Жнец
Шрифт:
Сам я прошёл к своему «Зису» и запустив движок, стал уезжать в поле, машина Пряхина покатила за мной, а чуть позже, обстреляв колонну и Лосев появился, догнав нас. Уходили в поле мы правильно, потому как если у посадки двигаться параллельно дороге, то по нам будут стрелять все кому не лень. А тут у поля возвышенность и противоположный склон что защитит нас, поэтому, когда немцы, валя и подминая своими танками деревья посадки выехали на поле, мы уже скрылись, и только колея показывал куда мы укатили. А на дороге дымы были, что-то наводчик у сержанта поджечь умудрился. А вообще топлива у нас было ещё километров на шестдесят. Те четыре канистры поделили по-братски, по одной по бакам машина что у нас ранее были, и две слили в бак этого «Зиса». В «полуторку» ничего, всё равно водителя к ней нет и на сцепке буксируем. Это я к чему, тут и машина буксируемая, и мягкая почва поля, расход увеличился, так
Километра два ещё проехали и очередная мелкая речушка, и мост через неё, в данный момент с разобранным настилом. Судя по окопам с той стороны, которые не имели совершенно никакой маскировки, можно было понять, что тут возводится очередная линия обороны используя природное препятствие, в очередной отчаянной попытке остановить немцев. К счастью, нас опознали, то что техника своя, а не немецкая, и не обстреляли, да ещё на удивление быстро, видно большой опыт, принесли доски и разложили настил. Сначала Пряхин проехал, потом Лосев и последним я с буксируемой машиной. После чего настил стали спешно разбирать, унося доски в штабель в сторонке. Судя по запаху, доски политы бензином, чтобы сжечь их в случае нужды. Когда я ещё проезжал мост, уже с той стороны старший тут, в звании старшины, попросил посетить их командира. Поэтому мы отогнали машины подальше, укрыв за складкой местности, Лосев установил наблюдение за небом, его пулемёт готов к открытию огня, если что, ну а я, придерживая планшетку, прогулялся обратно к мосту. Почему и не посетить местных, если просят вежливо? Я был в командирской форме, но при подсумках к магазинам винтовки. Да и та за спиной была.
Меня встретил боец и сопроводил в блиндаж, где устроился командир, незнакомый мне капитан. Тот оказался командиром стрелкового батальона что готовил тут оборону. Его интерес вызвало то, не видели мы немцев. Я подтвердил, что видели, пояснил где, как и то что обстрелял их. Это ненадолго, но задержало тех, а так те вот-вот должны появятся. Как я и думал тот попросил помощи, временно, на что уже я пояснил. Боезапаса мало, бензина так вообще почти что нет, но главное людей нет, я едва-едва наскрёб бойцов на расчёт одной зенитки. Тот заинтересовался, как я вообще оказался в такой ситуации, новенький орден у меня он уже приметил, а это, в это время, мегакруто, вот и описал как мы мост обороняли, и сколько уцелело. Тот был впечатлён. Причём приказать тот мне мог, но подичиться или нет, это уже моё дело, топлива нет, людей тоже, боеприпаса с гулькин нос, однако тот вот что предложил:
– Тут сапёры бочку с бензином забыли, – сказал капитан, и поиграл бровями, давая понять, как они её забыли. – Ты со мной остаёшься, пока боеприпасы не закончатся, а я тебе бочку отдаю. Полная. Всё равно у меня машин нет, лошади одни.
– А если немцы не появятся, мне тут что, неделю загорать? Давайте товарищ капитан так, или если боезапас к концу подойдёт, или этот день, а вечером мы отбываем.
– Добро.
– И кормёжка с кухни, горячая. Завтрака у нас не было, немцы помешали.
– Договорились, – протянул тот руку, и я её крепко пожал.
– Есть просьба. У меня форма эта парадная, я обычно в красноармейской хожу, не хочу простой целью для снайпера быть, но после боя у моста от моей формы обрывки остались. Нет ли чего у вас на замену, можно уже ношенную, но чтобы моего размера? И шинель, моя в машине сгорела.
– Найдём. Озадачу старшину.
Вот так мы и договорились. Бочку нам привезли на телеге, водители сразу начали заправлять машины, Лосеву я уже описал ситуацию, тот спокойно её воспринял, даже кажется, ожидая подобного. Нам вскоре принесли завтрак в котелках и завтракали мы под грохот боя, немцы подошли к реке и подпустив их, а точнее передовой дозор, остальные подходить ближе не хотели, это была разведка боем, вдарили по немцам. Позавтракав и вернув посуду, мы чужую использовали, занялись вооружением. Осмотрели и привели в порядок все три зенитки, всё же нахватали они пыли, разрядили и зарядили. Ко мне в расчёт счетверённых пулемётов вошёл один из бойцов в виде помощника, Пряхин охранял тылы и свою машину обеспечения, её укрыли под деревьями. Лосев со своим водителем на одной полуторке с «ДШК», а его наводчик ещё с одним помощником, на второй.
