Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
И заметьте, что значит влияние костюма: с того дня, когда Алиса заботливо изгнала из своей одежды пятна и дыры, она перестала попрошайничать, Она продавала, продавала действительно букеты, и букеты почти свежие. Вечером плохо видно! И когда, не беря ее цветов, хотели, как прежде, подать ей милостыню, она презрительно уклонялась, говоря:
– Я не христарадничаю.
Весь Тамильский бульвар находился в недоумении. Шиффонета отказывалась и от больших и от маленьких подарков…
Прошло два месяца. Адольф Родье, который в эти два месяца дал Алисе двадцать сеансов, однажды сказал ей, отдавая деньги:
– Теперь конец,
– А! – возразила Алиса. – Конец! Так скоро!..
– Скоро!.. Э! Э!.. Кажется, ты начинаешь входить во вкус ремесла? Приятно ведь каждые два или три дня получать пять франков, не правда ли? Но что же делать! Этюд мой окончен; не могу же я, чтобы доставить тебе удовольствие начинать его снова. Но слушай, если тебе удобно, я мог бы представить тебя некоторым из моих друзей… Только, предупреждаю, что в живописи чаще бывают нужны модели для тела, чем для головы… А так как ты, по-видимому, не расположена к этому роду занятий…
– Во всяком случае, дайте мне адрес ваших друзей, сказала Алиса.
– Охотно.
На другой день она позировала для торса у одного из друзей Адольфа Родье.
Даная. С картины Леона Франса Каммере
Через несколько недель – для ансамбля.
Аппетит приходит за столом. Привычка является со временем. Профессия была прибыльна… Притом же ее подруга жила хорошо…
При этом мы должны заметить, во-первых, что Алисе было только пятнадцать лет, когда она начала свое новое ремесло, и что с этой минуты она приобретала каждый день; во-вторых, с тех пор, как Алиса больше приобретала, мать била ее меньше и лучше кормила. И, не правда ли, вы признаете, что лишняя котлета и уменьшение кулачных ударов должны были значительно повлиять на ее физическую организацию! Итак, Алиса позировала и даже была любима как модель, за чистоту своих форм и оригинальность физиономии…
Мы только для памяти упомянули о матери Шиффонеты, также для памяти мы скажем вам, что эта мать внезапно умерла вследствие неумеренного употребления водки.
И вот Шиффонета одна в мире. – Она никогда не знала своего отца. – Должна ли была она печалиться сверх меры об этом происшествии? Гм! Она так мало и так дурно жила с той, которая умерла. Тем не мене она плакала, потом поспешила оставить жилище, в котором она провела такие печальные годы!..
Она жила на улице Попенкур и перебралась в комнату около предместья Сен Мартен, и там, сберегая свои доходы, она составила план как можно лучше и скорее привести в исполнение желание, давно уже ласкаемое ей, обладать маленьким помещением, не то чтобы изящным и комфортабельным, – она этого не понимала еще, – но чистым и приятным.
Истинно, встреча с Родольфом Родье принесла счастье Шиффонете!
На той же самой лестнице, в том доме, где жила молодая девушка, жил молодой человек лет двадцати, Эдуард Шаванн, комми в одной из частных администраций с жалованьем в полторы тысячи франков, – что доказывает, что он не зарывался в золоте.
Но если он в нем не зарывался, то не потому, что не имел желания! Напротив, он имел такое сильное желание, что в эпоху, о которой мы говорим, – в 1857 году, – в обществе одного из своих друзей, которого также
В этих разговорах всего любопытнее было то, с каким особенным тоном друзья тратили воображаемые миллионы, и тот способ, каким они намеревались их приобрести, способ, не имевший в себе ничего достойного уважения, хотя в тоже время эти способы не были совершенно бесчестны. Но в их грёзах с открытыми глазами, очарованные формой, они пренебрегали сутью. Станете ли вы презирать подобных людей? В ожидании, пока они поселятся во дворце уже построенном из золота и мраморов Испании, Орест-Шаван, принимал Пилада Берто в мансарде предместья Сен Мартен. И Пилад обыкновенно довольно странно пользовался гостеприимством Ореста.
Была зима; и так как в мансарде бывало холодно при его приходе к Оресту, – Пилад, раздевшись с верху до низу, закутывался в одеяло, тогда как хозяин старался согреться перед двумя поленьями дров, которые он хвастливо называл добрым огнем.
В первый раз, когда было употреблено это оригинальное средство для согревания, Эдуард Шаван разразился безумным смехом и просил остаться в этом положении целый вечер.
– Не упрашивай; это бесполезно! – отвечал Берто. – Мне хорошо так: – Я остаюсь… и останусь.
И на самом деле остался до полночи.
В полночь он оделся, пожелал доброго вечера Эдуарду и отправился домой. Другой день был точным повторением первого, третий тоже… Пилад регулярно каждый вечер согревался у Ореста, который посиживал себе у дымящегося камина.
И в таком то положении наши друзья делили портфель, найденный на улице, клад, зарытый в погребе, русскую княгиню, воспылавшую страстью к их прелестным глазам, неожиданное наследство и тому подобный вздор.
Засияла весна; растаял снег; Берто перестал доказывать необходимость успокоения на изголовье своего друга. Однажды он даже не мог придти к Эдуарду Шаванну, потому что уехал в Англию добывать состояние, с помощью мы не знаем каких спекуляций.
Оресту и хотелось бы ехать с Пиладом в Лондон, но у него не было ни гроша на это путешествие, а Пилад не смотря на выражения преданности не захотел разделить с Орестом своих средств.
Согревайте же после этого шесть месяцев друга для того, чтоб он вас бросил, как пустую бутылку!
Эдуард Шаванн продолжал мечтать уже один, и мечтал в особенности об Англии, – этой благословенной стране, где Берто в несколько лет должен был озолотиться.
Однажды вечером он отворил окно, чтобы на вольном воздухе предаться своим любимым мечтаниям; и заметил направо в соседней мансарде самое пикантное женское личико.
Хотя и честолюбивый, Эдуард Шаванн был мужчина и молодой мужчина, ему показалось, что глаза миленькой головки ему улыбались; он отплатил тем же.
Потом он рискнул сказать несколько слов, на которые ему отвечали.
Вот прошло дней двенадцать, в течение которых они менялись улыбками и словами из своих окон, Эдуард Шаванн и молодая девушка убедились, наконец, что они друг друга любят. Он получил от нее позволение представиться к ней.
Шиффонета, которая дотоле только и думала о том, чтобы накопить по грошам сумму, необходимую на покупку мебели, внезапно влюбилась в своего соседа, увидев его в первый раз из окна…