Жизнь замечательных Блондей
Шрифт:
— Ну, раз до сих пор жив, то и дальше не помрешь, — сказал он нарочито грубовато, чтобы скрыть неловкость.
— Простите, господин Янсон, — прошептал мальчик. — Мне очень жаль… кажется, я не смогу стать вашим заместителем…
— Почему это? — притворно возмутился Мартин. Больше всего ему сейчас хотелось схватить Эрле на руки, засунуть в первую попавшуюся машину и гнать сломя голову в Эос, к Алану, да даже к самому Раулю Аму: ради такого дела Мартин не побоялся бы и Второго Консула!..
— Очень дорого обойдется… меня починить… — Эрле улыбнулся одними губами, взгляд его оставался до странного
— Ты не киборг, чтобы тебя… чинить. — В душе Мартина внезапно вскипела чистая, никакими другими эмоциями не замутненная ярость, о которой, он полагал, он давно позабыл. Нет, оказывается, она просто заснула и ждала своего часа, и если ей дать сейчас вырваться на волю… Нет, нельзя, ради Эрле, ради себя самого — нельзя. Сейчас важно другое…
Пару лет назад Мартин отреагировал бы на происходящее просто и бурно — «удавить бы гада голыми руками!». Теперь это достойное, но нерациональное чувство уступило место холодному расчетливому «Выяснить детали. Доказать вину. Принять меры». Впрочем, менее опасным Мартин от этого не становился: под так старательно наращиваемой маской бесстрастного спокойствия по-прежнему бушевало ледяное пламя, и Мартин знал, что ему никогда не избавиться от этого пожара в душе…
— Ты только скажи, как тебя угораздило? — спросил он, заставив себя говорить спокойно.
— Я… — Эрле внезапно замолчал. — Я…
— Давай я сам, а ты скажешь, прав я или нет, — предложил Мартин, поняв, что Эрле в голову пришла какая-то неприятная мысль, да и говорить ему тяжело. — Вечером к тебе подошел кто-то и сказал, что я просил вызвать тебя для разговора, так?
— Так…
— И ты пошел с ним, потому что уже видел его, наверно, в моей компании? — Мартин дождался утвердительного ответа и продолжал: — Пока вы меня ждали, должно быть, о чем-то говорили, да? О чем?
— Он… — Эрле нахмурился, припоминая. Видимо, подействовало обезболивающее, он говорил уже не так отрывисто, как парой минут раньше. — Он все удивлялся, что вам могло от меня понадобиться, строил разные предположения, шутил, и я… Простите, господин Янсон, я… я, кажется, немного проговорился… о том, что вы сказали…
— Ясно. — Мартин все больше убеждался в своей правоте. — И при этом вы сидели на перилах? Да? Я так и думал… А дальше что было?
— Дальше… Он сказал: «смотри, кажется, Мартин идет»… и показал вниз… Он сидел боком, ему было видно, а мне нет. Я повернулся, чтобы взглянуть, и… сам не понял, что произошло… — Эрле еще шире распахнул глаза, и Мартин заставил себя не отворачиваться. — Я… я ничего больше не помню, господин Янсон… Я очнулся уже здесь…
— Эрле, он назвался? — перебил Мартин. — Как его имя?
— Он не представился, — ответил Эрле. — Я не стал спрашивать, может быть, он не хотел, чтобы я знал…
— Конечно, он не хотел… — прошипел Мартин. — Ну хорошо, как он выглядел?
— Он… обыкновенно… — Эрле смотрел испуганно, и Мартин снова заставил себя успокоиться, зная, что со стороны выглядит не очень привлекательно. — Волосы чуть темнее, чем у вас, и длиннее. Глаза… кажется, серые…
— А лицо, лицо?..
— Простите, господин Янсон… — Эрле еще мог улыбаться! — Я не разглядывал его, это невежливо. И потом… мы ведь для вас тоже на одно лицо, разве не так?.. — Эрле выразительно помолчал,
Мартин до того опешил, что потерял дар речи. В чем-то Эрле, конечно, был прав, но услышать подобное от такого мальчишки!..
— Но хоть что-то ты можешь о нем сказать? — взмолился он, не забывая о главном. Странно, что Эрле не называет самую яркую отличительную черту единственного подозреваемого! — Хоть какую-нибудь примету назови! Родинка, я не знаю, что еще…
— Мне… мне показалось, что он бережет правую руку… — подумав, произнес Эрле.
— Бережет? — удивился Мартин.
— Он не опирался на нее и жестикулировал только левой… Мне так показалось, хотя специально я не приглядывался, — уточнил Эрле.
«Еще того не легче! — в сердцах подумал Мартин. — Хотя… с него станется снять шину, чтобы не привлекать внимания! Эрле прав: без шины он обычный Блонди, каких тут масса, а так — примета. Яркая, Юпитер побери!..»
Додумать ему не дали: в палату с шумом ворвалась целая толпа. Мартин с радостью увидел молодого парня с нашивками медицинской службы на рукаве и пару санитаров.
— Сюда, сюда… — подпрыгивал Шмидт, указывая дорогу. Его вежливо, но непреклонно отодвинули в угол, чтобы не мешал, Эрле ловко переложили на носилки…
— Куда вы его?.. — придержал Мартин медика.
— В Первый военный госпиталь, — ответил тот, и Мартин довольно улыбнулся. Значит, в Первый военный, под крылышко к Ричарду Пирсу, который, хоть и терроризировал постоянно свое начальство угрозами перевестись на военную базу в пустыне, но свой госпиталь и пост главврача не бросил бы ни за что в жизни. Да и прочие специалисты в Первом военном были что надо! — Не беспокойтесь, все будет в порядке, господин Грасс просил господина Пирса лично заняться пострадавшим.
— Передайте им обоим мою благодарность, — искренне произнес Мартин. — И вам большое спасибо…
— Нам-то за что? — улыбнулся парень, сноровисто поправляя капельницу. — Всего доброго, мы отправляемся немедленно…
Мартин кивнул в ответ. Эрле теперь в надежных руках, можно заняться следующей по важности задачей. Но для начала нужно как следует все обдумать…
В глубокой задумчивости Мартин вышел из приемной. Коридор был почти пуст: как ни было любопытно происходящее воспитанникам, пропускать занятия они не имели права.
Мартин вернулся к себе, некоторое время бесцельно покружил по комнате, понял, что таким манером ничего ценного не надумает, и снова отправился бродить по этажам. «Я почти полностью уверен, что это сделал Брэк, — говорил себе Мартин. — Я не понимаю только мотива, а это — самое важное. Зачем, Юпитер, ну зачем же?! — Он внезапно вспомнил первый свой день в интернате. — Почему Нейвен так не хотел, чтобы я общался с Брэком? Хотя нет… не просто «не хотел», он сказал «я считаю своим долгом предупредить», но объяснять ничего не стал, а я вообще пропустил его слова мимо ушей, потому что таких, как Нейвен, всю жизнь терпеть не мог. — Мартин остановился у окна в коридоре, задумчиво постучал согнутым пальцем по стеклу. — Но Юпитер с ним, с самим Нейвеном и его компанией! Что такого он знает о Брэке? Почему решил меня «предупредить» и о чем?»