Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны
Шрифт:
Султан согласился на это, когда я повторил ему переданное им и объяснил его речь. Султан приказал снять его стражу, и он должен был ежедневно присутствовать на общем султанском приеме, причем с одной стороны его стоял Муджир ад-Дин, а с другой — Таки ад-Дин. Затем он одарил его полным набором почетной одежды и возвратил в Арзан. Ему была дана грамота на владение Арзаном. Упоминание же о Муджир ад-Дине и Таки ад-Дине и о том, что произошло с ними, последует в дальнейшем.
Когда султан овладел Хилатом [759] , последовало распоряжение обнародовать указ с радостной вестью во всех городах [его] владений. Я просил разрешения на исполнение тугры указа наподобие тугры на указах его отца — Великого султана. Вот ее форма: «ас-султан — тень Аллаха на земле, Абу-л-Фатх Мухаммад, сын величайшего султана Текиша, доказательство [величия] Эмира верующих».
759
Осада и взятие Хилата были последним успехом султана Джалал ад-Дина и поворотным пунктом в его жизни и деятельности. Бесчинства его войск, мародерство и насилие над населением привели
У ал-Джувайни (2, c. 445—449) приводится копия победной грамоты (фатх-наме) по случаю взятия султаном Джалал ад-Дином Хилата:
«Хвала и благодарственные молебны творцу — да будет славным и величественным Его упоминание, — который явился причиной победы и успеха наших мирозавоевательных знамен и укрепившему августейшую инициативу и наше благоприятное мероприятие.
В одно движение все страны перешли во владение и под контроль слуг нашего дома — да будет он вечен, — а следующим шагом вся армия [врага] попала в плен нашего могущества и подчинилась нашему командованию. И это — “из милости Господа моего, чтобы испытать меня — буду ли я благодарен или неверен” (Коран XXVII, 40).
И вот, наши триумфальные знамена, развевающиеся над нами, несут изображение победы. В течение восьми месяцев (с августа 1229 по апрель 1230 г.) они образовывали круг вокруг города Хилата и окружали его... Многочисленные воины из Дийар-Бакра и с берегов Евфрата, из Египта и Сирии, а также некоторое число из стран Востока и из туркменских и тюркских племен заполнили город. Всевозможные люди собрались со всех сторон и полагались на мощь своего оружия, крепчайшие стены и осадные орудия. И поистине, их башни состязались с восьмым небом, в то время как рвы с водой своим дном достигали хребта рыбы-быка, [на которой покоится Земля].
Безумие спеси проникло в середину этих восставших сердец, так что не осталось пути для принятия предостережений. В итоге в конце джумада первого (апрель 1230 г.) наши победоносные сподвижники получили разрешение на сражение, а приказ был таков, чтобы каждый пробивал брешь в том месте, где он стоял, и каждый воин искал вход в [город] перед собой. Наша, подобная львам, свита и доблестные сподвижники, которые устали от длительного бездействия и искали все пути, ведшие к битве, в течение трех дней и ночей были заняты сражением, выискивая любые пути вторжения в город.
В воскресенье, 28 джумада первого (14 апреля 1230 г.), на закате солнца, когда башни и зубцы стен были снесены авангардом знамен и штандартов, подобным небесам со звездами, и залпы и крики неслись со всех сторон города, противники нашего дома отступили в цитадель в центре города и наши победоносные сподвижники нагрузились добычей и награбленным. И хотя жители Хилата, если взирать на их упорство в заблуждении, недостойны прощения, все же только наша справедливость и благожелательный совет пощадили их жизни, и мы дали команду нашим людям прекратить грабежи.
Некоторые из наших противников, почувствовав, что путь к бегству закрыт и ворота нашего всеобъемлющего прощения открыты, предложили извинения и запросили милости, говоря: “Господи наш! Мы обидели самих себя” (Коран VII, 22).
