Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Тем временем в Москве подходил к концу XXIV съезд КПСС. Отгуляв выходные (3–4 апреля), делегатам предстояло промаяться в зале заседаний еще четыре дня (именно промаяться, поскольку подавляющая часть из них чуть ли не со скуки умирала во время прений: особенно тяжело приходилось тем, кто находился в первых рядах — там ни вздремнуть нельзя было, ни газетку почитать). Однако вторая половина дня для делегатов складывалась куда более интересно: можно было и по магазинам пройтись, и какой-нибудь очаг культуры посетить, благо что в распорядок дня входили подобные мероприятия. О том, как делегаты смотрели фильм "Белорусский вокзал", я уже рассказывал. Не менее насыщенной была культурная программа и в последние дни съезда. Например, в среду, 7 апреля, делегатов повели во Дворец спорта в Лужниках, где перед ними выступили прославленные мастера советского спорта: фигуристы
8 апреля в Кремлевском Дворце съездов состоялся праздничный концерт для делегатов высшего партийного форума. Большинство зрителей с трудом высидели до его конца. Им бы великого сатирика Аркадия Райкина послушать или на знаменитого клоуна Леонида Енгибарова посмотреть, но вместо этого почти три часа (!) сплошного пафоса. Судите сами. Начался концерт с оратории о коммунистах, сотворенной композитором А. Холминовым и поэтом Р. Рождественским, затем прозвучали песни: "Голос Родины, голос России" А. Пахмутовой, "Партия и народ" А. Филиппенко, литературная композиция "Слово к современнику". Затем начались выступления художественных коллективов: хора имени Пятницкого, Волжского, Воронежского, Сибирского хоров, после чего хористов сменили мастера Большого театра и Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии. И только где-то под занавес свое мастерство показали артисты-одиночники: Людмила Зыкина, пианист Святослав Рихтер.
В пятницу, 9 апреля, в театре "Современник" состоялась премьера спектакля "Свой остров" по пьесе Р. Каугвера в постановке Галины Волчек. Музыку написал Владимир Высоцкий, что придало спектаклю особое звучание — этот артист официальными властями игнорировался и всячески зажимался. Здесь прозвучали две его песни: "Что случилось в Африке" ("Жираф большой…") и "Я не люблю" ("Я не люблю фатального исхода…"). Аншлаг на премьере был полный, в зале присутствовало много известных людей, начиная от артистов и заканчивая дипломатами. Был там и Иосиф Кобзон со своей девушкой Нелли, с которой он познакомился буквально несколько дней назад. Она вспоминает:
"Иосиф пригласил меня в театр "Современник" на "Свой остров". Тут же начались проблемы. Не было у них кассеты, не было звукооператора… И Иосиф половину первого отделения бегал, искал какую-то аппаратуру. Я сидела одна, не понимая, где мой кавалер. Но потом, как выяснилось, он сделал много для того, чтобы спектакль состоялся…"
Между тем кинорежиссер Михаил Ромм начало апреля встретил в скверном расположении духа, если не сказать больше. Как мы помним, он еще два года назад начал работу над документальным фильмом "Великая трагедия", повествующем о "культурной революции" в Китае. С большим трудом в начале 71-го года ему удалось добиться, чтобы съемочную группу выпустили во Францию и ФРГ. Оттуда привезли материал, талантливо снятый операторами Г. Лавровым и О. Згуриди, была отобрана хроника. Б. Балдин сделал великолепные фотографии. Работа над фильмом вступала в заключительную стадию. И в этот момент Ромма, что называется, "подставили".
Не секрет, что у великого режиссера была масса недоброжелателей в киношной среде, которым его новая картина оказалась как нож в сердце. Они-то и подстроили ситуацию, аналогов которой отечественный кинематограф до этого не знал. На ЦСДФ сняли полнометражную картину "Ночь над Китаем". Она чуть ли не целиком состояла из кадров, присланных Ромму из-за границы. Из них режиссер собирался монтировать узловые эпизоды своего фильма: это и "исторический" заплыв Мао по Янцзы, и национальное истребление воробьев, и многое другое. Когда Ромм узнал об этом, земля буквально поплыла у него из-под ног. Было от чего впасть в отчаяние; получалось, что два года кропотливой работы пошли "коту под хвост". Ромм пишет письмо на имя председателя Комитета по кинематографии Алексея Романова. Приведу несколько отрывков из этого послания:
"Что же прикажете теперь, Алексей Владимирович, делать с нашим фильмом, в который вложено много сил и средств? Выбросить его в мусорный ящик? Или показывать зрителям подряд два фильма, построенных на одинаковых эпизодах, на одном и том же материале?.. Мне приходится сейчас думать о том, как залатать неизбежные бреши, какие новые решения, новые пути находить, чтобы резко отграничиться от картины "Ночь над Китаем". А ведь по-человечески должно бы быть наоборот…
Ни того, ни другого великий режиссер сделать так и не успеет. Жить ему остается всего лишь несколько месяцев. Однако о смерти Ромма речь у нас еще пойдет впереди, а пока из жизни уходят коллеги Михаила Ильича по кинематографу.
