Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Примерно в эти же дни Юрий Чурбанов познакомился со своим будущим тестем — Леонидом Брежневым. Как мы помним, Чурбанов стал встречаться с дочерью генсека Галиной еще в январе, но этого времени им вполне хватило, чтобы принять решение о свадьбе. Для того, чтобы поставить родителей невесты в известность о предстоящем мероприятии, Чурбанов и отправился к ним на дачу. Далее послушаем его собственный рассказ:
"Это был обычный день, мой отпуск шел к концу. Приехали где-то к обеду, Галя сразу познакомила меня с Викторией Петровной, и я увидел очень простую, удивительно обаятельную женщину. Сели за стол, и она как-то так повернула разговор, что моя скованность, давайте употребим это слово, быстро прошла. И если посмотреть со стороны — за столом сидели два хорошо знакомых человека и мирно беседовали на самые разные житейские темы. Вечером мы с Галей были в кинозале, смотрели фильм, — и я
Тем временем в Швейцарии находится небольшая съемочная группа фильма "Ты и я": режиссер Лариса Шепитько, актриса Алла Демидова, оператор и гример. В эту командировку группа прибыла полулегально. Поскольку у "Мосфильма" денег на поездку не было, киношников оформили как туристов, отправившихся на чемпионат мира и Европы по хоккею. Работать приходилось тоже скрытно, так как за любую съемку на улицах Женевы пришлось бы платить: оператор осторожно ставил камеру и быстро снимал все, что нужно. Чуть легче было во Дворце спорта, где героиня Аллы Демидовой смотрит хоккейный матч с участием советской сборной: там камеру можно было не прятать.
Вспоминает А. Демидова: "Меня — с разрешения нашей сборной — посадили за лавкой, где сидят запасные игроки. Я первый раз была на хоккейном матче и не очень понимала, что происходит. Обратила внимание на какую-то дебильность игроков, которых все время теребил тренер: "Поддерживайте! Поддерживайте!" А они только друг другу говорили: "Ну, давай, давай!" Что "давай"? Куда "давай"?! Правда, я заметила одного игрока, он был немножко горбатый, как Квазимодо, который вроде бы не очень двигался, замирал, как паук, потом что-то быстро делал — и шайба была в воротах. Когда он приходил на скамью запасных, тренер к нему не приставал, и он — единственный! — не говорил это слово "давай!". Молча садился, молча отдыхал, а потом опять мчался и забивал шайбу. И он мне так понравился! Я спросила: "Кто это?" — "Фирсов". Кто такой Фирсов? Потом мне объяснили, что это первый игрок. А тогда я думала: вот в этой несуетности — смысл своего дела… Кстати, этот международный матч передавали в Москве по телевизору. И мои домашние видели, как я там сижу и смотрю хоккей.
Наши выиграли, и в их честь устроили прием. Лариса (Шепитько. — Ф. Р.) пошла, ей нужно было договориться с Фирсовым, чтобы доснять его крупный план в Москве. А я, как ни была влюблена в Фирсова, не пошла, потому что заразилась от Ларисы гриппом — мы ведь спали в одной кровати в частной гостинице "Montana"…"
Пока в Швейцарии идет чемпионат мира и Европы по хоккею, в Советском Союзе разгорелся скандал на хоккейной почве. В эпицентре его оказались мошенники, которые пытались наживаться на любимой миллионами игре. Началось же все с того, что Спорткомитет СССР и редакция брошюры "Хоккей" объявили конкурс среди знатоков хоккея: правильно угадать результаты матчей первого тура чемпионата страны, за что победителям был обещан приз в 1 тысячу рублей. Приличные деньги по тем временам! На конкурс откликнулись тысячи любителей хоккея (в итоге брошюру в киосках порой было не достать). Однако среди их числа нашлось несколько десятков (точнее, около пятидесяти) таких, кто посчитал себя умнее всех. Эти хитрецы, не мудрствуя лукаво, дождались завершения игр первого тура и со спокойной совестью вписали в пустые клетки уже известные результаты. Затем отправились на почту и там,
Однако вернемся к хронике событий.
