Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны
Шрифт:
Однако опасность надвигалась так быстро, что султану некогда было заниматься делами своего гарема и близких людей и отослать их в какую-нибудь из своих укрепленных крепостей. Он покинул их в Табризе, считая, что этот день — его последнее свидание с дорогими ему [людьми]. Он оставил в Табризе и Шараф ал-Мулка, а сам со своими личными слугами направился в Мукан, не останавливаясь в пути, чтобы успеть собрать свои разбросанные войска и рассеянные отряды.
В те дни султан взял с собой из лиц моих занятий только меня. В пути с ним неотлучно находился один собеседник — Муджир ад-Дин Йа'куб ибн ал-Малик ал-'Адил. И я замечал, что когда рядом с султаном Муджир ад-Дина не было, то у него из глаз катились слезы и падали на щеки. Казалось, султан предчувствовал, что его власть падет, и сам предвидел свою гибель. Он думал о расставании с семьей и близкими, о том, что он больше не увидится с ними, что оставил
Когда мы достигли села Арминан [795] , /247/ султан сошел с коня, которого тут же увели, и вызвал меня к себе. Я пришел к нему, и он подал мне письмо, полученное им от вали крепости Балак, в округе Занджана. Тот писал: «Татары, которые столкнулись с Йилан-Бугу между Абхаром и Занджаном, уже прибыли в долину Занджана. Я послал к ним человека, который пересчитал их. Их оказалось семьсот всадников».
Султан был рад этому, как будто сложил с себя груз забот. Он сказал: «Ясно, что этот отряд был послан только для овладения Занджаном, чтобы закрепиться в нем». Я заметил, что эта группа — авангард татар, а большая часть их войска следует за ним, но это замечание не понравилось ему. Он сказал: «Татары послали бы в нашу сторону авангард числом не семьсот, а семь тысяч всадников». Но не время было тогда спорить с султаном об истинном положении [дел]. Надо было с ним говорить только о том, что облегчило бы тревогу его сердца.
795
Арминан — селение на пути между Табризом и Ахаром. См.: ал-Казвини. Нузхат, с. 174.
Оттуда (из Арминана) султан направился в Мукан и, прибыв туда, застал свои войска разрозненными — часть из них находилась в Мукане, другие выбрали для зимовки Ширван, а некоторые добрались до Шамкура. Султан разослал за ними пахлаванов со стрелами, обозначавшими сигнал сбора и вызова. Но татары напали на войска до того, как они собрались. Поэтому замысел султана собрать войска был разрушен и канва его плана оказалась распущенной. «А когда Аллах пожелает людям зла, то нет возможности отвратить это, нет у них помимо Него заступника» [796] .
796
Коран XIII, 12 (11)
Однажды султан выехал в Мукане на охоту и сказал мне: «Поспеши раньше меня к тому холму, — он указал мне на холм впереди, — и напиши мне указ на имя на'иба Шараф ал-Мулка в Ардабиле и указ [на имя] Хусам ад-Дина Тегин-Таша, [на'иба] в крепости Фирузабад, о том, что мы направили [войска] шихны Хорасана эмира Йигана Сункура и шихны Мазандарана эмира Арслан-Пахлавана в качестве разведки, чтобы разузнать о [движении] татар. Мы приказываем им обоим, чтобы они подготовили коней и в Ардабиле, и в Фирузабаде и чтобы они (наместники обоих городов) в этот срок обеспечили все для подготовленных лошадей и те ни в чем бы не нуждались».
Я поскакал к холму и написал эти указы, и, когда султан подъехал ко мне, они были готовы. Я отдал их ему, и он подписал. Упомянутые [эмиры] взяли эти письма для того, чтобы /248/ тотчас же отправиться. Но потом до меня дошла весть, что оба они остались в своих домах до того, как татары напали на султана в Мукане и застали его врасплох. А он полагался на свою разведку и рассчитывал на вести, которые должны были поступить от [обоих] эмиров.
