Жмурки
Шрифт:
— Идёт.
Слишком быстро согласился, даже секундочки не подумал. ТОЧНО обманет, — горько, но вместе с тем — удовлетворённо, подумала Маша. Приятно всё-таки, когда ты права.
Взяв Машу за руку, Шаман повёл девочку по коридору.
Они почти дошли до двери, за которой был Сашхен.
Машино сердце начало стучать громко и быстро: а вдруг он заведёт её сюда, а Сашхен не успеет сориентироваться и что-нибудь вякнет, и тогда Шаман поймёт, что они знакомы,
Но они прошли мимо.
Шаман открыл совсем другую дверь — дальше по коридору, в красиво обставленную комнату.
Одну из стен полностью занимал телевизор. Он был таким большим, что нельзя было охватить экран одним взглядом.
Невольно Маша замерла в восхищении.
— Ух ты! Как в кинотеатре.
— Рад, что тебе нравится, — Шаман польщенно улыбнулся. — А теперь… Садись вот сюда, — и он указал на неудобный стул, с металлической спинкой и твёрдым сиденьем.
Но Маша послушно села.
— Будем смотреть кино? — спросила она.
— Ты будешь смотреть кино, — поправил Шаман. А потом присел рядом и принялся пристёгивать Машины ноги к ножкам стула. — Пойми меня правильно, — он ласково улыбнулся. — Мне бы не хотелось, чтобы ты опять сбежала.
— Когда мне только что пообещали килограмм конфет? — скептически спросила девочка. — Я что, «того»? — она покрутила пальцем у виска.
— Вот и молодец, — Шаман поймал её за руку и тоже привязал — точнее, пристегнул, толстым ремнём к ручке стула.
Ощутив кожей холодный металл, Маша вздрогнула. Но сдержалась.
Больше всего ей хотелось вырваться и убежать. Но далеко убежать не получится — она не сомневалась, что Шаман её поймает. И тогда уже не будет прикидываться таким добреньким…
Честно говоря, добрым он и сейчас не был — хорошие люди не привязывают детей к стулу ремнями — да-да-да, она это ТОЧНО знает. Но ведь у неё есть шанс избавиться от него, а потом сбежать.
Таков ПЛАН.
— Пока я смотрю кино, ты поищешь Мишку? — спросила она. — И приведёшь его ко мне?
— Обязательно, — фальшиво пообещал Шаман и проверил: крепко ли держит ремень Машино запястье…
— И конфеты. Килограмм, понял?
— Понял. Килограмм Косолапого мишки.
— Мишки на севере, — укоризненно поправила Маша.
Как только он ушел, девочка попыталась освободиться.
Честно говоря, связывание в её ПЛАН не входило. Она думала: в крайнем случае запрут. Оставят одну, без обеда и ужина — так бывало раньше, в детдоме, когда она шалила слишком уж сильно.
Защелки, — напомнила себе
Если не получилось с серебряной сетью, это ещё ничего не значит. Сейчас на её руках и ногах — обычные ремни с металлическими пряжками. Изнутри они были влажными, как будто до неё тут кто-то уже сидел, и при этом сильно потел.
От ремней кисло пахло страхом, но зато они были мягкими, и почти не натирали кожу.
Дёргать бесполезно — в этом Маша убедилась моментально. И принялась расстёгивать ремень с помощью телекинеза.
Тот поддавался плохо — ей не хватало практики.
А потом ожил экран телевизора, и по нему поплыли круги и спирали.
Невольно они привлекали взгляд, а экран был таким большим, что Маше казалось, она падает, падает в громадную чёрную воронку…
— Ну что?.. — Рамзес нетерпеливо переминался с лапы на лапу, ожидая ответа Терентия.
— Весь дом облетел, — бедный мыш запыхался так, что уже не мог держаться в воздухе, и присел на ветку дуба. — Нигде её нет.
— Утром ты сказал, что видел Машу, — укоризненно прорычал пёс.
— Так то утром, — Терентий перевернулся вниз головой — так ему лучше отдыхалось. — А сейчас опять ночь.
Рамзес вздохнул.
Весь день они не отходили от забора. Спали, совершали обход — надо было проверить, что на территории нет других ворот, и Машу не увезут в противоположную сторону.
План был такой: дождаться темноты, затем мыш полетит к Маше и скажет, что на улице ждёт Рамзес. Девочка выберется в окно, затем перелезет через забор, и все они дружно пойдут домой…
Ни один план ещё не выдержал проверки боем, — вздохнул Рамзес и сев на задние лапы, посмотрел на Терентия.
— Послушай, — внушительно сказал он. — Маша точно там, клык даю. Ворот больше нет, а через эти девочка не выходила. Сегодня их вообще не открывали! А это значит…
— Да знаю я, — мыш покрепче перехватил лапками сучок. — Я вот чего боюсь: там были и другие дети. Ну знаешь, в подвале… В мешках.
— Господи помилуй, — до пса дошло, о чём изо всех сил не хочет говорить мыш.
Он встряхнулся — так, что во все стороны полетели брызги слюны, а потом сказал:
— Слушай мою команду, боец! Лети внутрь и ищи. Обшарь каждую комнату, Маша должна быть там.
— Есть искать, пока не найду, — мыш сорвался с сучка и затрепыхал крылышками. Через секунду крошечный силуэт скрылся на той стороне.
А Рамзес вновь принялся ждать.
Надейся на лучшее, — сказал сам себе мудрый пёс.
Прапорщик Наливайко всегда так говорил: рассчитывай на худшее, но надейся на лучшее.