Жнецы свободы
Шрифт:
– Ну, я про одиночество, – поясняю свою мысль. – Вы ведь не можете ни к кому нормально прикасаться, а значит обречены всегда быть одни.
– Это не так. Ну, то есть, в основном, конечно, так, но мы можем прикасаться к себе подобным, наша сила не работает против таких же, как мы.
– Ладно. – Он меня совсем не убедил. Насколько я знаю, большинство Жнецов – мужчины. – Второй вопрос. Почему ты мне помогаешь?
Он вздыхает. Видно, что парень не хочет отвечать на этот вопрос. Пауза растягивается на несколько минут. Но я заставляю себя проявить терпение.
– Я помню себя добровольцем,
Звучит, конечно, логично, но мне кажется, что это еще не все.
– Тебя ведь никто не заставлял возвращаться сюда.
– Ты ошибаешься. Существует правило, согласно которому все добровольцы, не сумевшие победить в Испытании и ставшие Жнецами, обязаны вернуться в Спираль в следующем сезоне.
Недолго перевариваю услышанное.
– То есть, ты стал Жнецом два года назад?
Он кивает.
Получается, он мог знать моего отца? Надо спросить об этом, но я почему-то никак не могу решиться. Вместо этого говорю:
– Если тебе настолько ненавистно нахождение здесь, то почему бы не поспособствовать моей смерти? Так ты сможешь выбраться отсюда гораздо быстрее, чем, если будешь идти со мной до конца.
Он с недоверием смотрит на меня.
– Нам запрещено убивать добровольцев.
– А откуда они узнают, что это ты меня убил?
Что я вообще несу? Предлагаю Жнецу убить меня. Какая-то дикость.
– Если человек умирает от рук Жнеца, это всегда видно, – терпеливо поясняет он.
– Но можно же не убивать ударом тока! – гну свою линию. – Можно было дать мне свалиться с обрыва и свернуть себе шею, например. Или не спасать от паучьей твари.
– Понимаешь, – медленно и с расстановкой произносит он. – Существует еще одно правило. Если Жнец доходит до финала и его подопечный побеждает, то он может потом никогда больше не возвращаться в Спираль и выбрать постоянное место работы, например, в какой-нибудь тихом и спокойном месте.
– Постой. Ты сказал, что вы обязаны вернуться в следующем сезоне, но зачем возвращаться еще и потом?
– Потому что Жнецов-новичков слишком мало и их не хватает на всех добровольцев.
Некоторое время молчим.
– А если вдруг что-то случится с Жнецом, то как быть добровольцу? Оставаться на месте, или идти вперед? – задумчиво потирая уголок глаза, спрашиваю я.
Он тихо усмехается.
– На самом деле известно всего два подобных случае. В первом, Жнец оступился и упал со скалы в Горных отрогах. На смену ему прислали другого. А во втором произошло недоразумение. В самом начале Испытания Жнец не убедился в смерти добровольца и ушел. Но участник не умер, хотя его и посчитали мертвым. А теперь представь, каково было удивление организаторов, когда он дошел до центра живым и почти невредимым.
Невероятно. Получается, он прошел весь этот ад один.
– И что с ним случилось? Он победил? – с любопытством спрашиваю я.
– Нет, он в итоге стал
Тяжело вздыхаю. Пройти весь путь в одиночку, чтобы стать Жнецом… Хотя, я его понимаю, он выбрал жизнь, не зря же прилагал для этого столько усилий.
– А тот Жнец, который упал со скалы, он…
– Чудом выжил, – коротко отвечает собеседник.
Заинтересованно смотрю на него.
– А если бы его доброволец победил, то кого из двух Жнецов освободили бы от обязанностей возвращаться в Спираль? Того, который шел с ним в самом начале, но не дошел, или того, который дошел с ним до финала?
Некоторое время он молчит, задумчиво потирая подбородок.
– Точно не скажу, но скорее всего в правилах прописано и это, просто я так далеко не забирался.
Устанавливается уютное молчание, во время которого миллиард вопросов роится в моей голове, и я наконец решаюсь задать один из них.
– Как ты стал Жнецом?
– Два года назад я дошел до центра, но не победил. Мне предложили попробовать стать таким, или умереть. Естественно, я выбрал жизнь.
Интересно, кто-нибудь вообще выбирает смерть?
Лютер предупреждал нас с самого начала, для девушек шанс выжить только один – победа.
– Я спрашивала не об этом. – Он вопросительно приподнимает брови, и я поясняю: – Процедура обращения, она…
– Ты не хочешь этого знать! – отрезает он.
Ладно, попробую расспросить его чуть позже, а пока спрошу о чем-нибудь другом. Но Жнец обрывает мои планы.
– На этом пока достаточно. Мне нужно надеть маску.
– Но почему? Ты видишь кого-то из участников?
Начинаю озираться по сторонам.
– Нет. Но около часа назад я видел дрон, а это значит, что новый будет здесь с минуты на минуту. На нем установлена камера, а меня, как ты понимаешь, не должны видеть без маски.
– Что еще за дрон? – хмуро спрашиваю я.
Мы отлично общались, и я не хочу прерывать разговор так скоро.
– Мы видели вчера несколько. Он похож на небольшой летающий крест.
– Поняла.
– Садись на этот пень и поешь, тебе нужны силы. Дождемся, когда дрон улетит, и я достану ключ. – Он жестом указывает на высокое хвойное дерево, растущее в пяти метрах от того места, где мы остановились.
Только сейчас замечаю большой металлический предмет, похожий на ключ, закрепленный почти на макушке дерева.
– Постой! – прошу его, когда вижу, что он уже собирается надеть маску. – Как тебя зовут?
– У меня нет имени, – отрывисто произносит он. – Можешь звать меня Восемь Четыре Два Семь, или просто Жнец.
Потрясенно сажусь и молча наблюдаю, как мой спутник надевает и поправляет маску, ставит рюкзак на землю рядом со мной. Съедаю фрукт, который до этого так и продолжала нести в руках, делаю пару глотков воды и слышу знакомое жужжание. Смотрю на Жнеца, ровно стоящего в двух шагах от меня. Поднимаю голову и замечаю дрон, висящий над нашими головами. Салютую ему бутылкой и делаю еще парочку глотков. Когда крест наконец оставляет нас в покое и улетает, Жнец достает из кармана и протягивает мне свой электронный прямоугольник со списком участников Испытания, показывает один палец, идет к дереву и начинает взбираться на него, чтобы достать ключ.