Жизненное пространство семьи. Объединение и разделение

Нартова-Бочавер Софья

Конечно же, нет, быт может доставлять много радости. Только, по-видимому, в вашей семье в это никто не верит, поэтому все и получается самым трудным и неудобным способом. У вас хаотичная семья, где мало правил. Скорее всего предметов быта у вас даже больше, чем в других семьях, потому что, если что-то теряется, обычно приходится покупать новое. А там и старое находится. В некоторый момент теряется и старое, и новое. Это не способствует порядку. Раз нет правил, значит, нечего соблюдать. Наверняка те же трудности испытывают и взрослые члены семьи, которые, судя по всему, раскладывают бытовые предметы произвольно, как кому хочется. Поэтому вам трудно ввести свой порядок. Помогать вы, наверное, и сами были бы не против.

Мы вам даем такой совет: выделите в семейном хозяйстве такие задачи, которые вам наиболее

приятны (вынести мусор, заплатить за квартиру и телефон, почистить картошку, постирать и развесить белье). Договоритесь со взрослыми, что отныне это будет только вашей обязанностью, исполнять которую вы будете сами, и никто не должен вам ни помогать, ни мешать. Выберите из многочисленного количества набор нужных инструментов (овощной нож, пакет со стиральным порошком) и спрячьте его в новом, своем собственном месте, желательно у себя в комнате. Пусть это будет ваша тайна. Постарайтесь несколько недель поддерживать такой режим и пытаться приучать к нему взрослых. Можете одалживать им свои ножницы, если они потеряют общие, но ни в коем случае не отдавайте насовсем. Спустя несколько недель, если окажется, что взрослые готовы дать вам еще и другие поручения, организуйте свою домашнюю работу таким же образом. Мы не сомневаемся в том, что вы сможете поддержать друг друга, а быт станет намного проще.

* * *

У нас молодая семья – муж, я и полугодовалый ребенок. До свадьбы мы некоторое время жили вместе в снимаемой комнате. Теперь, после рождения сына, живем с моими родителями. Мой муж очень заботливый и общительный человек, он всегда предпочитал мое общество любому другому. И друзья у нас давно общие. У нас гостеприимная семья, мы много готовим и не пренебрегаем алкоголем, хотя сейчас из-за грудного кормления я в этом мужу не компания. Но в последние несколько месяцев я заметила странную особенность его поведения: возвращаясь с работы, муж подъезжает к дому и, не выходя из машины, обязательно должен выпить ритуальную бутылку пива. Я расстраиваюсь, мне кажется, мог бы проявить солидарность. И вообще – не начало ли это алкоголизма? Как мне реагировать, чтобы не ссориться часто, я уже к этому близка?

К сожалению, мы не знаем, кем работает ваш муж, иначе наши рекомендации были бы более точными. Однако рискнем предположить, что с рождением ребенка он (как, впрочем, и вы) переживает острый дефицит уединения и приватности, что у него нет места, где он мог бы побыть с самим собой. Устают не только от чужих людей, от близких и любимых тоже можно устать. Даже самый бедный индиец имеет в своем доме отгороженное занавеской место для медитаций. Скорее всего ни у вас, ни у вашего мужа такого места нет. Автомобиль для многих мужчин – самое укромное убежище. Ваш муж может стесняться и осуждать в себе это желание уединения; не надо усиливать его чувство вины. Четвертьчасовой антракт между работой и домом многим людям очень нужен для того, чтобы освободиться от служебных стрессов, не вытряхивая их на близких, и переключиться на домашние радости.

Что же касается склонности к алкоголизации, ее не надо переоценивать, особенно у автомобилиста. В любом случае это не повод для того, чтобы отказываться от традиционных совместных ужинов, иначе временная привычка может положить начало новому образу жизни, в котором общего у вас может оказаться намного меньше.

Глава 2. О пище и сексе

Связь тела и души

Описывая совместное бытие семьи, чаще говорят о том, что создается и обживается самими людьми и потому отражает их характер. Действительно, место можно поменять, вещи – купить или выбросить, время – растянуть. Но очень многое в жизни людей объясняется не тем, что они сделали, а тем, что изначально получили, – природой их собственного тела. Тело – это судьба, чеканно сформулировал когда-то З. Фрейд. А, собственно, почему это так? Разве современный человек не властен над природой, в том числе и над своим телом? Разве он не может изменять его в фитнес-клубах, посредством диет или пластических операций?

