Жулики. Книга 4
Шрифт:
Уходили обычно с утра и на весь день, а возвращались с полными лукошками и счастливыми лицами. Осень была поздняя, вернее бабье лето затянулось до середины октября и дни стояли солнечные. За весь месяц, проведенный в деревне, они только дважды попадали под дожди. По-летнему теплые и даже с громом, молнией и радугой после них.
Один пересидели под вековой сосной, а вот второй сегодня, застал в чистом поле, и пришлось бежать к опушке, чтобы спрятаться под кронами деревьев. Пока бежали, дождь перестал, но промочил их до нитки. Ливанул,
Пришлось сушиться у костра. Заодно и перекусили, взятой с собой едой. Мишка попытался печь грибы, нанизав их на ветки, но они шипели, обгорали и падали в огонь.
– Ну, что это за баловство, Мишань?– Катюша укоризненно покачала головой.– Есть же с собой нормальная снедь,– Мишка, выковыривая очередной подпаленный боровик, проворчал:
– Ну, вот, а я читал, что так вот можно в лесу на одних грибах прожить,– выкатил веткой почерневший гриб и куснул от него, где почище. Тут же и выплюнул, насмешив Катюшу.
– Да где ж ты такое мог читать? Сыроеги, пожалуй, еще можно есть, они потому так и названы, а остальное без котелка, морока одна. А без соли и вовсе помои.
– В Москву завтра едем. Жаль. Хорошо здесь,– Мишка натянул высохшую рубашку.
– Понравилось? А ведь здесь люди работают и не замечают красот-то за трудами,– вздохнула Катюша.– Доля крестьянская. Говорят, что в сию пору день – год кормит. Это мы с тобой бездельники, даже стыдно перед людьми. Они вон здороваются, шапки ломают, а по глазам вижу, что осуждают. Как же – страда, а мы тут шляемся ровно ребятишки по лесам.
– Так, мы же белая кость, нам положено праздный образ жизни вести и потом мы ведь за все платим. За еду, ну и все такое,– не понял Мишка.– Дачники мы, вот.
– Словцо-то, какое интересное. Вроде данники. Всем деньгу даем.
– Ну, да… Тихо, Катюнь, идет кто-то,– Мишка поправил перевязь сабли, с которой не расставался никогда, используя ее в лесу вместо топора.
Костерок они развели на маленькой полянке, а рядом с ней вилась лесная тропинка, хорошо протоптанная местными крестьянами.
– Вона дым никак?– услышали они голос с хрипотцой.– Гляньте-ка, Игнат и Ноздря, кого там Бог послал?– Катюша лихорадочно натягивала не высохший как следует сарафан, когда на поляну вывалились два мужика вида самого обыкновенного по этим временам. В онучах и лаптях, но с дубинами на плечах и в драных кафтанишках.
У одного и вовсе кафтан одет был на голое тело и болтался расхристано без пуговиц и кушака. Второй был одет по приличнее, рванье у него было аккуратно подвязано веревкой и под ним имелась рубаха серого цвета. Оба бородатые и потому похожие лицами, они радостно загудели в два голоса:
– Вот те на,.. не было полушки, да вдруг алтын. Эй!!! Кудеяр, Касьян, тут добыча сладкая!– из-за их спин вынырнули еще две заросшие бородами рожи и, встав рядом, принялись рассматривать
Вновь прибывшие, ничем особенным от двух первых не отличались, ни прическами, ни одеждой. Один и вовсе был босой, лапти висели на дубине переброшенной через плечо. А вот второй – видимо Кудеяр, тот был в ботфортах – смотрелись они на нем, правда, как на корове седло, нелепо облегая домотканые порты.
"Видать снял с кого-то",– подумал Мишка, заслоняя собой Катюшу и обнажая саблю.
– Ха-ха-ха-ха!– засмеялся заливисто обладатель ботфорт.– Заступник, – ха-ха-ха. У меня ить пистоль, паря,– мужик вытащил из-за пояса здоровенный мушкет и наставил его на Мишку.– Обоих прострелю. Саблю брось, сымай порты с рубахой, да и беги отсель. Отпускаем, добрые мы нынче. Девка потом догонит. Слово даю атаманово. Вот те крест,– Кудеяр переложил мушкет в левую руку и размашисто перекрестился.
Мишка даже рот раскрыл от удивления.– «Вот уж простота нравов, впору расцеловаться по-христиански».
– Ты еще царицу небесную помяни, орясина,– посоветовал он Кудеяру, внимательно следя за стволом мушкета.– Не промахнись, смотри. Я тогда нарублю тебя ломтями, как брынзу татарскую.
– Ишь, орел,– не обиделся ни сколько Кудеяр.– Добром значит не хошь? Да я тебя и без пистоля щас самого на ломти порублю. На-ка, Каська, подержи железяку,– Кудеяр сунул мушкет в руку безлапотному и выхватил из ножен саблю, тоже видать трофейную.– Заодно и опробую барскую сталь,– Кудеяр завертел ее перед собой, демонстрируя умение. Видать довелось в свое время и послужить, и повоевать.
– Молодец,– похвалил его Мишка.– Мне так сроду не научиться. Видать учителя были хорошие?
– Ха-ха-ха-ха. Нравишься ты мне, паря, даже убивать не хочется, ей Богу.– Кудеяр опять переложил, теперь уже саблю в левую руку и опять размашисто перекрестился.
– Да что ж, ты Ирод, Бога-то поминашь через слово, устами своими грязными? Еще и крестом обмахиваешься, ровно у царских врат окаянный!– вдруг заорала на Кудеяра Катюша, выскочив из-за Мишкиной спины.– Глянь, какой православный живорез выискался. Что бельма вытаращил? Аль не признал? Сестра я твоя во Христе. Забыл, Ирод, что в писании написано? «Где двое во имя мое соберутся, там и я промеж них»,– Катюша перекрестилась и поклонилась Кудеяру.
– Здрав будь, брат во Христе. Это супруг мой Михаил, тоже православный. Поклонись, Мишань, Господу,– Мишка послушно перекрестился.– Вот уже и трое нас тут во имя Христово. Образумь, Господи, грешников, наставь на путь и пошли здравомыслие,– Катюша снова перекрестилась и рявкнула на четверых бородачей:
– Что стоите окаянные? Господь промеж нас, кайтесь,– и с последним ее словом, где-то совсем рядом громыхнул гром, так неожиданно и своевременно, что вся четверка вместе с атаманом тут же рухнула на колени, истово крестясь и бормоча каждый свою молитву.