Жизнь за гранью жизни

Басаргина Е.

Идеал скандинава обрисован немногими широкими штрихами, представляющими его живущим в Валгалле, откуда он и несметное число других воинов каждое утро в боевом порядке выезжают на равнину Одина и бьются друг с другом, пока жребий не наметит жертв, как и в земных сражениях. Когда наступает обеденное время, победители и побежденные садятся на коней и возвращаются домой есть вечного кабана и пить мед и пиво.

Где и что такое был шеол, местопребывание умерших у древних евреев? Шеол тесно связан с Иркалой вавилоно-ассирийской религии, мрачным подземным убежищем, состоящим из семи кругов, откуда человеку нет возврата. Только богиня Иштар прошла через семь врат и возвратилась на землю из своего странствия для того, чтобы спасти все живое

от гибели. В истории религии есть немного текстов более поучительных, чем те, где пророки ветхого завета обнаруживают существовавшую во времена их предков связь между их верованиями и религией Вавилонии. Связь эта сказалась и в представлении о мрачной тюрьме духов, шеол, через ворот которого должны пройти и эддин, и иудей. Это - пещера, пропасть, подземная глубь без дна. "Ашур и весь его народ, Элам с его полчищами и все павшие властители

ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТА?

'необрезанных находятся там. Сам великий царь Вавилонии должен спуститься туда".

Народы с установившимися представлениями о подземном жилище отошедших душ и с установившейся соответственной терминологией, естественно, пользовались последней при переводе библейского слова "Шеол". Так, в греческой Библии "семидесяти толковников" шеол назван Гадесом, у коптских переводчиков он передан унаследованным издавна от египтян словом "Аменти", а Вульгата переводит его словом "преисподняя".

Тени умерших пребывающие в Шеоле, не любят, чтобы их покой нарушался теми, кто вызывает умерших. Однако этот покой не без горечи сравнивается с жизнью на земле: "Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни знания, ни мудрости". Подробные представления о жизни теней под землей не исчезли и тогда, когда в более поздний период у евреев произошел коренной переворот в верованиях, когда прежние учения о призрачном продолжении жизни уступили место учению о воскресении и возмездии. Древние представления проникли даже в католическую легенду, найдя отражение в картинах, изображающих Христа нисходящим в ад, чтобы вывести оттуда патриархов.

В счастливую страну Торнгарсука, великого духа, попадают только те гренландцы, которые были хорошими работниками на земле - других добродетелей у них не признается, - т. е. совершили великие подвиги, поймали много китов и тюленей, много трудились, погибли в море или умерли в родах. Шарльвуа говорит о южных индейцах, что права на загробную охоту в вечно зеленеющих равнинах даются, по их понятиям, лишь тому, кто был хорошим охотником и воином на земле. Лескарбо, говоря о веровании виргинских индейцев, замечает, что злыми они считают своих врагов, а добрыми самих себя и что таким образом, по их мнению, после смерти

они будут жить в довольстве, особенно те из них, которые сражались за родину и убивали своих врагов.

По поверьям бразильского племени тупинамба, души умерших, которые жили добродетельно, т. е. мстили врагам и многих из них съели, поселятся за большими горами и будут плясать в роскошных садах с душами отцов, тогда как души изнеженных ничтожных людей, которые не старались защищать отчизну, отправятся к Эиньяну, злому духу, на вечные мучения.

По Босмэну, души гвинейских негров, придя к реке смерти, должны дать божественному судье отчет о своей жизни. Если они свято чтили праздники, посвященные их богу, воздерживались от запрещенных яств и исполняли свои обеты, они переправлялись прямо в рай. Если же они грешили против этих постановлений, их бросали в реку, где они тонули безвозвратно. Подобные представления в среде столь низко развитых народов встречаются не часто и едва ли могут рассматриваться как туземные религиозные учения. Только в разработанных религиозных системах более цивилизованных народов, в современном брахманизме и буддизме и в извращенных формах христианства специальное использование учения о возмездии в интересах духовенства и внешней обрядности сделалось общим местом миссионерских описаний.

