Журнал «Если», 1995 № 03
Шрифт:
Я направился на автобусную станцию, купил билет до дома и спрятал его в кармане пальто. Потом приобрел журнал и жевательную резинку, попросил сложить их в сумку, выбросил журнал, резинку засунул в рот, а сумку оставил себе. Потом вошел в банк и разменял все свои деньги на однодолларовые купюры, которые запихнул в сумку — всего их получилось сто пятнадцать штук.
Добравшись до района, в котором располагался выставочный зал, я нашел ресторан, где был гардероб, оставил там пальто и снова выскользнул на улицу. Кусочком жевательной резинки приклеил номерок от пальто к внутренней
Оказавшись внутри зала, я замедлил шаги, дожидаясь момента, когда толпа достигнет подходящей плотности и распределится так, как мне было необходимо, припоминая, что я чувствовал, когда открывались и закрывались входные двери. Потом выбрал для себя место и стал пробиваться в нужную сторону. К этому времени я уже порвал сумку с одного бока и крепко держал ее в руках.
Прошло примерно минут пять, и я понял, что ситуация как нельзя лучше подходит для моих целей: толпа была достаточно плотной, а охранники находились на приличном от меня расстоянии. И тут я почувствовал сильный сквозняк, а рядом со мной возник громадный детина.
Я пихнул его в бок локтем и немного подтолкнул вперед. Он же, в свою очередь, одарил меня несколькими образчиками среднеанглийского диалекта и сильным пинком.
Я несколько преувеличил свою реакцию, отшатнулся, налетел еще на какого-то человека, приняв меры к тому, чтобы сумка взлетела у меня над головой. Она, естественно, разорвалась.
— Мои деньги! — завопил я, бросившись прямо к охранникам. — Мои деньги!
Я проигнорировал шум, крики и волнение, поднявшиеся у меня за спиной. Мне удалось запустить сигнализацию и забраться на платформу. Я помчался в ту сторону, где резиновая лента входила в центральный прибор.
Услышав вопли: «Спускайтесь оттуда!», я прокричал несколько раз: «Мои деньги!» и бросился животом на ленту, старательно делая вид, что пытаюсь схватить купюру. Меня затянуло в мобилятор.
По мере продвижения через прибор я почувствовал слабое покалывание по всему телу, и на короткое время словно ослеп. Правда, это не помешало мне развернуть долларовую купюру, которую я держал в руке. Так что я появился с другой стороны прибора, высоко держа ее над головой, немедленно скатился с ленты и, несмотря на легкое головокружение, соскочил с платформы и метнулся к толпе, изображая при этом, что я пытаюсь догнать разбежавшиеся от меня в разные стороны бумажки. Впрочем, никаких денег особенно видно не было.
— Мои деньги… — пробормотал я, перелез через ограждение и опустился на четвереньки.
— Вот, возьмите, — проговорил какой-то честный гражданин и сунул мне в лицо несколько скомканных купюр.
НИДО, еще НИДО — несколько бумажек вернулось ко мне. К счастью, обдумывая это предприятие, я заранее подготовил себя к этому эффекту, так что мое измененное зеркально лицо не выказало никакого удивления, когда я поднялся на ноги и начал благодарить добропорядочных посетителей выставочного зала. Единственная купюра, которая казалась мне совершенно нормальной,
— Вы прошли сквозь эту штуку? — спросил меня какой-то мужчина.
— Нет. Я обошел ее сзади.
— А мне показалось, что вы проехали прямо сквозь нее.
— Ничего подобного.
Принимая деньги и делая вид, что пытаюсь отыскать остальные, я внимательно осмотрел зал. Менее честные граждане с моими купюрами в карманах направлялись в сторону выхода, который теперь находился с противоположной стороны по сравнению с тем, где он был раньше. Но к этому я тоже постарался подготовить себя заранее. Однако теперь меня посетили сомнения. Было очень трудно сосредоточиться: весь зал развернуло наоборот. Тем, кто хотел уйти, никто не мешал, потому что все охранники были заняты: двое застряли в толпе, а двое других собирали купюры. Возможно, мне следовало воспользоваться поднявшейся суматохой и сбежать отсюда?
Сначала я планировал провернуть дело прямо на глазах у охраны и посетителей, решив, что лучше всего будет держаться с властями и любопытными зеваками как можно нахальнее, вопить что есть мочи про свои украденные денежки. В конце концов, я не совершил никаких криминальных действий.
Впрочем, мне не пришлось особенно буянить. Один из охранников выключил сигнал тревоги, а другой начал кричать, чтобы никто не уносил с собой деньги, найденные в зале. Потом двое снова вернулись к дверям, а тот, что надрывался насчет моих денег, отыскал меня глазами и прокричал:
— С вами все в порядке?
— Да, — ответил я, — со мной все в порядке. Но мои деньги…
— Мы их сейчас соберем!
Он пробрался через толпу и положил руку мне на плечо. Я поспешно засунул в карман ту купюру, которая казалась мне нормальной.
— Мы постараемся собрать все ваши деньги, — сказал он. — Вы прошли сквозь центральную часть машины?
— Нет, — заверил я охранника. — Мимо пролетала купюра, и я за ней погнался.
— А мне показалось…
— Он обошел вокруг машины— сообщил тот человек, с которым я несколько секунд назад поделился этими сведениями. Он пришел мне на помощь, да благословит его Бог, в самый нужный момент, словно все это время сидел у меня на колене с моноклем в глазу.
— Да, — сказал я.
— А, понятно. Вы не перенесли шока или чего-нибудь подобного?
— Нет, и я сумел поймать свой доллар.
— Это хорошо, — охранник вздохнул. — Рад, что нам не придется составлять рапорт об этом инциденте. Что все-таки произошло?
— Меня толкнул какой-то парень, и сумка порвалась. Там у меня была утренняя выручка. Мой босс вычтет ее у меня из зарплаты, если…
— Давайте посмотрим, сколько удалось собрать.
Так мы и сделали, и я получил обратно девяносто семь долларов — вполне достаточно, чтобы помянуть добрым словом своих сограждан и поблагодарить судьбу, которая помогла мне провести свой корабль через опасные рифы. Оставив фальшивое имя и фальшивый адрес на тот случай, если кто-нибудь захочет вернуть мне деньги, я поблагодарил всех несколько раз, извинился за причиненное беспокойство, и был таков.