Глава 97
Рассказ о нападении татар на султана на границе Ширкабута
Когда разведка султана отправилась, а его пахлаваны были посланы для сбора войск, султан занялся охотой. Он был с малым числом людей — у него было около тысячи всадников из личной гвардии.
Однажды ночью он остановился близ Ширкабута — это крепость, построенная на холме в Мукане. Ее окружал глубокий и широкий ров, из него вытекала вода и, разливаясь, орошала местность. Через ров можно было пройти в крепость только по мосту, который поднимался, если это было необходимо. Крепость была разрушена при первом появлении татар, но Шараф ал-Мулк восстановил ее, когда присвоил каналы, отведенные от Аракса. Об этом
797
См. об этом гл. 78.
Силахдар Дёкчек-нойан [798] был направлен султаном из Хилата, во время его осады, в Хорезм в качестве [командира] разведки для того, чтобы сообщать сведения о татарах. Упомянутый захватил некоторое количество [татар] в пределах Хорезма. Он убил большую часть их, а оставшихся доставил в Хилат.
Среди доставленных находился некий татарин, и его одного султан оставил в живых. Когда султан прибыл к крепости Ширкабут, он приказал схватить этого татарина из предосторожности, чтобы он в такое время не сбежал к своим и не сообщил им о положении султана и разрозненности его войск. Семья и дети татарина находились в Хорезме [у татар].
798
О силахдаре Дёкчеке см. гл. 7. Монгольский титул нойан, неожиданный в имени Дёкчека, есть во всех рукописях.
Султан передал его мне и сказал: «Поднимись с ним в крепость Ширкабут, закуй его там в оковы и передай вали Шараф ал-Мулка в этой крепости». Я выполнил этот приказ, но уже наступила ночь, и я остался ночевать в крепости. Из моих людей со мной было только трое, а остальные мои спутники и то, что было со мной в этой поездке: имущество, лошади, шатры, — все осталось в лагере.
Когда наступило утро, я вернулся к своей службе и обнаружил, что все палатки пусты, вещи разбросаны, гепарды привязаны, а соколы закрыты в клетках.
/249/ Как будто не было друзей между ал-Худжуном и ас-Сафа [799] и никто в Мекке не проводил вечера в беседе [800] .Тогда я понял, что произошло то, чего мы опасались: султан подвергся нападению ночью, и я не знал, уцелел ли он. Я не сомневался в том, что крепость Ширкабут не выдержит осады татар, и поэтому начал следовать по пути султана и преследовавших его татар.
799
Ал-Худжун — название горы у Мекки, где находятся кладбища мекканцев. См.: Йакут, 3, с. 227.
Ас-Сафа — речь идет о горе ас-Сафа, что к северу от Мекки. См. также: Йакут, 5, с. 86; ал-Казвини. Нузхат, с. 2, 3, 6, 7, 8.
800
Это первый стих из касиды Муддада ибн 'Амра ал-Джурхуми — одного из арабских владык доисламской эпохи. Одно время Муддад захватил горные высоты вокруг Мекки и взимал десятину со всех, кто шел на поклонение мекканским идолам. Затем он был изгнан из этих мест, и стихи им были написаны в изгнании, когда он тосковал о былом. См.: Йакут, 3, с. 227—228; аз-Зирикли, с. 152.
Затем я добрался до Султан-Джуя. Это канал, который Шараф ал-Мулк отвел от реки Араке. Я застал там, на мосту, бесчисленные стада овец туркмен. Их перегоняли через мост, и я не смог даже выбрать места на мосту, чтобы переправиться. Я рискнул и направил коня в реку, и Аллаху было угодно, чтобы я спасся. После этого я прибыл к Байлакану и перед ним узнал, что здесь находится Шараф ал-Мулк и с ним султанский гарем и хранилища казны. Однако я решил не встречаться с ним, остерегаясь столкновения, которое привело бы к раскаянию и причинило бы страдания.
801
Ср.: Коран IX, 119 (118)