Жнец крови и пепла
Шрифт:
Дальгор пожал плечами и как бы невзначай встал между ней и телом Киары. Эрдланг и Линдтерн последовали его примеру, равно как и леди Фалько. За считанные секунды Темный Круг разделился на две части — молча, но совершенно очевидно. Марк встал рядом с ними, на всякий случай закрыв собой Лайама.
— А проверять, на что способен я, собираетесь? — не скрывая злой усмешки, поинтересовался он, демонстративно сжимая пальцы на своем мече. Даже дрожь куда-то ушла.
— Они догадываются, — меланхолично заверила Анаис. — Просто на фоне лича ты как-то блекло смотришься. — Она распрямила
— Ей и так всё равно! — треклятая ведьма Кинтеро никак не могла угомониться. — Давайте отправим её душу, куда следует. Если Элрисса идет в Иленгард, нам никак не до хладного тельца этой недопринцессы! Мы должны защищать город, защищать императора!
— Элрисса уже в городе, набирает рекрутов в армию нежити, — огрызнулся Дальгор. Будучи не в силах отрицать правоту своей соратницы, он оказался меж двух огней. — От гарнизона остались ошметки. Хорошо, хоть заранее подтянули сюда всех толковых боевиков… Джердис, ну что вы молчите? Мы можем собачиться хоть до утра, а всё равно вам принимать это решение!
Не выпуская из руки ментальный амулет — видимо, сообщения сыпались одно за одним, — Джердис обвел архимагов тяжелым взглядом.
— Императора защищает гвардия и Светлый Круг, — наконец обронил он. — Элрисса же движется к Академии. К нам. К Киаре Блэр. И поэтому никто, — его голос сделался жутким и пронзительно-холодным, как шквал северного ветра, — никто из архимагов не выйдет отсюда до рассвета, если я не позволю.
— Но…
— Довольно, Линна. Это мое слово… и слово императора.
Дослушивать перебранку архимагов Марк не стал. Главное он услышал — по крайне мере половина Круга будет защищать Киару до конца. Возможно, ему тоже стоило бы остаться здесь, рядом с ней. И та его часть, что была влюблена в неё по уши, настаивала, кричала об этом. Боевой маг и капрал полиции торчать в каменном мешке больше не желал. Снаружи гибли люди — возможно, те, кого он знал намного дольше, чем Киару Блэр. Марк сильнее сжал в руке амулет, отчего острые шипы впились в ладонь, переглянулся с леди Фалько и решительно вышел из крипты.
Предрассветный воздух обжег легкие. Не свежестью — запахом гари, крови и тлена. В небе грохотало — Элрисса не могла отказать себе в удовольствии и вовсю демонстрировала новообретенную мощь. Мощь Киары.
Самой Элриссы нигде не было видно, зато знакомые эманации темной энергии чувствовались уже отсюда, едва не сбивая с ног. Подаренный Киарой целую вечность назад амулет на груди ходил ходуном и обжигал кожу. Страшно представить, что творилось с обычными людьми. С теми, кто ещё жив
Вдалеке слышались крики и утробное рычание. На секунду Марку показалось, что он слышит мелодичный, но жуткий голос своей мертвой матери.
«Лича», — поправил он сам себя.
А потом, ступив на одну из улочек, ведущих к Академии, Марк увидел их.
Две огромные семифутовые твари пировали посреди улицы, залитой кровью. Они были куда страшнее вампиров: кожа на мощных людских торсах отливала металлом; по три пары
Марк прибавил шагу. Ввязываться в драку сразу с двумя вендиго — самоубийство, ведь они, как и живые оборотни, иммунны к магии. Уму непостижимо, как тоненькая и хрупкая Киара умудрилась завалить такую орясину, имея в арсенале табельное оружие — меч и ритуальный нож.
Вокруг пирующей парочки слонялись зомби. Именно слонялись — их подняли наспех, на сырой силе, без предварительной подготовки, а посему годились они лишь на пушечное мясо для боевых магов — агрессивные, но тупые. Впрочем, в таком количестве — Марк сбился на второй дюжине — и «сырые» зомби внушали опасения. Счастье, что с портальной площади двигался отряд боевых магов, да и большинство зомбаков были заняты пожиранием убитых людей.
Двое из них вдруг повернулись и двинулись к нему. Марк ускорил шаг, поудобнее перехватив меч — сомнительная идея, но тратить резерв он не собирался. Рычание за спиной становилось всё громче, от запахов крови и разложения тошнило. Он собирался снести им головы, как вдруг с десяток мелких молний пронзили их тела.
Их бело-золотой цвет Марк узнал бы и спустя сотню лет.
— Хейд! — не заметить среди боевиков рослого солхельмца положительно невозможно. — Что ты здесь делаешь?
— Спасаю твою задницу, — даже здесь, посреди развороченной улицы, залитой кровью, запыхавшийся и в подранном мундире, Хейдар умудрялся ухмыляться. — Ты же не думал, что я оставлю тебя одного? Так, погоди минутку…
Из подворотни вывернул ещё десяток зомбаков. Хейд повел руками: в воздух взметнулись сотни золотых искр, прежде чем полететь в них. Нежить разорвало изнутри, обугленные ошметки разлетелись по мостовой.
— Так вот, о чём я… — Он кивнул на меч в руках Марка. — Это — плохая идея.
— Я знаю. Так надо.
Хейд глянул на него с сомнением, но вдаваться в расспросы не стал.
— Помощь нужна?
Марк покачал головой.
— Не дайте этим тварям добраться до крипты. — Его окатило ещё одной волной темной энергии — Элрисса совсем близко. Хейдар не мог чувствовать её, но всё равно поежился. — Мне пора. Хейд, если… если я не выберусь, присмотри за Генри.
— Эйнтхартен… — Наверняка он хотел разразиться воспитательной речью, это было заметно по хмурому лицу. Но потом оглянулся на боевиков, отражающих очередную атаку зомби, и поджал губы. — Удачи.
Марк кивнул и, отправив-таки в сторону зомбаков шаровую молнию, побежал вниз по улице.
Определенно, у Элриссы, хоть живой, хоть мертвой, было чувство стиля. А ещё — непреодолимая склонность к показухе и излишнему пафосу. Не поедь она крышей двадцать лет назад, из них с Альфардом Эйнтхартеном вышла бы самая расфуфыренная пара во всём Иленгарде. Местом для своей временной резиденции она выбрала центральную площадь Иленгарда, а своим троном — монумент в честь Люциана II Лердиса, первого императора-мага.