Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
И вновь перенесемся в Куйбышев. Тамошние сыщики вместе с сыскарями из Москвы — их возглавлял генерал-майор милиции Анатолий Волков — буквально рыли носом землю, пытаясь выйти на след дерзких грабителей, напавших на инкассаторов 20 марта. Честно говоря, зацепок у сыщиков было мало. Преступники работали в резиновых перчатках, поэтому ни одного отпечатка их пальцев найти не удалось. Грешным делом думали, что бандиты залетные — приехали в Куйбышев из другого места, но проверка по вокзалам, аэропорту и курумочскому порту ничего не дала. Мало чем помогла и неожиданная находка: 24 марта в кювете на Волжском шоссе были обнаружены похищенные инкассаторские сумки. Естественно, без денег. Экспертиза установила, что все сумки были прокипячены на следующий день после ограбления. Этот факт
В столичном кафе «Охотник», что на Тверской, в субботу, 25 марта, наблюдалось сильное волнение персонала. Туда должна была приехать сама Галина Брежнева. Новость об этом сообщил директору заведения Лидии Пироговой начальник личной охраны Брежневой, полковник, который поинтересовался обстановкой и попросил предупредить об этом персонал. Спустя полчаса полковник приехал уже лично и внимательно осмотрел не только столик, где должна была сидеть его подопечная, но и весь зал. Ничего подозрительного он не заметил. Спустя несколько минут в кафе появилась дочь генсека, сопровождаемая четырьмя телохранителями. Галина Леонидовна уселась за свой стол, а охрана расположилась за соседним, изображая из себя рядовых посетителей. К Брежневой тут же подошла официантка, чтобы выслушать заказ. Он был вполне стандартным, как и в прошлые разы: Брежнева заказала стакан водки и черный хлеб. Но дело было не в заказе: дочь генсека давала щедрые чаевые — обычно червонец (10 рублей). Кстати, на столе уже заранее были приготовлены различные рыбные деликатесы, но Брежнева никогда к ним не притрагивалась. Она просидела в «Охотнике» около часа, выкурив при этом несколько сигарет. Перед самым уходом она «хлопнула» свой стакан с «огненной водой», занюхала его хлебом, после чего поднялась и так же молча удалилась.
В тот же день в «Московском комсомольце» был опубликован очередной хит-парад лучших песен (за февраль). Львиная доля песен перекочевала в него из январского хит-парада, но были и новинки. Так, первое место теперь возглавлял «медляк» от Давида Тухманова и Владимира Харитонова «Остановите музыку», на 7-е место угодила песня Александры Пахмутовой и Николая Добронравова «Беловежская пуща» в исполнении «Песняров», а замыкала хит-парад (10-е место) душещипательная песня Вячеслава Добрынина, Леонида Дербенева и Игоря Шаферана про неразделенную любовь под названием «Горько» в исполнении ВИА «Синяя птица».
Станислав Говорухин продолжает подготовительный период по фильму «Место встречи изменить нельзя». После кинопроб, прошедших в Одессе и Москве, определился приблизительный актерский состав. В роли Жеглова должен был сниматься Владимир Высоцкий, на Шарапова претендовал Сергей Шакуров, на Фокса — Борис Химичев. 21 марта эти кинопробы были обработаны на Киностудии им. Довженко. И там же Говорухину предложили попробовать в роли Шарапова другого актера — Владимира Конкина. Причем попросили с самого «верха», так что отказать он никак не мог. Однако, сделав эту пробу, Говорухин внезапно понял — это то, что надо. Как он сам объяснил Конкину: «Мне нужна антитеза Жеглову. Зная характер Высоцкого — напористый, пружинистый, с шипами, я убежден, что он просто создан для роли Жеглова. А в тебе есть то, что я увидел еще в «Как закалялась сталь». Ты там строил узкоколейку и махал шашкой, но в тебе чувствовалась интеллигентность, порода. Кувалду ты сжимал тонкими, чуткими руками. Вот твоя интеллигентность и необходима мне в качестве противовеса напору, натиску и темпераменту Высоцкого. На этом контрасте мне и хотелось бы строить ваш дуэт».
