Жребий Рилиана Кру
Шрифт:
Рилиан изо всех сил вонзил пятки в бока лошади, но оказалось, что животное и так уже выкладывалось на полную катушку. Прямо впереди Восходящая тропа, которая казалась в темноте узкой тропинкой, резко уходила вверх. Еще меньше света падало на нее, когда она змеилась между высокими деревьями. Рилиан на рискованной скорости поскакал вверх по склону. Споткнись его лошадь, и игра в салки-догонялки закончится не в его пользу.
Лучше не думать об этом. Чему быть, того не миновать.
Но ничего такого не случилось.
Дорога почти растворилась в темноте. Только пробивающийся сквозь ветви сосен слабый свет луны освещал
Петляющий зигзагами подъем казался бесконечным. Но вот и ему пришел конец, и Рилиан выехал из леса прямо к высокой стене крепости Гевайн. Последние несколько десятков ярдов он проскакал легким галопом. Соскочив с седла прежде, чем лошадь остановилась, Рилиан подбежал к воротам и требовательно постучал. Никакой реакции, и в этот самый момент Кру услышал топот копыт. Юноша яростно забарабанил. Открылось окошко, и в тусклом мерцании свечи появилось заспанное лицо привратника. Получив накануне соответствующее указание от сеньора, привратник молча открыл ворота. Уже входя в крепость, юноша бросил последний взгляд на дорогу. Из-за деревьев показалась нескладная фигура верхом на лошади.
— Закрывай, — коротко приказал Рилиан.
Привратник не отличался быстротой реакции. Скривелч Стек был уже в нескольких шагах, когда ворота захлопнулись у него перед носом.
Советник Джайф Файнок и несколько его спутников вот уже полночи патрулировали верхом Восходящую тропу, но разбойник, которого они разыскивали, не показывался. В Файноке нарастало беспокойство. Похоже, этот Скривелч ошибся. Оно и понятно, можно ли ожидать здравых идей от нерадивого неронсца? В неронсцах нет ни капли основательности, ни в одном из них. Скривелч, Клайм Стиппер — вообще-то он весьма рассудительный человек, но на этот раз и его ввели в заблуждение, — и еще добрая половина завсегдатаев «Бородатого месяца» уже несколько часов как умчались по дороге к крепости Гевайн и до сих пор не вернулись. Файнок представлял, во что выльется эта охота за химерами: бесполезная трата сил, людей и лошадей да к тому же неудовольствие сеньора. Файнок был твердо убежден, что разбойник залег где-то в Вели-Джива. Методичный, здание за зданием осмотр местности вскоре спугнул бы беглеца. Любой иной подход к данному делу был, безусловно, бессмысленным.
Файнок помрачнел. Слоняясь здесь без дела, он терял время, а оно стало бесценным — ведь столько проблем свалилось на Вели-Джива. Дела города, несомненно, находятся в плачевном состоянии. Во-первых, проблема посягательств их богоравного сеньора на частную собственность отдельных граждан. С момента разрушения его особняка ударом молнии этот вопрос постоянно занимал мысли Файнока. Теперь вот Кулак Жи, охранявший жизни нескольких поколений сборщиков, украден разбойником, пользующимся покровительством сеньора. Да еще в ту же ночь случился таинственный взрыв, разрушивший склад и соседние здания. «А уж не связаны ли эти два события — кража и пожар?» — подумал советник Файнок.
Прибытие гонца из города прервало его размышления.
— Советник Файнок? — тихо осведомился посланец. — Меня послали за вами. Вас вызывают в Зал
— Ночью? Зачем?
— Дело, не терпящее отлагательств, сэр. Касательно великого пожара на Сальной улице. — Говоривший еще сильнее понизил голос, так что Файноку пришлось склониться к нему. — Подозревают, что это не несчастный случай. Охранники провели дознание и доложили, что дело, без сомнения, поджигательное.
— Какое? — переспросил Файнок.
— Поджог, господин советник. Охранники поспешили в таверну «Драгоценность», где изловили застигнутых врасплох преступников. Поскольку те были пьяны, взять их оказалось легче легкого.
— Значит, они под арестом?
— Э-э-э… содержатся под охраной в Зале заседаний. Все трое.
— Значит, все хорошо. Утром они предстанут перед судом сеньора и поймут, что сеньор — не из тех, с кем можно шутить.
— Хм… понимаете, дело не простое. — Гонец явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Очень деликатное дело, господин советник, потому требуются весьма разумные люди, чтобы уладить его.
— Я не люблю туманных речей. Почему мы не можем отдать трех кровожадных бандитов в руки Кипроуза Гевайна этим утром? — настаивал Файнок.
— Господин советник, вам лучше поехать и самому все увидеть.
Джайф Файнок покинул своих соратников и в сопровождении гонца направился к зданию, стоящему на площади Гильдии напротив Яичного Дома. Он быстро прошел в Зал заседаний, где нашел несколько своих коллег, членов Совета, группу охранников и троих одинаково розоволосых, голубоглазых, опухших от пьянства арестованных. Файнок узнал поджигателей и понял смущение гонца.
Друвин поднял голову и вызывающе злобно обратился к своим охранникам:
— Вы, неотесанная деревенщина, должно быть, сошли с ума, если думаете, что сеньор Кипроуз Гевайн позволит нападать на его родню. Вы пожалеете об этом.
— И еще как, — вступил в разговор Прук, перенимая эстафету.
— Если думаете, что можете держать нас взаперти, то вы не знаете нашего дядю, — заявил Вазм.
— Пожар на складе — это пустячок в сравнении с тем, что сделает с вами дядя, когда узнает, что вы заковали в кандалы его любимых племянников, — пообещал Друвин. — Дядя испепелит весь город — с одного конца до другого.
— Он вполне может это сделать.
— Дядя умеет управлять молниями. Вы это знаете.
Члены Совета и охранники обменялись тревожными взглядами.
Друвин заметил их замешательство и ухмыльнулся:
— Научитесь-ка должным образом обращаться с благородными господами, — посоветовал он им. — Освободите нас и будьте благодарны, если мы великодушно забудем об этом и не затаим на вас зла. Ну, живо отпустите нас!
— А не то вы еще услышите кое-что от дяди. Он будет очень недоволен.
— Да, уж точно, дяде это не понравится.
Утром созвали экстренное заседание Совета.
Скривелчу Стеку любезно разрешили присутствовать на нем. Хоть он и минуты не спал за всю прошедшую ночь, тем не менее казался свежим и подтянутым, когда предстал перед отцами города Вели-Джива, увещевая их пойти с петицией в крепость Гевайн. При этом его манеры стали еще более приятными и скромными, а голос звучал с еще большей теплотой. Он доказывал, что сеньор Кипроуз, вне всяких сомнений, согласится на мирные переговоры с делегацией своих верноподданных. В знак своей глубокой веры в это Скривелч готов сам сопровождать делегатов.