К счастью или к сожалению, конечно, нет. Человек рождается мальчиком или девочкой, крепким или хилым, и эти обстоятельства определяют многие остальные события его жизни. К какому поприщу будут его готовить, о чем беспокоиться и как воспитывать станут его близкие, тоже

определяется начальными условиями жизни. И пол, и здоровье сразу же задают уровень тревожности в семье, прогнозируют возможные испытания и позволяют рассчитывать ресурсы.

И вообще тело – это первая и главная связь с миром, фундаментальное подтверждение факта человеческого существования. Без тела затруднительно в принципе иметь какие-то достижения. Хотя исторически сложилось так, что все специфически человеческое связывают с духом, нашу природную историю никто не отменял, равно как и те биологические программы, которые позволяют нам отличаться друг от друга, не путать своих и чужих, получать и использовать жизненные силы, ухаживать, растить потомство, проявлять альтруизм или агрессию.

Важнейшие биологические потребности – это потребности в пище, в комфортности местоположения и размещения в пространстве (позы), начиная с пубертата – в сексе. Телесная чувствительность – это символ и признак социального положения («Принцесса на горошине»), характеристика темперамента. Многие тактильные воспоминания детства (колючий свитер, жесткая шапка, холод эмалированного ночного горшка) актуализируются как знаки пережитых унижений и травм.

С телесностью тесно связано и отношение к собственной внешности как принимаемой или, напротив, постыдной и недостойной. В подростковом возрасте многие страдают так называемой дисморфофобией – ненавистью к собственной внешности и страхом перед ней. В период раннего отрочества, когда телесные изменения опережают самосознание и ребенок может вырасти за лето на пятнадцать сантиметров, детям трудно ответить на вопрос: «Какой я сейчас?» Они не воспринимают тип своей красоты, им кажется, что любой человек более красив, чем они. Они экспериментируют со своим обликом, ищут образцы для подражания, пока не обретут собственный стиль. Или пока не найдут поклонника, человека, который полюбит их и таким образом «расколдует». Очень часто решительные действия по самоизменению у взрослых, включая радикальные косметические операции, предпринимаются людьми в кризисе неподтвержденности, и язык телесности используется ими для обнадеживающего первого шага по самоизменению.

Условие нормальной телесности – это возможность обрести «чувство автора» своего тела, которое возникает в детстве, когда ребенок проверяет, насколько тело повинуется ему. Если этот опыт ограничивать, если тактильные, вкусовые, сексуальные впечатления прерываются, изменяются, запрещаются, то границы между человеком и миром начинают искажаться. Помимо физического, человек начинает пользоваться «культурным телом», которому приписываются совсем иные, «разрешенные», потребности (Тхостов, 2002).

А кто же их разрешает, как не члены семьи? Родители предписывают ребенку, что и когда ему есть, как долго спать, а ребенок предписывает родителям, когда они имеют право на уединение, тайный бокал вина или сон. Близкие члены семьи – самые первые цензоры телесных проявлений человека, которые задают даже и сам уровень разрешенной телесности. Собственно говоря, телесные функции разделяются между членами семьи, создавая стереотипные символы телесности: горшок – ребенку, презерватив – родителям, вставную челюсть – бабушке. Бывают семьи, где родственники часто касаются друг друга, целуют друг друга, пользуются одной посудой и не стесняются своих болезней. А возможен и совсем другой семейный стиль телесности, менее непосредственный, при котором не принято близко подходить друг к другу, обсуждать физиологию друг друга и заниматься сексом, если в доме есть кто-то еще. Если правила, обычно негласные, создаются сообща, проблем нет. А если с ними согласны не все, то обязательно появляются дискомфорт, страдания и телесные проблемы. Тело перестает приносить радость и быть союзником в преодолении стрессов.

Стили телесности во многом задаются культурой, в которой живет семья. Японская культура избегает телесных контактов, потрепать кого-то по плечу, обнять при встрече или поцеловать на прощание там невозможно. Во многих средиземноморских странах телесные контакты, напротив, являются частью повседневного общения. В Испании при приветствии и прощании люди дважды целуют друг друга в щеку. При этом «поцелуй» не предполагает контакта губ и щеки, нужно коснуться щекой щеки и поцеловать при этом воздух. Прикосновение к плечу или руке собеседника воспринимается как норма. В больших семьях приветствия и прощания могут занимать много времени, потому что каждому родственнику нужно подставить щеку для поцелуя.