Тем временем продолжается история со спецталонами. Как мы помним, контролер КПК Севастьянов сумел раздобыть секретную картотеку Ноздрякова на владельцев спецталонов и доложил об этом своему шефу — председателю КПК Пельше. Севастьянов сообщил, что кроме создания системы спецталонов, развращающей организацию движения автотранспорта, при попустительстве Ноздрякова сложилась преступная практика вымогательства взяток за получение водительских прав. Только за два
30 марта Брежнев должен был вылететь на Дальний Восток. Но перед самым отлетом к нему пришел министр внутренних дел Николай Щелоков, который стал жаловаться на Пельше: мол, тот возрождает в стране 37-й год. «Я знаю Ноздрякова как честного и ответственного работника, а его обвиняют черт знает в чем, — негодовал Щелоков. — Хотят из партии исключить». Брежневу был недосуг разбираться в претензиях, предъявленных главному гаишнику столицы, поэтому он спросил напрямик: «Чего ты от меня хочешь, Николай?» «Надо дать отлуп Пельше, пусть старик не зарывается», — последовал ответ. «Отлуп так отлуп», — ответил Брежнев и взялся за телефонную трубку. Далее послушаем рассказ В. Севастьянова:
«В 11 часов 25 минут в моем кабинете по городскому телефону раздался звонок: «Товарищ Севастьянов?» — «Да». — «Валентин Степанович?» — «Да». — «Сейчас с вами будет говорить Леонид Ильич Брежнев». Честно признаться, я не поверил и хотел даже положить трубку. Через 25 секунд слышу знакомый голос: «Здравствуйте, товарищ Севастьянов!» — «Здравствуйте, здравствуйте». — «Вы там занимаетесь проверкой анонимки на Ноздрякова, беспокоите его, дергаете нервы. Не надо проверять эту анонимку, беспокоить Ноздрякова. И вообще не надо проверять анонимки». — «Мы не анонимку проверяем и вообще не заявление, мы интересуемся отдельными вопросами…» — «Ну все равно не надо. Заканчивайте проверку».
Вроде бы на розыгрыш не походило. Да и голос! Быстро, по памяти, записал разговор и отнес Ивану Степановичу Густову (первый зампред КПК. — Ф. Р.), тот в свою очередь доложил Пельше…»
Густов на всякий случай решил подстраховаться: позвонил Константину Черненко, который всегда был в курсе всех событий, и поинтересовался, правда ли, что звонил Брежнев.
Черненко подтвердил: звонил генсек после визита к нему Щелокова. «Так что делайте выводы сами», — закончил разговор Черненко. В итоге все материалы по Ноздрякову вскоре будут направлены в МВД. Главный гаишник Москвы отделается легким испугом: ему всего лишь «укажут» на недостатки, а чуть позже отправят на пенсию. Но вернемся в март 78-го.
В два часа дня Брежнев со свитой прибыл в аэропорт Внуково-2, чтобы оттуда лететь в Свердловск. Выгрузились из своих лимузинов и направились в специальный зал, как вдруг на полпути Брежнев застыл как вкопанный. Навстречу ему шел предсовмина Алексей Косыгин, которого он уж никак не ожидал, да и не хотел здесь видеть. Дело в том, что Косыгин должен был находиться с рабочей поездкой в Тюмени, но никак не в Москве. И вдруг на тебе — он каким-то чудесным образом объявился во Внуково аккурат перед отлетом генсека. Как же это произошло?
29 марта, накануне отлета Косыгина из Норильска в Свердловск, куратор этой поездки от 9-го управления КГБ Михаил Докучаев решил позвонить в принимающий город, чтобы поинтересоваться, все ли готово к приему высокого гостя. Трубку на другом конце взял заместитель начальника Свердловского УКГБ генерал-майор В. Самодуров. Как выяснилось, для него завтрашний прилет Косыгина явился полной неожиданностью. «Вы что, ничего не знаете? — удивился он. — Слушай, я тебе сообщаю, но на наш разговор нигде не ссылайся. Считай, что я тебе этого не говорил. Завтра к нам прилетает Брежнев. Отсюда он полетит дальше, а потом поедет поездом во Владивосток. Что означает их стыковка в Свердловске, ты сам понимаешь. (Как мы знаем, Брежнев с трудом переносил Косыгина. — Ф. Р.). Принимайте там решение на свое усмотрение». Далее послушаем рассказ самого М. Докучаева: