Жуков. Рожденный побеждать
Шрифт:
Однако и на этот раз при подготовке к наступлению многого сделать не удалось, особенно в части подвоза боеприпасов для артиллерии. Утром 5 марта после артиллерийской подготовки части первого эшелона армии атаковали противника, но смогли овладеть только несколькими опорными пунктами на первой позиции. Лишь на правом фланге свежая 137-я стрелковая бригада полковника М. Ф. Федорова во взаимодействии с 37-м танковым полком отбросила противника на расстояние до 3 км. Сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем и контратаками силой батальон — полк с 15–20 танками противник остановил дальнейшее продвижение войск.
В связи с обострением обстановки в районе Харькова, начавшейся распутицей и неудачным развитием операции
8 марта Жуков представил Сталину план разгрома противника в районе Старой Руссы:
«1. Ввиду того что мы наносили главные удары армией Короткова (1-я ударная армия. — Авт.) с юга в районе Веревкино и Ляхново и с севера армиями Лопатина (34-я армия. — Авт.) и Трофименко (27-я армия. — Авт.) в районе Старой Руссы, противник главные свои группировки втянул в бой и держит их против Короткова и Старой Руссы. В центре, то есть на участке левого фланга 11-й и правого фланга 53-й армий, в районе Рамушево, Черенчицы, Онуфриево противник держит значительно слабее группировку, видимо, этот район является стыковым районом между северной и южной группировками.
2. Учитывая наличие грунтовых дорог, близость железных дорог и затруднительность действий из-за характера местности на других направлениях, р е ш а ю:
Быстро поднять армию Толбухина (68-я армия. — Авт.) на север в район Васильевщина, Годилово, Колома и нанести ею клиновый удар противнику на участке Рамушево, Черенчицы в общем направлении через Онуфриево, Соколово на Речные Котцы для отрезания Старой Руссы с запада.
На перегруппировку и подготовку наступления требуется четверо суток, следовательно, атаковать можем с утра 13.3.1943 г.
3. Армию Курочкина (11-я армия. — Авт.) за это время перегруппируем полностью западнее р. Ловать в район Малые Горбы, Борисово, откуда она нанесет удар на запад в общем направлении на Ожедово и далее на Ивановское, Великое Село.
27А все свои силы и средства сосредоточить в районе Пенно для удара в обход Старой Руссы с юга и юго-запада в полном взаимодействии с 34-й армией.
34-ю армию прикажу командующему фронтом усилить двумя дивизиями.
Коротков и Журавлев (командующий 53-й армией. — Авт.) будут действовать в прежних направлениях с прежними задачами.
Обеспечение направления на Холм и Поддорье будет возложено на 14-й гв. ск.
4. Если не будет с Вашей стороны возражений, то сейчас же приступаю к подготовке наступления. Толбухин начнет выдвижение в новый район сегодня ночью. Предварительно команду я ему подал» {425} .
Сталин одобрил этот план.
В соответствии с новой задачей и указаниями маршала Тимошенко командующий 1-й ударной армией решил усилить ударную группировку передаваемыми в состав армии 6 и 9-й гвардейскими воздушно-десантными дивизиями генерал-майора А. И. Кирзимова и полковника К. Н. Виндушева, 33 и 137-й стрелковыми бригадами. Он сменяли в первом эшелоне понесшие потери в прошедших боях 391-ю стрелковую и 3-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизии.
В ночь на 12 марта части первого эшелона 1-й ударной армии заняли исходное положение для наступления. С утра 14 марта наступление возобновилось, но без особого успеха. К 17 марта положение сторон окончательно стабилизировалось. 20 марта маршал Тимошенко приказал 1-й ударной армии закончить наступательные действия и прочно закрепиться на занимаемом рубеже.
Самая крупная по количеству
Харьков весной 1943 г. стал главной головной болью Ставки ВГК. Жуков нужен был там.
В Москву, куда Георгий Константинович прибыл 16 марта, пришлось ехать на вездеходе по разбитым дорогам через Валдай, Бологое, Вышний Волочек, Торжок, Калинин. Отдохнуть не удалось, сразу вызвали в Кремль. Обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах обсуждали за традиционным ночным обедом у Сталина.
После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие со стороны Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за р. Северский Донец, перешли в наступление немецкие части из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой и 69-й армий и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Но Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал Ф. И. Голиков, отвод войск не осуществил. Именно туда должен был утром отправиться Жуков, чтобы разобраться с обстановкой на месте. Судьба Голикова, как командующего фронтом, была уже предрешена.
Во второй половине дня 18 марта Жуков прибыл в Курск специальным поездом, в котором был бронированный штабной вагон и две платформы, оборудованные зенитными установками. Поезд этот передали в его распоряжение, видно, не случайно. Сталин, безусловно, знал, что в бесконечных воздушных перелетах жизнь заместителя Верховного главнокомандующего несколько раз оказывалась буквально на волоске: то вражеская авиация налетит, то технические неполадки заставят сделать вынужденную посадку. Да, наверное, и сам Георгий Константинович испытывал не очень приятные чувства, наблюдая как-то через бортовой иллюминатор воздушный бой истребителей своего сопровождения с почуявшими добычу «мессершмиттами».
В штабе Воронежского фронта, который располагался в деревне Стрелецкая Слобода под городом Обоянь, обстановку докладывал Голиков. Из сообщения Жукова Сталину следовало, что «она была хуже той, которую утром докладывал направленец Генштаба. После захвата Харькова части противника без особого сопротивления продвигались на белгородском направлении и заняли Казачью Лопань» {426} .
Л. Ф. Минюк, генерал по особым поручениям при Г. К. Жукове, вспоминал:
«Командующий Голиков и член военного совета Хрущев не могли что-либо конкретно доложить.
„Эх, вы, магнаты!“ — только и бросил в сердцах Жуков свое привычное выражение и отвернулся.
За окном суетились, бегали, что-то грузили на машину штабисты. Прискакал на коне со вспененными боками связной, сунул кому-то пакет с донесением и умчался обратно. Творилась неразбериха — будто в предчувствии скорого нападения танков.
Жуков решительно вышел из помещения, узнал, где фронтовой узел связи, и оттуда позвонил по ВЧ Сталину, доложил обстановку и затребовал срочно двинуть из резерва Ставки все, что находится поблизости, чтобы предотвратить удар противника на курском направлении. Верховный не заставил себя ждать. Немного позже Жукову передали из Генштаба, что к району Белгорода, уже захваченному противником, стягивались войска 21-й армии, 1-й танковой армии и 64-й армии…» {427}