Другой мосфильмовский кинорежиссер — Николай Москаленко — в те дни приступил к работе над фильмом "Русское поле", которому через год суждено будет стать лидером проката. Вообще-то все планировалось начать летом, но в сценарии был эпизод половодья, и Москаленко выпросил у руководства разрешение провести локальные съемки весенней распутицы. Они начались 7 апреля на реке Оке, под городом Белоомут Московской области. По сюжету, героиня Нонны Мордюковой, выбив в райцентре несколько новеньких тракторов, везет их в родной колхоз, минуя вышедшую из берегов реку. Поскольку погода еще стояла холодная и вода в реке была ледяная, от актеров, участвующих в съемке, требовалось определенное мужество. Особенно это относилось к актрисе Инне Макаровой, которая много лет мучилась астмой, вдобавок всего лишь два месяца назад перенесла операцию по удалению камня в почках. Теперь же она вынуждена была стоять по пояс в ледяной воде! Сразу после съемки актрису заставили выпить стакан водки, что, видимо, и спасло ее от самого худшего — она не заболела. Затем группа переместилась в Великий Устюг, где с вертолета были сняты эпизоды "ледоход" и "проезд тракторов к протоке".
Тем временем кинематографический мир несет потери: 12 апреля в Москве скончался актер Алексей Глазырин. За свою недолгую, 13-летнюю жизнь в кинематографе он снялся в двух десятках картин, исполняя в основном роли второго плана. И только в 70-м году режиссер Андрей Смирнов пригласил его на одну из главных ролей в картине "Белорусский вокзал". Фильм стал настоящим событием в советском кинематографе и был тепло принят как зрителями, так и многочисленными критиками (редкий случай). Однако вкусить сполна этот успех Глазырин не успел: он умер спустя две недели после выхода фильма на широкий экран — потянулся рукой к зазвонившему телефону, и в этот момент не выдержало сердце. Смерть Глазырина во многом напоминала ту, что произошла почти год назад, когда из жизни ушел другой российский актер ~ Павел Луспекаев. Он умер в те же дни (17 апреля), когда на широкий экран вышел лучший фильм с его участием — "Белое солнце пустыни". Луспекаеву на момент смерти шел 43-й год, Глазырину — 49-й.
В этот же день — 12 апреля — советский кинематограф понес еще одну невосполнимую потерю: на 63-м году жизни умер актер Серго Закариадзе. Он начал сниматься в кино еще в середине 30-х, а спустя десятилетие за роль в картине "Георгий Саакадзе" (1946) был удостоен Сталинской премии. Однако самой значительной ролью в его творческой карьере, без сомнения, стала роль Георгия Махарашвили в фильме Резо Чхеидзе "Отец солдата" (1965). За несколько десятков лет, прошедших с момента окончания Великой Отечественной войны, советский кинематограф выпустил в свет не одну сотню картин, рассказывающих о ней. Однако лишь единицы можно смело причислить к категории шедевров. "Отец солдата" именно из этой небольшой группы. Фильм завоевал целый букет призов не только у себя на родине — в Советском Срюзе, но и далеко за его пределами. Оценивая игру Закариадзе в картине "Отец солдата", критики напишут: "В этой работе, одной из лучших в советском кино, нашли отражение многолетние поиски Закариадзе, направленные на художественное осмысление и раскрытие национальных, социальных и психологических черт в характере человека".
Однако тот день, 12 апреля, отмечен не только грустными событиями. Мало кто знает, но именно тогда популярный ныне телеведущий Евгений Киселев (шел ему в ту пору 15-й год) впервые объяснился в любви своей будущей жене, а тогда его однокласснице Маше Шаховой. Одноклассниками они стали с третьего класса, причем Евгений учился лучше, чем его будущая супруга, за что и был удостоен права сидеть за первой партой. Маша занимала последний ряд. И это был не единственный парадокс в их взаимоотношениях. Оказывается, в тот день, 12 апреля, когда Киселев после уроков во дворе своего дома объяснился Маше в любви, не он, как это положено у влюбленных, а она провожала его до дома.