Жизнь за бессмертие
Шрифт:
— Вижу, — буркнул собровец.
Микроавтобус остановился.
Средних лет загорелый худощавый мужчина, положив снайперскую винтовку, встал на колени и поднял руки вверх. — Я выполнил твою волю, повелитель, — прошептал он. — В райских кущах меня ждут девственницы и вечное блаженство. Твоими устами, повелитель, — коснулся он настила из досок, — говорит Аллах.
— Первый выстрел его, а потом бить на поражение, — прошептал командир рослому прапорщику.
— Наконец-то, — усмехнулся Богатырев. — Вот уж не думал, что буду так
— Он мертв, — раздался голос сверху. — В сердце что-то воткнул. Рукоятка маленькая.
— А эти кто? — покачал головой Кедров. — Ни хрена не пойму. Сколько он убил-то? — выдохнул участковый. — С меня шкуру снимут вместе с погонами, — прошептал он.
— Скорее всего, — усмехнулся командир группы СОБР, — на башне он обосновался примерно дней десять назад. Сумка-холодильник, консервы. Курева нет, — качнул он головой. — Термос с подогревом. А эти кто, непонятно, — имея в виду убитых, буркнул он. — Таксист, который их привез, трясется и икает, — усмехнулся собровец. — Слова не сказал еще. Его, похоже, в дурдом надо отправлять.
— Командир, — услышал он, — на пляже еще два трупа. Он их снял.
— Твою мать, — не сдержался Кедров. — Сейчас понаедут и, похоже, меня на месте расстреляют, — понуро пошутил он.
— Башня не рабочая, — качнул головой собровец. — А он, похоже, не спускался. Там и туалет у него, — усмехнулся он. — Но ни у одного из убитых никаких документов. А оружие у каждого. А двое…
— Квартиранты Людмилы Сергеевой, — кивнул Кедров. — В общем, похоже, все, пойду коров пасти.
— А чего они сюда приехали-то? — удивился собровец.
— В общем, ничего не знаем. Подъехали эти, а тут стрелять начали. Кто такие и зачем приехали, без понятия. А этот с башни навалял делов, — качнул головой Никита. — Но бил только по тем, кто приехал. Таксиста не убил. Странно все как-то, — добавил он. Татьяна, обнимая за плечи явно перепуганную Женю, покачала головой.
— Надо заявить в милицию и рассказать все, что знаем, — подрагивающим голосом проговорила она.
— И тогда нас точно на мелкие кусочки порежут, — усмехнулся Никита. — Но у меня такое чувство, что этот снайпер с водокачки, — посмотрел он на водонапорную башню, — нас защищал. В общем, ничего не знаем, — предупредил он всех.
— Похоже, за вас всерьез взялись, — вошел Казаков. — Но стрелок этот по нам не стрелял. А бил…
— Я заорал, когда он по открытой форточке саданул. Хоть бы посмотреть, кто такой-то, — вздохнул Никита.
— Посмотришь, — заверил Илья. — Всем показывать будут. Откуда он вообще взялся? — покачал он головой. — Ведь кто-то его наверняка видел. Откуда он про башню, про то, где мы живем, знал? Почему в этих стрелять начал? Откуда он узнал, что они по душу Женьки приехали?
— Да вот и я про то же думаю, — кивнул Никита. — Но вроде обошлось все. Твою мать! — воскликнул он. — Если по-честному, то перетрусил я основательно. А когда еще снайпер начал мочить, думал —
— По ориентировке за убийство полковника Пончикова проходит, — кивнул на валявшегося с пробитым затылком Ночного Дождя капитан милиции. — И еще кое в чем подозревается. Что вообще за чертовщина тут произошла? — пробормотал он. — Бойню устроил этот придурок и себя кончил. Кто убитые, откуда взялись? Ни документов, ничего нет. В базе нашей точно таких нет, — уверенно добавил он. — Ох и начнется нервотрепка!.. Впрочем, наверняка Москва дело заберет, и, скорее всего, ФСБ. Это же по их части. Но очень хочется знать, что за дела такие?
— Значит, он просто стрелял по тем, кто убит? — переспросил плотный высокий мужчина в штатском. — На улице, на пляже и около сада?
— Так точно, — кивнул Кедров. — А потом, говорят, себя…
— Вы его раньше видели? — прервал его плотный.
— Нет, — уверенно ответил участковый. — Я никогда не видел его.
— А кто-нибудь видел? — посмотрел на стоявшего рядом подполковника плотный.
— Фотографии показываем, но пока безрезультатно, — ответил тот.
— Где стрелок? — спросил плотный.
— На месте, — кивнул на водонапорную башню подполковник. — До вас ничего…
— Правильно, — вздохнул плотный.
— Я боюсь, — дрожащим голосом, всхлипнув, проговорила Евгения. — Надо заявить в милицию и…
— А ты помнишь, — резко прервал ее Никита, — что у Беловых сына похитили? Нельзя этого сейчас делать. Пока власти не знают, есть шанс, что Лешку поменяют на эти камушки, черт бы их побрал!.. — сплюнул он.
— Да, — всхлипнула Женя, — я отдам алмаз. Я боюсь, Никита. А где Веня? — опомнилась она.
— Таньку успокаивает, — кивнул на дверь Никита. — И Зинка там, — усмехнулся он. — Тоже в ауте. Сейчас ничего ни говорить, ни писать нельзя. Лешку наверняка будут менять на алмазы. Полковник этот хренов все это замутил, — уверенно проговорил он.
— Если полковник похитил Лешку, то кой хрен ему все это устраивать? — спросил Илья.
— Тоже верно, — вздохнув, кивнул Богатырев. — Вообще ни хрена не понимаю, — признал он. — Понятно только, что сын Беловых у кого-то, и, скорее всего, у полковника, — кивнул он.
Польша, поезд Саратов — Берлин
— В пятом, — тихо проговорил куривший в тамбуре Гимнаст.
— Знаю, — ответила Эльза. — Ночью ребенок два раза начинал плакать. Кстати, его сиделку я не видела, — отметила она. — Она в купе одна или…
— Одна, — буркнул Гимнаст. — Ее так называемый супруг в соседнем купе справа. Слева от нее еще один, — проговорил он. — Оба в купе по одному. Крепенькие парни, — усмехнулся он.
В тамбур вышел Стэнли. Отошел к противоположной двери и вытащил сигарету. Гимнаст кивнул на него и показал Эльзе палец. Та, повернувшись, смерила взглядом американца и вошла в вагон.