Жизнь за бессмертие
Шрифт:
— Тебе нравится мадам Леберти? — неожиданно спросил Викинг.
— К чему этот вопрос? — удивился Рональд.
— Просто спрашиваю, как мужчина мужчину, — улыбнулся Викинг.
— Она красивая женщина, — растерянно забормотал Рональд. — И достойная уважения.
— Верно говорят, — фыркнул Викинг, — что англичане холодны, как туман…
— Я португалец по отцу, — возразил Рональд.
— Я не назвал тебя англичанином, — засмеялся Викинг. — Но ты же подданный ее величества королевы Великобритании.
— Да, —
— Значит, нам с тобой по пути до какой-то из станций, — посмеиваясь, проговорил Викинг.
— Ты опасный человек, Карл, — высказал свое мнение Рональд. — Я больше не доверяю тебе.
— Возможно, это самое правильное из твоих решений, — улыбнулся глазами Карл. Посмотрел на часы. — Меня ждет мадемуазель. Пока, мон шер! — И вышел.
«Вот, значит, как, — подумал Рональд. — А хорошо, что этот разговор состоялся сейчас…»
— Зря, собственно, я предложил, — сев в машину, недовольно проворчал Карл. — Думал, он мужчина, а он… — Викинг сплюнул в открытое окно. — Придется его убирать, — прошептал он.
Леон
— Что ты о ней думаешь? — улыбаясь, спросил Людвиг.
— Клевая девчонка, — усмехнулся Анри. — Но что-то в ней есть такое, что настораживает. Наверное, то, что она постоянно о чем-то думает.
— А разве это плохо, — засмеялся Людвиг, — думать? Значит, ты к ней равнодушен?
— Почему ты спрашиваешь об этом? — удивленно посмотрел на него Анри.
— Если ты к ней ничего не испытываешь, то задача усложняется, — пояснил Людвиг. — Притворяться в твоем возрасте еще трудно. Особенно в чувствах, — подчеркнул он. — Хотя, с другой стороны, чувства могут помешать выполнению поставленной задачи, — улыбаясь, добавил он. — Но если ты просто ради задания, то она может почувствовать неискренность в тебе и разорвет с тобой отношения. Кстати, почему у Марсии нет бойфренда? — поинтересовался он.
— Она говорит, что с ней встречались в основном потому, что интересовались камушком бессмертия. Она понимала это и сразу разрывала отношения. Ее мама очень тяжелый и жестокий человек. Хотя Марсия говорит, что у нее с ней прекрасные отношения.
— А мадам Леберти можно понять, — кивнул Людвиг. — На ней такой груз. Кстати, Марсия не рассказывала тебе, как получилось, что алмаз пропал, а затем появился?
— Нет, — качнул головой Анри. — А интересоваться я не стал, чтобы не насторожить ее.
— Этот Анри — мутный тип, — произнес Людвиг. — Мы наблюдали за ним, ведет он себя странно. Не посещает баров, как будто ему сто лет.
— Понятно, — улыбнулся Ван. — Для тебя непосещение баров молодым человеком почти преступление. А с кем он встречается?
— В том-то и дело, — усмехнулся Людвиг, — что ни с кем. Правда, к его родственникам приходят иногда люди, но к ним или к нему — непонятно. Мы установили
— А мадам Дюшалье? — спросил его Ван.
— Элизабет не работает, активно занимается спортом. В основном верховой ездой. Для себя, разумеется, — фыркнул Людвиг. — И не похоже, чтобы она интересовалась бессмертием, — засмеялся он. — Энергичная современная женщина. Но далека от легенд и поисков сокровищ.
— А кстати, что узнали о дяде? — поинтересовался Ван.
— Занимается автомобильным бизнесом, — ответил Леон. — Спортивные двухместные машины. Вообще-то кризис принес ему дивиденды, — усмехнулся он. — Прибыль выросла. Его фирма постепенно расширяет географию продаж, и он завоевывает рынки Европы. И есть информация, что его представители ведут переговоры с какой-то фирмой в Гонконге, — добавил он. — Пока не удалось выяснить, с какой именно, но эти сведения имеются.
— Гонконг?.. — прищурил узкие глаза Ван. — Триада, — прошептал он. — Я удивлен, что Триада не проявляет интереса к камушкам бессмертия, хотя этому есть объяснение. Позиции Триады в Юго-Западной Азии очень слабы, информацию о переговорах в Гонконге следует тщательно проработать. Вы по своим каналам, я через своего человека в Гонконге.
— Элизабет, милая, — усмехнулся мужчина лет пятидесяти. — Не понимаю, чего ты хочешь?
— А ты никогда меня не понимал, — фыркнула стройная брюнетка в костюме для верховой езды. — Ты постоянно занят работой или игрой в гольф со своими друзьями. Ах да, — засмеялась она, — вы еще компанией просто обожаете смотреть футбол! А ведь жизнь, Дюшалье, проходит…
— Но я вполне обеспеченный человек, — прервал он ее. — Имею влияние в политических кругах.
— Дорогой мой, — усмехнулась Элизабет, — ты забыл, что у тебя есть Анри? А также относительно красивая жена. Когда мы с тобой последний раз были в театре? — спросила она. — Или ездили отдыхать вместе? Конечно, — вздохнула Элизабет, — приемы без нас не обходятся. Но мне скучно среди этих политиканов…
— Поедем в этом месяце на Адриатику? — прервал ее он. — Или куда ты захочешь. Я отправлю тебя…
— Секунду, милый, — улыбнулась Элизабет. — Так поедем или куда я захочу?
— Куда захочешь ты, — кивнул Дюшалье. — И поедем всей семьей. На пару недель. А завтра мы пойдем в оперный. Там премьера. Из России…
— Ты же прекрасно знаешь, что я не терплю оперу, — сдержанно проговорила Элизабет. — Извини, дорогой, я в душ и домой. Доберусь сама, — засмеялась она и, похлестывая хлыстом по сапожку правой ноги, быстро ушла.
— Женщины, — качнул головой Дюшалье. — Имя вам проблема на ровном месте.