Одно

из даякских племен, сжигая умерших, говорит: "Когда поднимается вверх дым погребального костра хорошего человека, то душа его вместе с ним возносится на небо, дым же от костра злого человека падает вниз, и душа вместе с ним опускается на землю, а отсюда в подземное царство". Не проникла ли столь необычная для данного культурного уровня идея -в умы даяков от соприкосновения с индусскими учениями?

Далее, в Ориссе кондские души должны перепрыгнуть через черную бездонную реку и удержаться на

ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТА?

скользкой выдающейся скале, где сидит Динга-Пенну, судья мертвых, записывая ежедневный образ жизни и действия людей. Добродетельные души он отправляет в царство, где им суждено сделаться блаженными духами, а грешников отталкивает от берега, чтобы они в новых рождениях на земле могли искупить свои преступления.

В конце 16-й руны финского эпоса Калевала, рассказывающей о путешествии Вяйнямейнена в мрачно царство мертвых, в уста героя вкладывается совет сынам человеческим не обижать невинных, потому что их ожидает тяжелое возмездие в царстве туони. Там находится ложе для нечестивцев с постелью из сверкающих раскаленных камней и покровом из змей.

Средневековый рассказ о посещении другого мира был бы неполон без описания страшного Моста Смерти. Ахерон и лодка Харона были помещены духовидцами и поэтами в Тартаре на своем прежнем месте. Стоны грешных душ, которых накаливали добела в кузницах Вулкана, доходили и до ушей правоверных католиков, а взвешивание добрых и злых душ на весах правосудия, изображение которого можно видеть на каждом гробе египетских мумий, было вменено легендой в обязанность святому Павлу и дьяволу.

Взвесив должным образом предыдущие соображения, мы должны заострить внимание на вопросе' на какой ступени истории религии могло появиться полное богословское учение о правосудном возмездии и нравственном вознаграждении? Трудно, однако. ответить на этот вопрос даже применительно к варварской ступени культуры. Так, у варварских народов Западной Африки такого рода поверья мы видим, например, в Нуффии, где считают, что преступники, избегнувшие наказания в этом мире, не уйдут от него на том свете. У племени иоруба подземный мир разделен на верхнюю и нижнюю области для праведных и грешников. Племя кру верит, что

только добродетельные отправляются к предкам на небо. По учению племени оджи, только праведные будут жить после своей смерти в небесном доме или городе их божества, которое они называют "высшим".

В Северной Америке существует представление о реке или заливе, через которые отошедшие души должны переправляться в другой мир. Это представление - одна из самых замечательных черт в мифологии всего мира. По своему происхождению оно является, по-видимому, природным мифом, связанным, вероятно, с прохождением солнца через море в подземную область, и в своих разнообразных вариантах оно играет роль простого эпизода из обычного странствования душ, без всякой примеси нравственной идеи.

Бребеф, тот иезуитский миссионер, который утверждает, будто гуроны в своих представлениях о будущей жизни не делают никакого различия между судьбой добродетельных и порочных людей, упоминает о стволе дерева, который, по поверьям гуронов, перекинут через реку смерти. Через него-то и должны переходить мертвые, но охраняющая его собака бросается на души, и некоторые из них падают в воду. В других вариантах этого же мифа переправа через небесный залив служит испытанием для разделения добрых от злых. Приведем лишь один пример рассказ Кэтлина о странствовании на запад душ мертвых из чоктаусского племени. Здесь с одной скалы на другую над глубоким и страшным потоком перекинуто длинное скользкое бревно без коры. Праведные переходят через него без труда в чудный рай индейцев; нечестивые же падают в пропасть и относятся потоком в темную, голодную, печальную страну, где отныне им суждено оставаться.