Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
– Я держусь.
– Пусть будет так!
Она позвонила.
– Я не выхожу. Подайте чай. Они пили чай в будуаре. Она была весела.
– Так как это последние часы, которые мы проводим вместе, – проговорила она, – к чему омрачать их.
Он разделял ее убеждение.
Около полуночи они вошли в спальню. Он попросил ее спеть мелодию, которую она превосходно пела: прощание Шуберта.
– Это согласуется с нашим положением, – сказала она.
Она спела прощанье.
Когда она кончила, то заметила, обернувшись, что граф плакал.
– А! – сказала она с гримасой, – Я не должна была петь этого. Мы переходим в драму.
– Нет! – вскричал он. – Нет драмы! Я люблю тебя, моя Алиса! – сжав ее в объятьях.
Они уже три часа были в постели.
Почему эта ночь не продолжится вечно! – прошептал он.
– Благодарю! – возразила она. – Если бы я часто проводила подобные ночи, скоро бы я совсем поблекла… До свидания, мой друг! Теперь спать.
– И ты все хочешь, чтобы завтра я с тобой расстался?
– Как он глуп! Мне кажется, не я хочу этого, а твой кошелек! Доброй ночи!
Луна. С картины Леона Франса Каммере
На рассвете, Рене де Гам, не уснувший ни на минуту, тихо встал, на половину оделся,
Бианчини спала и ничего не видала.
Но она слышала слабый вздох, сопровождавшийся тяжелым падением.
Она привстала на кровати, зовя своего любовника, лежавшего на полу
Граф де Гам был мертв. Он убил себя кинжалом в сердце.
Видна была рана, немного крови; рана была узка – кровоизлияние произошло вовнутрь.
На всякий случай лакей предложил отыскать за медиком.
– Бесполезно! – холодно сказала Шиффонета. – Пусть закладывают, пока я одеваюсь.
Она оделась; карета была заложена; Бианчини приказала, чтобы отнести в нее тело графа.
Через несколько минут она явилась к графине, которую велела разбудить по важному обстоятельству.
Графиня прибежала.
– Что такое, боже мой!
– Я отдаю вам вашего мужа.
Г-жа де Гам чуть не умерла при виде трупа.
Пока она рыдала, Шифонетта спокойно вошла в первый фиакр, чтобы вернуться домой…
Мы заканчиваем историю Шифонетты, не потому, что мы не могли бы рассказать о ней еще кое-каких приключений, но мы… завершаем нашу книгу—и потому пишем «конец».
Шифонетте теперь тридцать лет и у неё тридцать тысяч ливров дохода.
Она всё еще прекрасна… За ней по прежнему волочатся.