29 марта в Москве был арестован известный правозащитник Владимир Буковский. Отсидев в лагере три года и выйдя на свободу в январе 1970 года, он так и не прекратил диссидентской деятельности и постоянно находился под "колпаком" КГБ. Если Буковский ехал куда-нибудь на машине, чекисты, не таясь, следовали за ним. Они также дежурили у входа в его подъезд, чтобы не допустить в дом ни одного иностранца. Однажды, когда Буковский должен был встретиться с западными журналистами, КГБ организовал нападение на них хулиганов с тем, чтобы сорвать встречу. Тем не менее Буковскому иногда все-таки удавалось давать интервью. Кроме этого, КГБ было известно, что он работает над книгой о злоупотреблениях в области психиатрии.
В феврале 71-го представители КГБ сообщили Буковскому, что готовы устроить ему поездку за границу. Они рассчитывали, что он согласится, тем самым закрыв себе дорогу обратно. Но Буковский предпочел остаться. После этого чаша терпения КГБ переполнилась. Как вспоминает сам Буковский, в тот день, 29 марта, чекисты вели себя особенно грубо и агрессивно, а один из них даже в ярости выхватил пистолет и стал угрожать, что пристрелит диссидента на месте. Конечно, это была всего лишь угроза.
В тот же день чекисты нанесли визит еще одному видному диссиденту — Валерию Чалидзе. Правда, его они не арестовали, удовлетворившись одним обыском. Вот как описывает это событие А. Сахаров:
"Во время обыска мы с Ефимовым вышли на несколько минут на свежий воздух на улицу. К нам подъехала машина, в которой сидело, кроме водителя, несколько человек, явно гебистов. Из окна машины высунулась женщина, похожая по виду на надзирательницу женского лагеря в фильме о фашизме, и, обращаясь к Ефимову, прокричала:
— Скоро мы всю вашу шайку в бараний рог скрутим…
Дальнейшая часть ее речи состояла из совершенно нецензурной отвратительной брани.
В этот день одну из знакомых Буковского — Веру Дашкову — задержали на подходе к дому Буковского и привели в ближайшее отделение милиции. Она случайно слышала переговоры по селектору, из которых стало ясно, что в операции "Чалидзе-Буковский" участвовало много радиофицированных машин и постов наблюдения, много гебистов.
Около двенадцати ночи дверь квартиры отворилась, и гебисты, не глядя на нас, вынесли два больших запечатанных мешка с добычей. Мы прошли в комнату Валерия, он поставил чайник и за чаем рассказал перипетии обыска и главное — что взяли: документы Комитета и многое другое…"
Все эти акции явно были приурочены к событию, которое состоялось на следующий день: в Кремлевском дворце съездов начал свою работу XXIV съезд КПСС. Высший партийный форум должен был пройти еще год назад, однако его проведению помешали внутренние разногласия внутри Политбюро. Как мы помним, тогда против Брежнева выступила группа партийных деятелей во главе с Сусловым, но генсек сумел заручиться поддержкой военных и склонить чашу весов в свою сторону.
Съезд открылся в 10 часов утра, и примерно в это же время в далекой Швейцарии советская сборная по хоккею провела собрание, посвященное этому событию. На нем с короткими речами выступили комсорг и капитан команды: Игорь Ромишевский и Вячеслав Старшинов. Суть их выступлений сводилась к одному — достойно отыграть последние три матча и вернуться домой с победой. Вечером этого же дня наши ребята одно из трех оставшихся препятствий преодолели — на льду женевского Дворца спорта обыграли сборную США со счетом 7:5. Впереди оставались еще два матча, причем оба с сильными соперниками: ЧССР и Швецией.
В то время пока наша хоккейная сборная образца 71-го года билась за победу на швейцарском льду, на родине, а точнее — в Минске, на свет появился будущий знаменитый хоккеист Павел Буре. Произошло это 31 марта. Павел родился в семье потомственных спортсменов. Его дед Валерий Буре (сын знаменитого Павла Буре — часовщика двора Его Императорского Величества), отсидев 18 лет в сталинских лагерях, стал выдающимся тренером по плаванию. Он воспитал целую плеяду замечательных спортсменов, в том числе и собственного сына — Владимира Буре, который будет 16-кратным (!) чемпионом СССР, а также третьим призером Олимпиады в Мехико.