Журавлик - гордая птица
Шрифт:
Эдвард с Изабеллой зашли на кухню, где Эм успешно опустошал холодильник. Сварив второй раз за утро кофе, Эдвард разлил его в три чашки и сел за стол, где они втроём продолжили обсуждать поездку Эммета и Энни.
— Да, Эммет, я смотрю, приобщение к деревенскому быту в условиях обычной русской деревеньки порядком тебя утомило, — произнесла Белла, с жалостью разглядывая брата своего парня. — Ты вчера пил?
— Я — нет. А вот наша бабуля, — Эм перешёл на шёпот, — приняла пару стопок этого, как же она его назвала? Вспомнил: самогона. Это такой самодельный крепкий алкогольный напиток, как я понял из объяснений
Эдвард и Белла удивлённо переглянулись.
— Ей же могло быть плохо, — испуганно прошептала Изабелла.
— Эм, как ты мог такое допустить? — осуждающе покачал Эдвард головой. — Ведь Энни почти никогда не пьёт. И, если и позволяет себе алкоголь, то ограничивается небольшим бокалом красного вина. А если бы ей действительно стало нехорошо?
— А что я мог? Ты бы видел эту картину, — Эммет говорил, от волнения используя как русские, так и английские фразы. — Выпив и закусив маринованным огурцом, Энни вдруг сказала, что такой счастливой она не чувствовала себя с того дня, когда встретила в Сиэтле своего соотечественника.
— Прямо в Сиэтле? — удивлённо переспросила Изабелла.
— О-о, это, прямо скажем, мистическая история, — начал рассказывать Эммет. — Мы с нашей бабушкой были там по делам. Закончив всё, мы решили перекусить, прежде чем отправимся домой. Наш выбор пал на один русский ресторан, где, по слухам, замечательно готовили. Еда действительно оказалось отменной. Наша Энни решила сделать комплимент лично шеф — повару, который, как оказалось, по совместительству являлся ещё и хозяином ресторана. Он был русским, эмигрировавшим в Штаты ещё десять лет назад.
— И вдруг, представляешь, Белла, — продолжал парень, — эти двое (бабушка и этот русский) совершенно случайно выясняют, что родом они из одного и того же городка в Подмосковье. Радости нашей бабули не было предела. Вот тогда—то она и утвердилась окончательно в своём желании съездить в Россию. Ну, а мы с Эдом напросились в качестве сопровождающих. Михаил, так звали хозяина ресторана, помог нам определиться с временным жильём в вашем городе. Он созвонился со своим кузеном, проживающим здесь, потому что знал, что у того имеется квартира. Кузен приобрёл её недавно и собирался время от времени сдавать. Так мы познакомились с мистером Кулагиным, отцом Насти, твоей одноклассницы. Ну, а потом, собственно, и с самой Анастасией.
— Понятно, — произнесла Белла. — А я всё гадала, откуда вы Кулагину знаете.
Они продолжали болтать ещё какое-то время. Периодически беседа прерывалась смехом, вызванным шутками, которые отпускал весельчак — Эммет. Наевшись, парень чувствовал себя гораздо лучше, и настроение у него поднялось. Спустя час Изабелла засобиралась домой. Эдвард вызвался её проводить.
***
Дома Белла застала не только Танечку, но и родителей вместе с сестрой, зашедших в гости. Обняв мать и отца, чмокнув в щёчку Дашу, девушка отправилась на кухню заваривать чай и резать торт, принесённый родственниками. Бабушку она усадила на кресло в гостиной, заверив ту, что справится со всем сама. Когда она доставала чашки из шкафчика, за спиной послышались шаги, и в кухню вошла мама, приветливо улыбаясь. Она долго смотрела на Беллу, вглядываясь в её лицо. И во взгляде женщины мелькало так много эмоций: грусть, нежность, любовь, тревога.
— Ты что-то редко стала к нам заглядывать,
— Прости, мам. Я и сама это понимаю. Обещаю исправиться и в ближайшее время навестить вас с папой. Учёба отнимает много времени, ты же знаешь. А ещё в институте открылся дополнительный факультатив по английскому языку. Я решила, что было бы неплохо посещать его.
— Английский? Ты же хорошо знаешь его. Помнишь те курсы, что ты посещала два года подряд?
— Да, конечно. Но я решила освежить память, — Изабелла взглянула на мать и, увидев на лице Маргариты тревогу, засуетилась.
— Ну, что ты, мамуль, всё хорошо, правда.
Женщина вздохнула.
— Моя девочка стала совсем взрослой, а я и не заметила этого, — произнесла мать с улыбкой. — У тебя ведь появился молодой человек, я права?
Девушка, слегка покраснев, молча кивнула.
— Что за мальчик? Откуда он? Может, расскажешь? — мягко попросила Маргарита.
И Белла рассказала. Рассказала почти всё, не упомянув только, как и с кем провела последнюю ночь. Она говорила об Эдварде, о том, как они любят друг друга. А мать слушала и молчала, не смея перебить дочь и видя, как светятся её глаза при упоминании этого парня. Но улыбка на её лице вдруг сменилась тревогой, когда девушка заикнулась о том, что Эдвард Каллен является гражданином США и находится в их городе временно.
— Изабелла, — начала мать, положив руку на плечо дочери и привлекая тем самым её внимание, — я вижу, что ты действительно любишь этого человека, и вполне допускаю мысль, что и он любит тебя. Но скажи мне, родная моя, что будет, когда твой Эдвард уедет обратно в свою Америку?
Белла смущенно опустила голову, потом подняла на мать печальные глаза.
— Я не знаю, — честно призналась она. — Мы не обсуждали эту тему. Я боюсь даже говорить об этом с ним.
— Хорошо, — Маргарита сделала глубокий вдох, затем выдохнула, пытаясь придать своему голосу спокойные интонации. — Даже если он захочет продолжения отношений, как ты себе это представляешь? Не останется же он тут, когда дома его ждут родные, учёба и, я уверена, неплохие перспективы найти хорошую работу в будущем. Что тогда остаётся?
— Что? — повторила Изабелла одними губами.
— Он может позвать тебя к себе, — женщина запнулась. — Только не говори мне, что поедешь.
— А почему нет? — наивно спросила девушка.
— Ты хотя бы представляешь себе, что значит оказаться в чужой стране, пусть даже и не одной: другая культура, другие нравы, — в голосе матери уже явно слышалась паника. — А если он встретит там другую девушку, и ты станешь ему не нужна? Где ты окажешься? На улице? В лучшем случае, ты просто вернёшься домой с разбитым сердцем!
— Мам, ну зачем ты так? — губы Беллы уже тряслись, она вот-вот готова была разрыдаться.
В Маргарите вдруг заговорила совесть, когда она увидела, в каком состоянии оказалась дочь из-за их разговора. Она обняла девушку и принялась ласково гладить по спине.
— Ну, что ты, маленькая? Не надо так. Пойми, я мать. Я просто переживаю за своего ребёнка.
— Я не ребёнок, — шмыгнув носиком, пробурчала девушка, уткнувшись женщине в плечо.
— Конечно, — Журавлёва—старшая приподняла голову дочери, вглядываясь в её лицо. — Ничего. Всё будет хорошо. Мы со всем разберёмся.