Жнец
Шрифт:
Он сломался.
Морана держала его, несмотря на боль, ее
собственные глаза наполнились слезами, когда он плакал в ее руках. Она не знала, что заставило его сломаться, не знала, что заставило его вздрогнуть, как маленького мальчика, который остался раненым и одиноким в мире, слишком жестоком для него. Она не знала, и сейчас ей было все равно, кроме того, что он ее разыскивал. Он нуждался в ее признании. Он нуждался в ее безусловной любви, чтобы исцелять, как его собственная исцеляла ее. Она сомневалась, что он вообще
Прижимая его к своему сердцу, когда его
тело тряслось в ее руках, она молча качала его, обнимая так, как его никогда не держали, шепча ему ласковые, успокаивающие слова, говоря ему, что она была там и никогда не собиралась оставлять его.
Звуки, исходящие от него, сломали что-то
внутри нее, волна неистовой защиты охватила ее так остро. Она не знала, держала ли она его в течение нескольких минут или часов, прошла ли ночь или все еще осталась. Она просто держала его, прижимая к его голове нежные поцелуи, любя его так, как он заслуживал любви, как он должен был любим столько лет.
— Что, если она мертва? — спросил он в ее
ключицу, его голос был таким грубым и мучительным, что она сомневалась, что он когда- нибудь полностью исчезнет.
Она знала, о ком он говорит.
Она приподняла его лицо и посмотрела на него. Его глаза, его прекрасные, голубые, как
электричество, глаза были покрасневшими и опухшими, слезы в этих драгоценных глазах, которыми он поделился с ней.
— Ты действительно в это веришь? — спросила она его, проводя пальцем по его брови, вытирая слезу.
Он напряженно покачал головой.
— Тогда мы ее найдем.
Его челюсть снова задрожала, все, что он
чувствовал в своем сердце, обнажилось в его глазах, и Морана мягко прижалась губами к его губам, принимая каждое слово, которое парило над ними, но не могла разобрать. Его еще не было. Она не знала, будет ли это там когда-нибудь. Но она знала. И этого ей было достаточно.
— С тобой когда-нибудь занимались любовью, мистер Кейн? — мягко спросила она его, зная, что ей придется его вести.
Он не был силен в обработке эмоций, никогда не должен был быть им, и простое ее существование в его жизни заставляло его медленно противостоять тому многому, что он так долго хоронил. Было бы неправильно ожидать, что он поймет эмоциональные нюансы и выразит их. Возможно, повреждение его психики было чем-то, от чего он так и не оправился. Морана знала это. И она будет рядом с ним, на каждом этапе пути, как он был для нее, с его маленькими прикосновениями, которые удерживали ее в моменты сомнений, с его маленькими шоколадками, которые она находила в течение дня, которые согревали ее сердце, с его маленькими взглядами на нее когда он думал, что она не в курсе.
— Нет, — ответил он, сглотнув.
— Тогда позволь мне, — прошептала она, медленно прижавшись губами к его
Его руки впились в ее волосы, удерживая ее
лицо на месте, когда он целовал ее, вкладывая все, что чувствовал в этот поцелуй. Их губы встретились, языки переплелись и разошлись. Ее смазанные маслом руки соскользнули вниз по его груди, остановившись на его бешеном сердце, чувствуя сильное биение под ее ладонью. Она отстранилась, глядя ему прямо в эти голубые глаза и произнося слова, которые он должен был сказать давным-давно.
— Я так люблю тебя, пещерный человек.
Она увидела, как его глаза слегка вспыхнули,
его рука остановилась на ее шее, крепко сжимая ее.
— Ты не можешь взять свои слова обратно, — яростно предупредил он ее.
Морана покачала головой, не отрывая взгляда.
Достав его член из боксеров, она отодвинула свои трусики в сторону и встала на колени, позволяя его кончику войти в ее складки. Хотя она не была такой мокрой, как должна была быть, этот момент был не о сексе. Речь шла о другом. Речь шла о принятии.
Она приняла его в себя, ее рот слегка приоткрылся, когда ее стенки сжались и разжимались, чтобы вместить его, слегка горя, ее глаза ни разу не оторвались от его. Его рука слегка сжала ее шею, удерживая ее, даже когда он держался за нее.
— Я не собираюсь забирать свои слова обратно, — сказала она ему, было тяжело, когда он полностью вошёл в нее.
— Я серьезно, Морана, — пригрозил он ей, его глаза были такими живыми, что она почувствовала, как гудит. — Ты не можешь забрать свои слова обратно. Ты понимаешь меня?
— Я не заберу, — заверила она его.
Он двинул ее задницу, это положение погрузило его так глубоко в нее, что она не могла остановить ее дыхание, чтобы вырваться наружу. Бедро к бедру, грудь к груди, сердце к сердцу. Рука на ее шее не двигалась. Его глаза тоже.
— Скажи мне еще раз, — потребовал он, снова дергая ее.
Морана посмотрела ему в глаза, увидев
потерянного мальчика и милого мужчину, которых он скрывал от мира, и сказала ему.
— Я люблю тебя, Тристан Кейн. Я не жду, что ты скажешь мне это в ответ. Мне это не нужно. Мне просто нужно, чтобы ты продолжал любить меня.
Он прижался лбом к ее лбу, пока она медленно вращала бедрами над ним, их тела, их души, их мысли были настолько связаны в тот момент, что они были одинаковыми.
Ночь продолжалась, и он показал ей все, что чувствовал, чего не мог сказать.
Глава 19
Морана посмотрела на мужчину, спящего
рядом с ней на кровати в отеле в мягком утреннем свете, с тихим храпом, выходящим из его рта, все его тело было настолько расслабленным, что никто не мог представить себе суматоху, которая жила под его кожей. Она знала, что их путь вперед будет нелегким. Он никогда не выздоровеет полностью эмоционально.