Жулики. Книга 4
Шрифт:
– Вот так просто?
– А что тут такого?
– А как "ехать" к нам, ты ей не рассказала?
– Вкратце попробовала.
– И как это?
– Сказала, что на машине и поедем. И что сюда тоже на ней прибыли. Только любопытство чтобы не разжигать глупое, не показываем ее ни кому.
– И что? Не удивилась?
– Нет. Только она пока думает, что все эти машины на машинку швейную похожи. И что крутить педали там везде нужно.
– Для начала и довольно,– заулыбался облегченно Мишка.– Вы тут с Серегой пообщайтесь, а я пойду, гляну, как там девчата
– Иди, иди, жених, блин. Вот так и бросают друзей. Вот женюсь тоже, тогда поймешь,– Серега хмыкнул.
– На ком это? На Лили?
– Нет, Миш. Лили, конечно, бойкая, но больно уж расчетлива. Пока тут год нас не было у нее, таких как я кавалеров, десяток перебывало. Я что-нибудь поближе присмотрю. Девчонок, вон сколько. Ярмарка невест. А готовят как! Да я только за борщи одни на Анюте готов жениться, а за пельмешки на Полине. Про ватрушки вообще молчу и пироги Марфушины.
Желудком, значит. выбираешь?
– Почему желудком? И желудком тоже. У меня весь организм в процессе выбора невесты принимает участие,– засмеялся Серега, а Нина Андреевна покачала осуждающе головой:
– Ты, Серега, непутевый какой-то и расчетливый одновременно. Нельзя так-то вот. Песню Утесова слышал?– "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь". Вот и жди, пока нагрянет.
– А если не нагрянет? Тогда как?
– Нагрянет. Так что расчеты все свои отбрось. Браки совершаются сначала на небесах. Так, кажется, раньше-то говаривали. Бог даст, вон как Мишуне. Нагрянула, и побежал с машинкой Зингеровской подмышкой за 200 лет. Хотела сказать за тридевять земель, как в сказке,-
Нина Андреевна повернулась к замершему на пороге сыну.– А ты не слушай, пошел так и иди. У нас тут взрослые разговоры. Катюша, поди, соскучилась уже за час-то разлуки?
Верно сказано.– "Счастливые часов не наблюдают". Свадьба с ее хлопотами и весельем, а также медовый месяц, который молодые провели в Останкинской деревушке, пролетели как один день.
Идею с деревушкой подал, как это ни странно Серега. Так прямо и сказал на другой день после венчания:
– Я бы, Миха, на вашем место, куда-нибудь в деревню свалил. Подальше от смрада Московского. В 20-ый рановато для Екатерины, а в этом времени природа стоит не загаженная и воздух какой.
– А как же мастерская?
– Да уж месячишко-то как-нибудь и без Екатерины не разорится. Девчонки сознательные. Вон как пашут. Да и Нина Андреевна здесь присмотрит. У Тихона там домик есть. Вполне приличный. Езжайте.
– Катюш, ты как?– Мишка уже второй день как женатый, все еще не мог привыкнуть к своему новому статусу и не выпускал руку Екатерины из своей.
– Как скажешь, Мишунь. А что значит в 20-ый? Это где?– мимо её ушей не пролетели нечаянно оброненные слова.
– Это далеко. Потом расскажу. Ма, па, мы в Останкино,– Мишка вскочил навстречу входящим родителям. Было раннее утро и все собирались в столовой у самовара.
– Доброе утро, маменька,– обрадовалась Катюша.– И вас с добрым утром, батюшка.
Петр Павлович, только что о чем-то споривший с супругой, весь
– Учись, Михаил, как к родителям-то надо обращаться.– "Па, ма". Сразу видно воспитанного человека. А ты у нас, какой-то… Эх! В кого такой?
– В вас, папенька,– просюсюкал Мишка, вызывая у присутствующих улыбки.– А где дядюшка с тетушкой и дедушкой?
– Тихоновна с Марфушей хлопочет на кухне, Силиверстович умотал на рынок, а Леонидович сейчас будет. В библиотеке сидит. Он тут возами скупает все, что можно из книг. Даже объявления развесил по городу. И ведь несут, дворовых присылают. Леонидович руками машет от радости над каждой книжкой. Вот уж точно "охота – пуще неволи".
– Кто здесь в мой огород каменья швыряет?– Леонидович влетел, запыхавшись.– Прошу покорнейше простить за опоздание к столу, но тут, я смотрю, кое-кого и вовсе нет. Так что там, по поводу книг, не так?
– Все так, Федор Леонидович, голубчик, но только уж вы, кажется, чрезмерно много времени уделяете им. Забываете завтракать и обедать вовремя. Ну, куда от вас ваши книги денутся?– Нина Андреевна налила Академику чай и поставила перед ним чашку.
– Виноват, Нинуля, исправлюсь. Курсантов в кадетскую школу наберем тогда и отдохну. А пока я ведь не только в книгах копаюсь, но и программу составляю. Чему учить оболтусов великовозрастных. Из двух десятков ни одного грамотного. Пора уже начинать, Петр Павлович, что там у вас?
– У меня все "хоккей" с понедельника начнем прямо здесь. Парты сегодня привезут. Три десятка заказал. Еле смог втолковать мастерам чего от них требуется. Рисовать пришлось. А они еще и сантиметров не понимают, все аршинами меряют. Умучался. Зато с понедельника следующего приступаем. Вон Михаил в деревню собрался, значит, комнатенка еще одна освободится. Спальню там для учеников обустроим. За досками опять нужно ехать. Каменный век, вручную пилят их. Дорогие поэтому. Может, пилораму построим свою?
– Ты, папенька, совсем забыл, что электричества здесь пока тоже нет.
– Ну, значит бензопилораму.
– Бензина тоже нет пока. Керосин только в аптеках продается.
– Значит свой нужно везти.
– Ну и что тогда дешевле будет?
– Наша доска будет ровнее и дешевле.
– А не проще для учеников кровати привезти солдатские? У тебя же связи, Петр Павлович. Сколько их сейчас списывают в металлолом. «Царь Бориска» армию сокращает похлеще Хруща,– вмешался с конструктивным предложением Академик.– Смотайтесь с Сергеем. Михаила уж не будем трогать в ближайший месяц.
– Да уж, пусть отдохнет месячишко на лоне природы. Тихон места родные расхваливает так, что и не верится, что там, когда-нибудь все асфальтом закатают.– "Грибов, ягод – видимо не видимо".
– Ну да – это здесь видимо, а у нас невидимо,– рассмеялся Серега.
Глава 3
А грибов оказалось на самом деле в этом году много и Мишка, никогда не собиравший их в своем времени, с удовольствием мотался с Катюшей по Останкинским лесам. Даже научился отличать съедобные от поганок.