И сегодня братья ал-Малика ал-Ашрафа, а именно: Муджир ад-Дин и Таки ад-Дин, так же как и 'Изз ад-Дин Айбек, правитель Арзана, и эмир Аксам, — каждый из них совместно с Асадом ибн 'Абдаллахом ал-Михрани и всеми должностными лицами Айюбидов, хотели они этого или нет, изъявили покорность... »
В Хилате была взята в плен жена ал-Малика ал-Ашрафа — дочь Иване Мхаргрдзели Т'амт'а, которая на некоторое время стала женой хорезмшаха Джалал ад-Дина. После разгрома Джалал ад-Дина монголами Т'амт'а попала к ним в руки. Долгие годы она провела в Монголии и возвратилась оттуда по просьбе царицы Русуданы. По распоряжению каана Менгу ей были возвращены все ее владения в округе Хилата (см.: Гандзакеци, Тер-Григорян, с. 116; Гандзакеци, Ханларян, с. 182).
Он отклонил это, выразил недовольство по этому поводу и сказал: «Когда я стану таким, как один из старших мамлюков Великого султана, по численности войск и [богатству] казны, я разрешу тебе сделать тугру моих указов подобной его тугре». Я устыдился и умолк, а он был справедлив в своих словах. Ведь он не достиг и десятой доли высокого положения [Великого султана] и не превзошел его [деяний] той пылью, которую смог поднять на поприще [славы].
/ 229 / Глава 87
Рассказ об образе действий султана в Хилате после того, как город был взят и ограблен, и о передаче его окрестностей во владения икта'
Когда султан овладел Хилатом и он был, как мы упомянули, разграблен, его увлекло желание восстановить город. Он жаждал исправить разрушенное и собрать разбросанное и раскаивался в том, что разрешил грабить и разорять. Но как далеко раскаяние от загубленных душ и от тел, сокрытых под пластами земли!
Он выделил из казны четыре тысячи динаров на возобновление стен, разрушенных катапультами, и они были восстановлены очень быстро. Он разделил области вокруг Хилата на владения икта' ханам и эмирам. Ур-хан потребовал для себя в качестве икта' Сурмари, и султан согласился, так как он был раз гневан на его соправителя Шараф ад-Дина Уздере.
Причиной этого гнева было то, что тот плохо исполнял обязанности службы и уклонялся от того, что ему вменяли в обязанность во время осады Хилата. Он присутствовал в начале осады, но прошло лишь несколько дней, как он испросил разрешение возвратиться к себе. Ему позволили с явным недовольством и скрытым гневом.
Хусам ад-Дин Хидр, двоюродный — по отцу — брат Уздере, находился [с султаном] во время осады. Он направился в город Арджиш, осадил его и призвал жителей к повиновению, и те согласились подчиниться [еще] до взятия султаном Хилата, и войска запаслись там продуктами в трудные дни; эта его служба заслужила благоприятный отзыв.
Когда мне было приказано отписать икта' Сурмари Ур-хану,
Мы расстались. Затем, на следующее утро, он сам пришел ко мне с пожеланиями и речами. Сей мир обманул его — заставил его позабыть права и научил его неблагодарности. Когда я узнал, что желаемого можно достигнуть, только ублаготворив Шараф ал-Мулка, я сказал ему об этом. Он подошел к делу прямо, и оно было улажено следующим образом: он дал расписку на десять тысяч динаров бербери, которые он (Хусам ад-Дин) отправит в казну [Шараф ал-Мулка], когда овладеет Сурмари. Шараф ал-Мулк стал тянуть за недоуздок помощи. Он пошел к султану, и я явился вместе с ним. Мы решили дело, и появилось распоряжение наделить [Хусам ад-Дина Хидра] в качестве икта' и ввести его во владение городом Сурмари с его окрестностями с условием, чтобы он, прибегнув к хитрости, схватил Шараф ад-Дина Уздере и его сына Хусам ад-Дина. Он покинул двор султана и удалился в Кунак [760] — свое старое владение икта'.
760
Кунак — средневековая крепость юго-восточнее Сурмари.
