Жнец крови и пепла
Шрифт:
— Довольно, — закатила глаза Киара. — С этим более-менее понятно. Расскажи про вампиров.
— Умыкнуть гробы из дворца оказалось несложно — были бы деньги на грузовой телепорт и качественную иллюзию… Я замаскировался под Альфарда — у него есть доступ во все части дворца. Что сделала госпожа Элрисса, чтобы вампиры ей подчинились — не знаю.
— Зачем она наносила руны на тела своих жертв?
То ли Гейб попытался ухмыльнуться, то ли его мозги начали помирать в мучениях, так его перекосило.
— Госпожа говорила: «Чтобы леди Блэр веселее жилось». Хотя какая с тебя леди? Так, кошка помойная…
Леди Блэр
— Последний вопрос, Гейбриел. — Она подалась вперед, склоняясь над столом. — Насколько противно это было — спать с поганой нелюдью столько лет кряду?
В бездушном взгляде мелькнуло нечто похожее на тоску.
— Ты мне нравилась… когда-то, — медленно проговорил он. — Ты меня любила. Меня за всю жизнь никто не любил, кроме тебя.
Да уж, то ещё достижение — быть единственной, кто повелся на этого самовлюбленного говнюка.
Киара поднялась с места и обошла стол. Мягко отстранив Силву, она замерла у Гейба за спиной и стиснула пальцы на рукояти ножа.
— Твое последнее слово?
— Сдохни.
— Никак не раньше тебя, драгоценный.
Нож из камня и железа оборвал недолгую и бестолковую жизнь Гейбриела Лейернхарта. Скупо и быстро. Десять лет Киара ждала этого мига… ожидала, предвкушала, представляла. Но теперь, глядя, как темная лужа крови медленно подбирается к носкам её туфель, она ничего не чувствовала.
Совсем ничего. Пусто, как в Бездне.
«Вот тебе и блюдо, которое подают холодным, — подумала она. — Столько разговоров, а в итоге вместо блюда — бурда какая-то».
— На фиг в сердце-то? — Дальгор нарушил затяжное молчание. — Вампира же хотели делать! Я уже и подпись супруги получил, что тело ей без надобности…
— Не будет с него вампира, — возразила Киара, обтерев нож о рукав покойника. — Подожди минутку, сам увидишь.
Коммандеру хватило и двадцати секунд, чтобы воскликнуть изумленно и негодующе:
— Он разлагается!
— Он разлагается, — кивнула она. — И теперь-то я убедилась во всём, в чём было нужно. Он был мертв с тех самых пор, как Элрисса его поработила.
— Что?.. Блэр, объяснись!
— Объяснюсь, если архимаг Джердис разрешит. А он не разрешит. Возможно, после того, как… всё будет кончено.
Дальгор глубоко вдохнул, явственно стараясь усмирить гнев.
— Когда?
— Завтра, — помедлив, обронила Киара и направилась к выходу. — Закончите тут без меня. Я… мне нужно уйти.
— Киара…
— Тело отдайте Кариму поиграться. Он оценит.
— Киара, а ну стой!
— Завтра, — прежде чем прикрыть дверь, повторила она.
Завтра её не станет.
И кто бы знал, как это жутко, как до Бездны пугающе — скрупулезно, с точностью до секунды спланировать собственную смерть.
Глава 58
Лгать себе Марк не любил с самого детства. Ровно с тех пор, как накануне собственного пятилетия увидел мать, перепачканную в чужой крови. Тогда он не слишком понимал, что происходит — для этого понадобился разговор с Гленной спустя два года. Деликатности в ней не было ни на серебрушку, в выражениях якобы благовоспитанная леди тоже не стеснялась. Она быстро донесла, какой опасной тварью была его мать и где ей предстоит вертеться на том свете. После тех слов Марк должен был возненавидеть мачеху, продолжая лелеять в своих
Зато сейчас он только и делал, что врал самому себе. О том, что не желает больше видеться с Киарой Блэр, выяснять с ней отношения, принимать участие в её авантюрах, да и думать о ней в принципе.
Получалось, откровенно говоря, не очень.
Стоило бы утопить мысли о ней в каком-нибудь крепком пойле, как сделал бы любой приличный боевик на его месте. Или спустить пар в драке, как сделала бы Эстер. (Вариант повеселиться в борделе теперь и не рассматривался — даже не будь дурацкого Проклятья демонов, разве захочешь другую женщину после этой неблагой оторвы?) Но вместо всего этого Марк старательно делал вид, что в его шкафу нет девичьих платьев, а подушки не пахнут мятой и вереском. И что начищать табельный клинок, который давно пора было сдать, уже чуть ли не в сотый раз за эти три дня — абсолютно нормально.
А ведь он всего лишь хотел донести до этой упрямой, бессердечной некромантки, что боится за неё до ужаса. Что не хочет думать о том, как железный клинок вонзится в её сердце, и тогда уж точно не стоит надеяться на поход в храм и счастливую совместную жизнь. Вообще ни на что нельзя будет надеяться, и от этой мысли бросало в дрожь — такую сильную, что из рук бывалого боевого мага валилось всё, а непокорная магия не реагировала на попытки её усмирить.
Во время сегодняшнего патруля (бессмысленного, как и ссора с Киарой) на него косился даже Фалько и всячески старался спровадить домой. Разумеется, был послан по очень далекому и нецензурному адресу, и чуть не получил молнией в морду — оставаться дома одному ещё страшнее, чем представлять в красках смерть любимой женщины.
За тяжелыми мыслями Марк не сразу услышал стук в дверь. Понял, что кто-то очень сильно хочет войти, когда меланхоличный Генри вдруг подорвался со своего драгоценного дивана и поспешил к двери. Марк подскочил вслед за ним, в самой глубине души надеясь, что вернулась Киара. Его Киара, которая передумала умирать и нашла ещё пару сотен способов, чтобы извести лича с лицом его матери.
Разумеется, ничего подобного не случилось — за дверью обнаружился Хейдар, закативший глаза, едва взглянув на него.
— Ну и чем ты тут занимаешься? — ещё стоя за порогом, поинтересовался он.
— Убираюсь, — огрызнулся Марк, прежде чем пропустить его в дом.
— Что, и полы помыл? — хмыкнул Хейд, прежде чем наклониться к переминающемуся с лапы на лапу псу.
— Ага, всю ночь натирал. Чем ещё заняться брошенному коварной некроманткой боевику? Есть хочешь?
Хейдар в ответ всучил ему в руки пакет с чем-то весьма аппетитно пахнущим. И парой бутылок, перестукивающихся между собой — видно, слухи об их ссоре дошли до друга, а что, как не алкоголь, лучше всего отвлекает от опереточных страданий? Но пить Марку совсем не хотелось — не покидало ощущение грядущей беды, отчего хотелось влить в себя целый котел Данкиного успокоительного чая.