Жнецы ветра
Шрифт:
— Мне она сказала, что пытается перехватить тебя по дороге в Радужную долину. Старуха делала вид, что ужасно недовольна тем, что ты первая дотянешься до сокровищ школы.
— Лгала, как дышала. Ты подозревала, что она воспользуется ситуацией и отправит Рована к Альсгаре?
— Я предполагала нечто подобное, — не стала отрицать Корь. — Она с самого начала попыталась нас разобщить. Это ничего не значило. Даже пошло нам на пользу. Юг оказался парализован, а когда понадобилось, Чахотка все-таки прибыл туда, куда надо.
— До сих пор
— Он ее не любил так же, как и ты.
— У меня хотя бы была на это причина.
Да. С этим не поспоришь. Никто не сомневался в том, что Тальки могла вернуть Звезднорожденной утраченное лицо. Но не захотела этого сделать по каким-то своим, извращенным соображениям. Аленари долго мечтала отомстить и, когда у нее появился шанс, воспользовалась им, не колеблясь. Вступила в заговор Митифы и с удовольствием воплотила свое желание посчитаться со старухой.
— Ну ты же знаешь брата Ретара. Если у него появляется возможность убить кого бы то ни было, он не будет долго думать.
Серебряный лик остался бесстрастен:
— Тальки пыталась связаться со мной, но я молчала до последнего момента, чтобы она не знала, где я нахожусь. Все оказалось очень просто. Я вызвала ее, мы поговорили, сделав вид, что не знаем, почему так долго мотались по степям. Я пообещала приехать, благо ей хватило ума предложить мне вполне выгодные условия.
Митифа на эти слова улыбнулась. Да. Проказа умела искушать.
— Она остановилась ждать меня в какой-то дыре. Все остальное было делом техники и Рована.
— То есть ты там не была? — Корь на мгновение удивилась, как скорпиону удалось прибить паучиху в одиночку.
— Я послала к Чахотке Избранных, что уступила мне Тиа. Они встретили его и расчистили дорогу. Я воспользовалась «Заячьим следом».
Черноволосая Проклятая на это только кивнула. Могла бы и сама догадаться. Каждый из них обладал определенными, уникальными умениями. Тальки была Целительницей, и этим все сказано. Рован — единственный, кто предпочитал ходить «Путем призраков» по темной изнанке этого мира. Лей способен видеть через преграды и легко проходить сквозь них. Аленари может пользоваться «Заячьим следом» — оставлять тело и перемещаться на много лиг от него, не теряя при этом ни капли Дара.
— Все закончилось быстро?
— Быстрее, чем мы могли подумать.
Внезапно «Серебряное окно» изогнулось, померкло, пошло рябью и вновь стало четким.
— Это остатки «Следа», — любезно пояснила Оспа. — Думаю, нам пора заканчивать беседу. Расспроси обо всем Рована. Мне надо идти.
— Постой! Лей знает о нашей инициативе?
— Да. Узнал два дня назад.
— Как Несущий свет это воспринял?
Аленари безразлично пожала плечами:
— Поговори с ним сама. Увидишь. На мой взгляд, он не слишком рад, но понимает, что иного выхода не было. Я свяжусь с тобой, когда буду в Долине. Прощай.
Митифа задумчиво нахмурилась, глядя
Итак, Тальки отправилась в Бездну. К добру или к худу. Что сделано, то сделано. Обратной дороги нет.
Всего лишь за два месяца Корь составила грандиозную партию, придумывая ее на ходу и до последнего момента не веря, что ей сопутствует успех. Теперь, когда паучиха перестала им мешать, следует взять Империю под свой контроль и сокрушить непокорную Башню. Без Проказы — главной помехи в нынешней кампании — все будет гораздо легче. Митифа была в этом уверена.
Следует поговорить с Леем и Рованом. Одного надо окончательно успокоить, а у другого узнать, что все-таки произошло.
Она вновь нацепила на себя уже довольно тяготившую личину. Лей, в отличие от Оспы, не знает истинную Митифу Данами. Пусть до поры до времени так и остается в неведении.
Она позвала, и он мгновенно ответил.
Тот, кого когда-то в Башне называли не иначе, как Несущим свет, хмуро смотрел на собеседницу льдисто-голубыми глазами. Его смуглое морщинистое лицо, загорелое, дубленное ветрами, было неприветливым и мрачным. Северянин увидел Корь, хмыкнул в пышные, начавшие седеть усы и произнес всего лишь одно слово:
— Глупо!
— Прости, не хотела тебя отвлекать, — смутилась Митифа. — Но Аленари мне сказала…
— Да. Я в курсе ваших дурацких интриг! И ты должна понимать, насколько я зол!
— Конечно, я понимаю, Лей, — она поспешно вскинула руки. — Но решение принимали трое.
— Без моего участия! — прорычал северянин.
— Каюсь. Это моя вина. Но я подумала, что ты слишком занят войной и…
— Да. Это твоя вина! То, что Проказа захотела избавиться от всех нас, — не значило, что ее следует убивать прямо сейчас! Она могла тянуть с этим еще сотню лет! А мы в итоге остались без козыря в рукаве!
В его горле клокотал гнев, и Корь мягко, успокаивающе улыбнулась:
— Ты ведь понимаешь, что это было необходимо. Для всего нашего дела. Она собиралась продаться Матери, рассказать ей все секреты в обмен на создание Серой школы. С помощью Тальки нас бы стерли в порошок.
— Знаю, — буркнул тот, мгновенно остывая. — Знаю. Вы все сделали правильно, волчьи дети! И вам крепко повезло, что Проказа не поджарила вам пятки на медленном огне! Но впредь я желаю принимать участие в общих решениях, а не узнавать обо всем спустя несколько недель!
— Конечно. Так и будет. Клянусь, — не моргнув глазом, солгала Корь.
Он пробурчал что-то про неумных баб, поправил на плечах тяжелый медвежий плащ и пронзил ее еще одним недружелюбным ледяным взглядом.
— Ты хотя бы понимаешь, что теперь, без нее, мы потеряли часть своего преимущества?!
— Но мы сумеем справиться, да? — с надеждой спросила она, хлопнув глазами. — Ведь это лучше, чем если бы она оставалась с нами.
— Возможно, — нахмурился Лей. — Возможно. Теперь мы никогда не узнаем, куда бы нас это привело.