Жнец
Шрифт:
– Да, пулемётные.
– Некоторое колонны подвергаются обстрелу с воздуха, двигаясь без зенитного сопровождения.
– Я вас понял, товарищ военврач первого ранга. Без сильной потери боеспособности я могу выделить одну машину для сопровождения колонн, тут главное, чтобы топливо было.
– Этим обеспечим. Ещё что-то?
– Есть насколько просьб, одна по службе, и одна личная.
– Личная, я так думаю, женится удумал на ком из моих девчат?
– Оженить хотите? – в ответ улыбнулся я. – Нет, спасибо, я холостяком похожу. Тем более к слабому полу у меня изрядно придирчивый вкус и как я успел окинуть ваш персонал взглядом, нет у вас девушек в моём вкусе. Тут другое. По службе, мне призывников выдали, которые не знают с какой стороны за винтовку браться, их ещё учить и учить. У меня на два пулемёта расчётов по факту нет. В этом и просьба, подобрать среди выздоравливающих командиров для них и наводчиков, опытных, это поднимет боеспособность подразделения.
– Понял, я дам
– Меня учили на хирурга, частным образом, на дому, но я легко могу сдать экзамены в университете и получить диплом. Просто не успел. Практика мне нужна, готов ассистировать в свободное от службы время.
– Покажите руки, – велел тот и осмотрев, хмыкнул. – Руки хирурга, бережёте, чистые. Кто учил?
– Профессор Кривицкий. И откровенно всё же признаюсь, я учился на патологоанатома и интересовался судебной медициной, но готов и с живыми поработать. Опыт мне нужен.
Тот задал несколько вопросов по теме, проверяя уровень моих знаний, и остался довольным. Мало того, что зенитчик, так ещё и помощник. Можно как резерв использовать. Естественно до самостоятельных операций тот меня не допустит, а вот ассистировать почему бы и нет, чтобы других врачей освободить. Тот ушёл, передав документы на моих людей заму, он и оформит нас на довольствие, а сам я, проверил как там Лосев, как и думал, справился отлично. Сейчас все бойцы из новичков активно работали лопатками, готовя капониры для двух зениток. Те уже поели, и сейчас жирок растрясали. Отдав сержанту несколько распоряжений, я проверил стоянку, Пряхин справился, молодец, почти закончил, он меня и покормил, потом вернулся в госпиталь где нашёл особиста. Его обо мне уже предупредили, и тот провёл к себе, будет подыскивать мне нужных специалистов. А с сержантом Фёдоровым я познакомился, осматривая позиции что готовил Лосев. Они оказывается знакомы были, общались как приятели. Тот легко подтвердил, что уходит под мою руку, так что у меня почти что полноценная батарея.
Бойцов я отобрать себе смог, четырёх, двух наводчиков и двух командиров, теперь пообщаться лично с ними нужно, тем более на днях их выписывают. Нет, всё же скорее в течении недели. Ничего, командовать и с больничной койки можно, а восстановятся, уже форму наденут, главное их застолбить. Думаю, Лосева командиром взвода назначить, дам ему дела, тот себе отберёт и командиров, и наводчиков, лично пообщается, а на остальные зенитки я подберу людей, в принципе есть подходящие. Надо будет ещё с особистом разок поговорить. И вот не успел я отойти от землянки где и проживал особист, как на меня налетела фурия и визжа повисла на шее, болтая ногами. Да и я тоже радостно её обнимал за приятные округлости. Это Аня Фролова оказалась, тот военфельдшер с которым мы из немецкого тыла выходили. Мы оба обрадовались встречи, хотя я даже об этом и не думал, а ведь мог, госпиталь у нашей армии один, это медсанбатов много, мог бы и предположить, что встретимся. Сегодня работать она мне не даст, тем более та после дежурства, личное время есть для отдыха, вот и потащила к себе, хотела узнать какие у меня события произошли с момента нашего расставания, ну и свой ворох новостей явно планировала выложить. Делать нечего, пришлось идти. Медсёстры хихикали, видя наши обнимания, а та не обращала внимания, просто радовалось встрече, искренне и по-настоящему.
Три недели прошли, сегодня двадцать восьмое июня наступило, и началось сражение за Смоленск. Раненые валом пошли. С того дня как мой взвод прибыл для охраны госпиталя, особо ничего и не изменилось, как охраняли, так и охраняем. Правда, переезжать приходилось три раза, часто зенитки в сопровождение транспортных колонн отправлять, но это работа такая. Не знаю, это везение или нет, но за три недели из потерь всего четыре бойца. Все из новичков, да и то раненые, лечились тут же в госпитале и должны были вернутся в строй, ко мне во взвод. Один уже вернулся, трое других ещё лечились. Гордеев из новичков проявил себя как хозяйственник, на днях должность батарейного старшины получил, а до этого неделю стажировался у госпитального интенданта. Все установки в порядке, служба идёт. Да ещё как идёт, сколько раз не давали отбомбится, три сбитых и семеро подбитых на нашем счету. Неплохо, на мой взгляд. Сам я совмещал должности командира зенитной батареи и врача, а орудие Фёдорова все же приписали мне, и теперь я уже официально командир зенитной батареи, как и записано в удостоверении. Более того за защиту госпиталя я был представлен к званию лейтенант, по представлению главврача, вот так тихонько и росту в званиях. За наши боевые действия, мы с Лосевым были представлены не только к повышению в звании, но и наградам, оба получили по медали за «Отвагу». Причём не за мост, за это ничего не было, а за тех двух сбитых что мы свалили, прикрывая батальон. Мы ещё тогда от комдива сбежали. Это Романов расстарался с наградами. Тот снова сгинул в Могилеве, он даже окружённый ещё три дня держался. Бойцы мои переживали. Напомню, что они оттуда были. Остальные бойцы, что пережили со мной сражение за мост, по моему представлению были повышены в звании до
Лосев, получив старшего сержанта, теперь взводом командует, из «ДШК». Вторым взводом, другой командир, из тех кого я из госпиталя сманил, старший сержант Гореев. Оба командира вполне на своих местах, командиры зениток тоже. Пришлось установку Фёдорова тоже на машину ставить, а техники нет, не Пряхинскую же машину брать, так я изобразил что нашёл три брошенных машины, а сам их из браслета достал, ну и оформил на мою батарею. Одна пошла для зенитки, две другие как машины обеспечения, за боеприпасами их гонял, но чаще медики использовали для перевозки раненых. Транспорта не хватало, поэтому я и не жлобился. Новички из призывников за это время окрепли, заматерели, и мало уже чем отличались от фронтовиков, да и были они считай уже опытными бойцами. Сам я совмещал командование батареей с работой хирурга. Первую операцию мне доверил главврач, чтобы я ассистировал ему. Смотрел тот за моими действиями. Потом две недели погоняли меня по разным операциям, а неделю назад я уже работал сам, мне ассистировали. То есть, проверку у врачей я полностью прошёл и те искренне считали меня своим коллегой, который по недоразумению застрял в зенитчиках. Главврач сказал, что по сравнению с теми, кто приходит сразу из института я крепкий среднячок. Сам я практике был доволен, видел, как растёт мой опыт хирурга.
