Жорж - иномирец. Книга 2
Шрифт:
— Поразительно Антош, как ты много знаешь? — Удивилась в который раз Ляля. — Как эти мысли приходят тебе в голову?
— Сами приходят, когда я медитирую или просто нахожусь в состоянии расслабления. Здесь, кстати, идеальное место для того, чтобы освободиться от бренных мыслей.
— Поэтому я и выбрал этот мир. Давно уже пора мозги прочистить. Носимся, не пойми куда, не пойми зачем. Как нам сказали, не важно куда ты идешь в мирах, если знаешь цель, можно даже находится на месте и ждать, когда она сама придет к тебе.
— Я этого еще не проверял, но думаю, что так и есть.
— Ребята
— Им еще так рано до самостоятельности, что я их вполне понимаю. — Сочувственно произнес змей. — Их ауры настолько забиты разной дрянью, что вблизи с ними даже медитировать не получится.
— А ты собирался этим заняться? — Спросила Ляля.
— Да, идеальное место.
— А я не умею. — Повесила нос кошка.
— Не надо уметь, надо пробовать. Лови состояние, похожее на начало сна и держи его.
— Блин, я сразу усну. — Признался я.
— Пробуйте. — Посоветовал змей и пополз от нас с Лялей прочь. — Вы даже не представляете, что вам откроется.
— Интриган. — Бросил я удаляющемуся змею вслед. — Попробуем?
— Пустая затея. Я не создана для таких вещей. У меня слишком прагматичный склад ума. — Принялась придумывать оправдание своим страхам кошка.
— А я не хочу, чтобы мы замерли с тобой в развитии. Смотри, мы уже напротив змея выглядим, как два неразумных ребенка, а ведь были когда-то…
— Умеешь ты найти слабые стороны. — Вздохнула обреченно кошка.
— У тебя их нет. Я давил на сильную, на упрямство, я хотел сказать, упорство.
Ляля засмеялась и игриво шлепнула меня рукой под зад, я попытался ей ответить тем же, но не сумел. Кошка была намного проворнее.
— Я же говорил, у тебя только сильные стороны.
— Подлец, в обезьяньей шкуре. — Она снова попыталась дотянуться до меня, но я успел перехватить ее руку и притянуть к себе.
Я не собирался этого делать, так получилось само собой. Наши лица оказались близко друг к другу. Я почувствовал, как волнительно сделалось у меня на сердце. Как приятно было ощущать ее тело рядом со своим, но психологический порог, через который мы не могли перешагнуть, сделал эту сценку неловкой.
Я отпустил Лялю. Нам стало неудобно за этот секундный момент слабости.
— Так, я пошел медитировать. — Сообщил я, найдя себе оправдание.
— Я тоже.
Мы повернулись спинами и разошлись метров на сто. В голове много раз прокрутился момент нашей близости. Я знал, что не смогу преодолеть в себе запрет на интимную близость с представительницей иного биологического вида, как и Ляля, но и просто так игнорировать чувства я не мог. Ситуация между нами выглядела так глупо и неразрешимо, что выход из нее виделся только в одном, в расставании. Я готов был после Транзабара поговорить об этом с кошкой. Не стоило нам ломать друг другу жизнь.
Змею было проще медитировать. Он скрутился пирамидкой, водрузив на нее голову. Я долго искал удобное положение для тела. То щиколотки было больно, то задницу, то колени не гнулись, как надо. Лежа я не решился медитировать, знал, что могу уснуть. Удобное положение нашлось, когда я вытянул
Я закрыл глаза и попытался слушать свое дыхание, отгоняя разные ненужные мысли, упорно лезущие в голову. Опыт у меня уже был в этом. Переход между мирами требовал концентрации внимания. После того, как я смог отогнать свежие переживания насчет нас с кошкой, в голове проявилась ясность. Слушать дыхание стало проще. Долго у меня ничего не получалось, кроме как замечать вдох и выдох, но постепенно, на заднем фоне подсознания появлялось ощущение накатывающей дремы. Такое легкое чувство, переводящее меня из физического мира в мир снов.
Помня о том, что я не должен отдаться ему полностью, я задышал немного активнее и чуть не упустил его. Снова дрема принялась мягко закрадываться мне в голову. Вместе с ним пришли голоса и видения, похожие на начало бессмысленного сна. Я испугался, что уснул и открыл глаза.
За то мгновение, что сознание приходило в норму, я успел заметить многое. Я увидел мир другим, без неба, без купола, без планеты подо мной. Это было просто пространство и ощущалось оно, как средоточие информации. В последний миг, прежде, чем снова вернуться в себя, я увидел яркую нить, идущую от Ляли вверх, и точно такие же нити, идущие от наших компаньонов, стоящих возле «скорой помощи». Я моргнул, и все стало, как всегда.
Мне стало интересно, и я снова принялся прислушиваться к своему дыханию. Дрема снова забралась мне в мозг, а за ней и голоса и картинки. До меня дошло, чтобы смотреть по сторонам, не надо открывать глаза, достаточно захотеть смотреть.
Я увидел Лялю, держащую в руках хвост. От нее поднималась радужная полоса, уходящая ввысь. Кто питался ею, я не видел, да и не горел желанием видеть. От моего тела, которое я увидел со стороны, ничего не поднималось, как и от тела змея. Значит, в состоянии медитации, мы не кормили существ, от этого стало приятнее и стимулировало меня чаще прибегать к ним в будущем.
От тела змея отделился призрачный двойник. На моих глазах он принял вид обычного «жоржеобраного» человека.
— Поздравляю, Жорж, ты смог.
— Спасибо. Антош. А что, наше астральное тело может иметь любой вид?
— Какое угодно, на то оно и бесплотное.
— Выходит, вне тела мы совершенно одинаковые?
— Абсолютно.
— ЗдОрово. — Я отрастил себе хвост, а потом и кошачью внешность полностью. — Хочу удивить Лялю.
Трансформация далась мне легко, будто я управлял мыслью, точно зная, что я хочу, и как это делается.
— Антош, а что ты понял, про Транзабар?
— Попытайся подумать сам. — Предложил змей.
Я так и сделал. Информация почти сразу захлестнула меня. То был не просто город, это было место, которое существовало в материальной и нематериальной вселенной. Каждый человек, дошедший до него, оставлял в его фундаменте часть себя, вернее сливался с городом. Транзабар становился единственным местом, которое можно было считать домом для кочевников-иномирцев. Но для того, чтобы прописаться на его жилплощади, одного желания было мало. Свое право жить требовалось доказать, самостоятельно найдя путь к нему во второй раз.