Журавлик - гордая птица
Шрифт:
— Значит, я, по твоему мнению, не гожусь в отцы?! — не выдержал Корнев, срываясь на крик.
Белла сжалась в комок, но продолжала стоять на месте, глядя Дмитрию прямо в глаза.
— А твой бывший ухажёр, его папаша, — мужчина кивнул в сторону Саши, — тоже был недостойным кандидатом, раз ты спрятала от него мальчишку?! А, может, он сам не захотел иметь ничего общего с тобой и с тем подарочком, который ты ему преподнесла?
— Заткнись, — тихо, но угрозой прошипела Изабелла сквозь зубы, пытаясь удержать на месте сына, который вот—вот был готов ринуться на отчима с кулаками.
— Что ты дёргаешься? — спросил Корнев, обращаясь к Саше. — Думаешь, я не справлюсь с
— Тебе, кажется, пора, — процедила Белла сквозь зубы и махнула рукой в сторону входной двери. — Выход там, если ты вдруг забыл.
— Да пошли вы оба! — рявкнул Дмитрий и направился к выходу, волоча за собой сумку с вещами.
Уже рядом с порогом он обернулся и, недобро усмехнувшись, произнёс: — Думаешь, кто-то когда—то, будучи в здравом уме, позарится на такую, как ты? Наивная дура, да ещё с прицепом в виде двух отпрысков… А обо мне ты ещё услышишь!
Белла молчала. Она покрепче прижала к себе сына, подняла голову и одарила Дмитрия взглядом, в который постаралась вложить столько презрения к бывшему мужу, сколько накопилось у неё в душе за все годы их совместного существования. Так и не дождавшись от женщины никакого ответа и испытывая разочарование от того, что ему не удалось спровоцировать новый скандал, мужчина хлопнул дверью и удалился.
Он не видел, как Изабелла, облегчённо вздохнув, отпустила, наконец, слёзы, которые с трудом контролировала при Дмитрии. Он не видел, как Саша, обняв мать, долго успокаивал её, отчаянно шепча, что его мама — лучшая в мире. Он не видел, а если бы увидел, не оценил бы: Дмитрий Корнев не любил и не терпел женских слёз, ощущая при виде их только раздражение и злость. Только он сам знал, каких усилий ему стоило сдерживаться ещё тогда, когда Изабелла была беременна и часто плакала, идя на поводу у гормонов. Сжав зубы, Дима сначала пробовал успокоить её, а потом просто разворачивался и уходил, не справляясь с волнами накатывающей злости.
Время бежало вперёд, оставляя позади сентябрь, а потом и октябрь. В городе появились первые весточки зимы в виде слякоти от первого выпавшего, а потом растаявшего снега. Природа замирала, готовясь к самому холодному времени года.
Дмитрий Корнев не замечал этих перемен. Его мысли были заняты предстоящей поездкой в Сиэтл вместе с Настей. Они почти два месяца ожидали, пока будут готовы их гостевые визы. Корнев даже прекратил на какое-то время доставать звонками бывшую жену, отложив попытки в очередной раз испортить ей жизнь на потом.
Дядя Анастасии обрадовался возможности увидеться с племянницей и ещё в сентябре прислал приглашение на двоих. Его не удивило то, что девушка приедет не одна. В письме, отправленном по электронной почте, Настя представила Дмитрия, как своего жениха, что вызвало у гражданина США Михаила Кулагина бурную радость. Его любимая двоюродная племянница собралась замуж!
И вот, в самом начале ноября, день, которого так ждал Дмитрий, наконец, настал! Сегодня они вылетали в штат Вашингтон, где в аэропорту Сиэтла их должен был встречать вышеупомянутый Настин родственник.
***
Дмитрий, усталый и злой, спускался по трапу только что приземлившегося самолёта. Позади остались долгие часы перелёта и пересадка в Нью—Йорке. Дорога порядком утомила мужчину, и он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться, слушая счастливое щебетание Насти, которая успевала болтать на ходу и энергично тащить его за руку на процедуру прохождения таможни.
Когда со всеми бюрократическими проволочками было покончено, парень и девушка вышли к толпе встречающих. Настя вдруг взвизгнула и ринулась вперёд, через
«Вам бы, дядюшка, ещё очки с зелёными стёклами, и сходство с „великим волшебником“ стало бы поразительным», — подумал Дмитрий, тяжело вздохнув, и приготовился к личному знакомству с Михаилом.
Когда Настя представила мужчин друг другу, Дима пожал протянутую ладонь родственника её спутницы. Улыбнувшись, Михаил взял чемодан девушки и повёл гостей на автомобильную стоянку, где оставил машину.
Они ехали уже несколько минут. Анастасия трещала без умолку, делясь с дядей последними новостями из жизни в России. Дмитрий же, не замечая мелькавших за окном автомобиля местных достопримечательностей, был погружен в свои мысли, бросая только скупые «да» и «нет» в ответ на вопросы своей спутницы. Он очнулся, только когда они подъехали к дому Кулагина.
Перед глазами парня предстал большой двухэтажный коттедж, по меркам Корнева, больше похожий на дворец, чем на обычный дом. Оказавшись внутри, он с восхищением рассматривал обстановку, переходя из комнаты в комнату. На первом этаже, кроме гостиной и кухни, оборудованной по последнему слову техники, находились две спальни. Поднявшись на второй этаж, Дмитрий обнаружил ещё несколько гостевых комнат. Здесь же находилась спальня хозяина, примыкавшая к его личному кабинету. Корнев вырос в небольшом селе под Тамбовом. Потом, будучи уже взрослым, он решил поискать счастья в Москве. Не выдержав ритма большого города, Дмитрий передислоцировался в Подмосковье, довольствуясь скитаниями по съёмным однокомнатным «хрущёвкам» вплоть до встречи с Изабеллой Журавлёвой. И сейчас он ощущал головокружение от непривычного ему простора, царившего в доме.
Войдя в выделенную им с Настей спальню, оформленную в спокойных светло—бежевых тонах, Дима подошёл к окну. Взгляд его упал на огромный ухоженный газон, который сейчас был мокрым от холодного дождя, так часто льющего в Сиэтле в ноябре. Из приоткрытого окна тянуло холодом, а ещё остро чувствовался запах сырой земли. Но Дмитрию казалось сейчас, что к этому аромату примешивались и другие, такие желанные и долгожданные для него запахи. Пахло деньгами и красивой жизнью. И, по его мнению, нужно было быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться возможностью и не урвать хоть малую толику этого богатства. К слову сказать, Дмитрий Корнев никогда не считал себя таковым.
***
Прошло несколько дней из двух недель, запланированных парой для пребывания в Америке. Всё это время Дмитрий с Настей предавались праздности, чередуя визиты в увеселительные заведения Сиэтла с походами по дорогим магазинам. Анастасия носилась, как угорелая, успевая подбирать и покупать новую одежду себе и при этом таскать кучи вещей в примерочные к Диме. Мужчина не задавал лишних вопросов по поводу источника средств на такую красивую жизнь, потому что несколько раз замечал, как мелькает в руке девушки золотая кредитка, явно пожертвованная щедрым дядей для любимой племянницы.