Вроде бы живи да радуйся, отношения с Анной перешли в горизонтальную плоскость, и пусть по моей инициативе, но ведь она была не против, но тут вызов к главврачу. В этот раз мы здание школы заняли и телефон в кабинете директора имелся, вызвонил. Когда я постучавшись вошёл к нему, то обнаружил там ещё и особиста. Коршунов сходу меня и огорошил:
– Из штаба армии позвонили, устно приказали тебе передать, сдать свою должность и прибыть в штаб за новым назначением. Новый командир батареи уже выехал, с ним и приказ прибудет.
– Что за чушь?
– Сам не понимаю. Я позвонил знакомому в штабе, просил отменить приказ, тот только что перезвонил. Тебя взывает полковник Куприн. Знаешь такого? Он из разведотдела.
– Нет, не припомню.
– В общем, мы тебя уведомили, собирайся, к обеду твой сменщик прибудет. С Аней простись.
– Спасибо, – вздохнув, поблагодарил я, и выходя из кабинета, только и вырвалось. – Ну ё моё!
И чего этому штабу нашей Четвёртой армии в кольце было не пропасть? Так нет, вырвались, пусть и сильно потрёпанные, и теперь мне жизнь портят. Бурчал я мысленно со злости довольно долго, но всё же вскоре оно перешло просто в глухое раздражение, которое я старался не показывать. Кто-то скажет, ну а что поделать, служба такая, на что получит мой ответ. У меня служба просто идеально шла, совмещал две работы, получая опыт в обеих, да ещё девушка под боком, та ко мне в землянку уже особо не скрываясь ночевать ходила, и это я брошу из-за какого-то мудака, которого зависть заела и тот решил мне так жизнь испортить? Пусть я его не знаю, но кто-то вполне мог нажаловаться этому неизвестному полковнику, или возможно тот выполнял чьё-то поручение, и меня лишили такого тёплого местечка. Как тут не бесится?
Аня молодец, всё же смогла меня успокоить, хотя и была расстроена не меньше. Отношения-то у нас в серьёзные переходили. Хм, а может мне смотаться по-быстрому в Москву и сдать экзамены на врача, и дальше вместе службу в этом госпитале нести? Идея интересная, мне она очень понравилась, впрочем, как и сама Фролова. Причём настолько, что я хочу эту девушку считать своей. Я даже предложение ей сделал, на что тут же получил согласие, хотя и надо ей отдать должное, всё же она немного подумала. Однако оформить мы ничего не успели, мой сменщик прибыл раньше, чем его ожидали, удачно попутная машина попалась, тот не на своём транспорте был. Он тоже лейтенантом оказался. Бойцам я уже сообщил, чтобы готовились к передаче подразделения новому командиру, сам успел убрать излишки в браслет, естественно, чтобы этого не видели, так что даже придирчивый взгляд огрехов не найдёт. Ну и попрощался с коллегами врачами, сдав халаты и инструменты что на мне записаны были. Трофейную санитарную сумку я сохранил, она в браслете, даже пополнил некоторым инструментом, шовным материалом и перевязочными средствами, это всё, обезболивающее под строгим присмотром было, разве что банку зелёнки прихватил для дезинфекции ран.
Сдача батареи новому командиру продлилась час, тот на удивление дотошный был, после этого ещё раз со всеми попрощавшись, особенно с Аней, наш поцелуй был долгим. Бойцам и командирам ранее я дал поручение, перед тем как покинул территорию госпиталя, чтобы присматривали за моей невестой, чтобы проблем у нее не было, а то мало ли у какого больного или командира зачешется, не хочу рога носить. Нет, в Ане я не сомневаюсь, но изнасилование тоже никто не отменял, вот на счёт этого и попросил присмотреть, чтобы не допустить. И вот так попрощавшись со всеми, с тяжестью на сердце, и снова проявившейся злостью на того полковника, я направился к дороге. К сожалению, попутных машин в ближайший час не было, а в приказе, что мне привёз сменщик, было ясно указано. Отбыть немедленно и поспешать как только можно. То есть, уже в три часа дня я должен быть на месте. Причём время было пол второго, я и пообедать успел, а до штаба тридцать километров катить.