И случилось так, что через несколько дней после его отъезда султан послал меня в Ирак выполнить несколько важных поручений, о которых речь будет идти дальше [761] . Я застал его (Хусам ад-Дина) в Кунаке, где он хорошо меня принял и преподнес мне лошадей, мулов, ткани, мамлюка и сокола и упомянул, что он пригласил обоих (Шараф ад-Дина Уздере с сыном) под предлогом праздника обрезания его детей, но они не явились. Он сказал мне: «Остается только прибегнуть к твоей помощи и содействию для завершения [этого] дела».
761
См. гл. 91.
А я видел людей Шараф ал-Мулка, явившихся к нему с расписками, и он выдавал им суммы, которые обязался внести в казну Шараф ал-Мулка после овладения Сурмари. [Это были люди] с ничтожной совестью, они не считались [с обстоятельствами] и были полны неуважения. Поэтому я послал к ним (Шараф ад-Дину Уздере и его сыну) некоторых своих лошадей и передал им обоим: «Мнение султана о вас изменилось, так как оба вы небрежны к его службе и перестали оказывать ему помощь. Я переговорил с эмиром Хусам ад-Дином Хидром, чтобы найти способ исправить недостаток и восполнить упущение. Поэтому идите к нему оба, выслушайте то, что я ему сказал, и столкуйтесь с ним о том, как решить дело и восстановить доверие султана».
Затем я отправился в Ирак, оба они, получив мое послание, явились к нему, и Хидр <арестовал обоих> и овладел Сурмари. Весть об этом дошла до меня, когда я был в Табризе.
/ 231 / Глава 88
Рассказ о прибытии послов Высокого дивана после взятия Хилата
Когда султан надел почетные одежды, привезенные Фалак ад-Дином [Мухаммадом ибн Сункуром] и [хаджибом] Са'д ад-Дином [ибн ал-Хасаном] — послами Высокого дивана, он сопроводил их двумя своими послами. Это были амир-ахур Наджм ад-Дин Одек и Джамал ад-Дин 'Али ал-'Ираки. Они должны были выразить благодарность за то, что было преподнесено, и султан послал с ними в качестве дара татарских коней. Эти кони были, по мнению султана, дороже любых его сокровищ и ценнее самых лучших даров.
На обратном пути [из Багдада] их сопровождали Мухйи ад-Дин ибн ал-Джаузи [762] и [хаджиб] Са'д ад-Дин ибн ал-Хасан. Им было приказано разделиться в пути на две группы, чтобы послы султана возвратились к его двору, держа путь через Азербайджан, а послы Дивана следовали к ал-Малику ал-Ашрафу по направлению к Харрану [763] . Они так и сделали.
Послы Дивана прибыли после того, как султан овладел Хилатом. В это время в городе не было ничего из съестных припасов, как будто их начисто вымели, так что послов нечем было угощать. Мы в таком затруднении стали советоваться с султаном и признались, что не сможем выполнить обязанности гостеприимства. Султан сказал: «Мы решим их дело и распрощаемся с ними через семь дней. Поэтому в течение времени их приема поставьте им щедро золото из казны». В его присутствии оценили, какова необходимая сумма, и вышло около двух тысяч динаров. Султан приказал выдать им две с половиной тысячи динаров. Они были [им] доставлены мной и Мухтасс ад-Дином ибн Шараф ад-Дином — на'ибом султана в Ираке.
762
Мухйи ад-Дин Абу Мухаммад Йусуф ибн Фарадж 'Абд ар-Рахман ибн 'Али [ибн] ал-Джаузи (1184 — убит монголами в 1258 г.) — устоздар халифа ал-Муста'сима (1242—1258), мухтасиб Багдада и ханбалитский факих в мадрасе ал-Мустансирийа в Багдаде. См.: Ибн Биби, с. 100—102; Хусайн Амин, с. 67, 130.
763
Харран — средневековый город на севере ал-Джазиры (в настоящее время на территории Турции).