Авиации что-то долго не было. Вдали проходили стайки самолётов, я даже и не смотрел кто, и так понятно, что немцы, но этот участок их видимо не интересовал. После разведки боем, окопы капитана стали закидывать снарядами, лёгкие гаубицы работали, знакомый голос, под Барановичами они мне душу вымотали постоянным грохотанием, но немцы сами не атаковали, это глупо, река между ними ворваться на позиции не даст, так что пока артиллерию использовали. Пока было время, я пришивал к красноармейской форме петлицы младшего лейтенанта. Старшина мне нашёл всё что нужно, включая шинель. А петлицы с того диверсанта, который подорвался на растяжке в первой день войны. Те петлицы что были на моей форме, тоже в негодность пришли, кровью испачканы были, а эти ничего, чистенькие.
Так вот, через час после разведки боем, прилетели три «штуки», немцы так «Юнкерс» называют, ну а мы просто, «лаптёжник», из-за не убираемого шасси. Я уже форму закончил, переоделся, сапоги у меня старые, ещё курсантские, не брезентовые, как у многих курсантов были, а хорошие, кожаные себе выправил. После боя на мосту я нашёл несколько царапин на них, но так они выдержали, поэтому командирские яловые я скинул, и надел их. Вот теперь порядок, от красноармейца я не отличаюсь, разве что кубари в петлицах, а так каска на голове, пистолет и винтовка при мне, шинель и командирскую форму я в браслет убрал, в общем, готов к бою, и тут эти «лаптёжники». Те нас не видели, мы стояли за позициями батальона всё также в низине на расстоянии трёхсот метров друг от друга в линию. Да ещё замаскированы хорошо, как кусты. Так что когда первая «штука» сорвалась в пике, то на высоте пятисот метров на ней скрестился огонь трёх пулемётов, и та вспыхнув, не выходя из пике, врезалась в реку. Бойцы батальона потом рассказали, как их водой окатило. Вторая не успела выйти из пике, когда нырнула следом за первой, и потянула на бреющем, густо дымя, к своим. Не долетела, плюхнулась. На горизонте было видно, как хвост торчал. Третья высыпав бомбы, не прицельно, поспешила свалить. Вот и весь бой, я даже треть боекомплекта не выпустил. А так повезло, редко, когда за один бой из пулемётов два самолёта разом сшибали.
Больше особо интересного не было, немцы, получив тут плюху, больше не прилетали, да и батальон зализывал раны. Немцы обстрел прекратили, возможно ожидали подвоза снарядов к своим гаубицам. Мы же после стрельбы, сменили позиции, усилив маскировку, на старых местах натаскали кучу срезанных веток кустарника, как будто установки стояли на месте, но ложная цель не пригодилась, немцы так и не появились. Мы пообедали, был борщ с бараниной, вкуснотища, а на второе рис с половинкой котлеты. А хорошо тут готовят. Мы-то обычно питаемся сухпаем, или если с кухни, то одним блюдом, а тут первое, второе, да ещё душистый свежий хлеб и чай. Так воевать можно и бойцы были со мной солидарны. Что-что, но в этом батальоне питание было поставлено не хуже, чем в штабе нашей армии.
Дальше мы больше отдыхали, приводили установки в порядок, почистили их ещё до наступления вечера, а сразу после ужина, в этот раз была гречка с гуляшом, сладкий чай и тот же хлеб, я прогулялся до КП комбата. Тот встретил меня приветливо:
– А, лейтенант? Что раньше не заходил? Я хотел тебя со сбитыми поздравить. Часто у вас такое?
– Редкость. У нас ведь задача обычно стоит прикрытие войск, а это значит отогнать и не дать прицельно бомбить. Те что на высоте или на средних высотах мы не достанем, калибр не тот, но на малых высотах вполне уверенно работаем. Так что сегодня скорее полное везение сработало.
Тут в блиндаж спустился политрук и капитан его мне представил, это был его зам по политчасти, до этого тот отсутствовал, выбивал подкрепление в штабе их дивизии. Мы познакомились, тот был мне не знаком, ну и продолжили общение. Капитан спирту разлил по кружкам, за боевое крещение. Оказалось, батальон недавно сформирован был, это их первый бой, немного плеснул, по глотку, мы выпили, а потом по второй уже за сбитые нами.
– Товарищ капитан, вечер уже, пора нам отбывать.
– Погоди, – остановил тот меня. – Вечер длинный, отбудете за час до наступления темноты. Ты не подумай, батальон у меня хоть и недавно сформированный, но под бомбёжками в дороге не раз бывал и знаем мы что такое быть без защиты. Сколько раз зениток просили, так и не дали. На всю дивизию едва две батареи, да и те не полные. А вы бойцы справные, в этом мы уже убедились, так что побудьте ещё немного с нами. О том, что твоё подразделение вышло к нам я уже сообщил командованию, посыльного отправлял.