, что называется с первого раза, с пятидесяти метров, мухе в глаз попадет! Вот и прозвали его «муха».
Зашли мы в парилку.
- Ложись,- сказал Федя,- я тебя сейчас отхлестаю. Получишь у меня по полной программе!
- Ай! – я аж вскрикнул, получив хороший удар по спине и по заднице, банным веничком.
Отхлестал он меня от души, так что я получил удовольствие, что называется.
- Отмоем его по-хорошему, заодно хоть вшей всех повыведем!
- Нет у меня этих вшей! – засмеялся я.
– У меня проверяли в санчасти.
За время учений мне казалось я совсем освоился и уже даже чувствовол себя во взводе среди русских ребят относительно комфортно. Все налаживалось по-немногу и жизнь потекла своим чередом. Но вот один подвох все же был и мне попытались подставить подножку, причем влипнуть я мог бы по самое "не хочу"!