Журнал «Если» №10 2010

Кроуэлл Бенджамин

Ее рейс с пересадкой в Париже задерживался в связи с погодными условиями. А когда Сиди еще только ехала на такси в аэропорт Кеннеди, ей пришел вызов от Матти Карьялайнена, с которым она в свое время совершила два долгих орбитальных полета. У Сиди не было настроения разговаривать, поэтому она предоставила прием сообщения своей аватаре, а потом уже прослушала запись.

Бон суар, Сиди. Э-э… мне известно, что ты вызвалась добровольцем, я тоже это сделал, но, видишь ли, не знаю, как ты, а многие из нас уже передумали. Они там нарезают тебя соломкой, как картошку для жарки во фритюре, сечешь? Главный говорит, что теперь, когда мы получили информацию

об этих их процедурах, никого не будут винить, если он заберет бумажку со своим именем из шляпы. Как бы то ни было, я тут пообщался с охотником за головами из «SpaceX», и тот меня заверил, что они с удовольствием нанимают бывших астронавтов в качестве менеджеров. Я ему рассказал про тебя: мол, Траоре — это терминатор и всегда своего добьется.

Аватара Сиди записала номер охотника за головами.

На мониторе у стойки регистрации Сиди увидела номер своего рейса в списке отмененных, а служащий сказал, что следующий подходящий рейс, который, возможно, все-таки состоится, будет не раньше пяти часов утра. Сиди уселась на скамью и проверила телефон. По тематическим строкам в меню входящих сообщений она увидела, что огромное множество сообщений, схожих по содержанию с посланием Матти, проносится по довольно узкой социальной сети различных организаций астронавтов всего мира. Сиди почувствовала, как у нее забилась жилка на виске. Похоже, все до единого пошли на попятный. Может, и ей стоит дать задний ход?

Это было не то решение, которое хочется принимать, сидя в пустынном терминале аэропорта, когда тебя бьет озноб и клонит ко сну. Сиди выудила из сумки коробку шоколадных конфет и съела одну, машинально раздавив пузырек воздуха в пластиковой обертке. Она тут же рассчитала, что если будет давить один пузырек в три минуты, отключившись от всего остального мира, то это поможет ей скоротать время как раз до пяти утра. Сиди запихнула телефон на самое дно сумки и не позволяла себе даже взглянуть на него, пока не раздавила последний.

Когда в пять часов она снова извлекла телефон на свет божий, в списке появились девятнадцать новых сообщений, одному из которых ее личный искусственный интеллект присвоил высший приоритет. Сообщение было от Жань-Ю Вена:

Привет, Сиди. Извини, что беспокою тебя, когда в Америке еще ночь. Но дело вот в чем… мне тут позвонил Главный Босс и сказал, что большинство кандидатов уже слиняли. Он видел список, и тот выглядит так: ты под номером два и я под номером один. Вот тут-то я и задумался, поскольку моя девушка беременна и мы с ней собираемся пожениться…

* * *

Автоматический дипломатический корабль Галактической Цивилизации продолжал свой запрограммированный грандиозный облет Млечного Пути, проскочив Рукав Ориона и возвращаясь в Рукав Персея. На борту его уже находились семь с лишним сотен представителей разных цивилизаций. В одном из отсеков два таких представителя пытались наладить дипломатические отношения. Искусственные интеллекты действовали как переводчики и посредники.

— Я не могу вести переговоры от лица всего человеческого рода, — предупредила Сиди чужака, туловище которого напоминало паука и осьминога, захваченных врасплох в самом разгаре смертельной схватки.

Искусственные интеллекты собеседников выдали очередной цикл перевода. В качестве визуального представления аватары собеседника Сиди выбрала гравюру на дереве с изображением Белоснежки.

— Ваша планета является домом еще и… — Белоснежка вопросительно приподняла брови и похлопала длинными черными ресницами.

— Да, у нас обитали другие гоминиды, вступившие в Галактическую Цивилизацию

на более ранней стадии, — ответила собственная аватара Сиди — это была Гусеница из «Алисы в Стране Чудес».

— Но вы, конечно, сохраняете преемственность между культурами?

— Нет, — вынуждена была признать Сиди, сознавая, что роняет себя в глазах собеседника, не имея возможности сделать заявку на близкое родство с видами, которых уже приняли в Галактическую Цивилизацию. — Они покинули нашу планету на определенном этапе и довольно тщательно все за собою подчистили. Но у нас все же осталось некоторое количество очень интересных неандертальских артефактов. Сколотые кремни, флейты из полых костей…

Может, хотя бы это зачтется. Вроде фотографии из выпускного альбома, на которой в марширующем школьном оркестре рядом с тобой можно разглядеть будущую кинозвезду, играющую на трубе.

— Вы вкусно пахнете, — заявила Белоснежка и уставилась на монохромную бабочку, усевшуюся ей на палец.

В это же время гигантский косматый шар, от лица которого она говорила, качнулся в сторону Сиди. Она усилием воли заставила себя не отшатнуться вместе с креслом, на котором сидела — единственным, кстати, предметом обстановки во всем отсеке. Припомнила свой первый семестр в Массачусетском технологическом институте, когда она — желторотый новичок, только сошедший с трапа прилетевшего из Бамако самолета, — заставляла своих американских соучеников напрягаться, потому что становилась слишком близко к ним. Это была одна из тех культурных особенностей, относительно которых не догадался просветить Сиди ее отец-американец, обучавший малолетнюю дочку английскому языку по книгам Доктора Сьюза [6] .

6

Доктор Сьюз — псевдоним популярного американского автора детских книг и комиксов Теодора Сьюза Гейзеля (Theodor Seuss Geisel) (1904–1991), многие книги которого были экранизированы как анимационные фильмы, телевизионные сериалы и даже Бродвейский мьюзикл. Далее в тексте упоминаются его книги «Если бы я был директором зоопарка» («If I Ran the Zoo»), «Хортон кого-то чует» («Horton Hears a Who») и др. (Здесь и далее прим. перев.)

Сиди смахнула щупальце чужака со своего глаза.

— Не могли бы вы пояснить свою последнюю фразу?

В процессе незримого электронного совещания Гусеница затянулась дымом из кальяна, а Белоснежка смотрела в пустоту и выглядела такой же статичной, как если бы вернулась на книжную страницу.

— Это ритуальная фраза, — заявила в конце концов Гусеница. Она говорила с протяжным провинциальным финским акцентом, приданным с помощью вербального модуля-плагина — шутливого прощального подарка Матти Карьялайнена.

— В каком смысле? Это комплимент типа: «Красивый у вас галстук»? Или тут какой-то сексуальный подтекст?

Эти твари вроде бы гермафродиты, так что ли?

Очередное совещание.

— Кажется, речь идет о превосходстве, о доминировании. Ты пахнешь так, что тебя приятно было бы съесть. Но это, конечно, не в буквальном смысле, а в переносном.

Сиди подавила смешок, столь потешно аватара произносила пееереееноооснооом. Самым лучшим приближением к человеческому существу, с которым ей придется иметь дело до конца жизни, был Кот — если, конечно, Сиди не повезет встретиться с продвинутым неандертальцем или кем-то вроде того, — поэтому не стоило оскорблять симулированные чувства своей аватары.