Журнал «Если», 1995 № 10
Шрифт:
Если Толлер посадит корабль рядом с кораблем Леддравора, то проживет от силы несколько минут. Даже если победит принца в поединке, его наверняка арестуют как виновника гибели короля. Единственный выход — насколько возможно оттянуть посадку. Милях в двадцати к западу виднелись лесистые холмы; если приземлиться там, Леддравору понадобится время, чтобы отыскать младшего из ненавистных Маракайнов.
Завотл все поймет, когда увидит, что Толлер медлит с приземлением, но поддержит ли? И даже если захочет помочь, отважится ли сделать то, чего от него ожидает Толлер? Ему придется дернуть
Толлер посмотрел на Завотла, затем прислонился спиной к стенке гондолы и повернулся к Чаккелу, который управлял горелкой.
— Принц, у земли дует ветер, который может унести корабль от лагере Пожалуйста, приготовьтесь выпрыгнуть вместе с семьей. Эго вовсе не опасно. По крайней мере, гораздо менее опасно, чем кувыркаться в гондоле, когда та перевернется.
— Я тронут твоей заботливостью. — Чаккел подозрительно посмотрел на Толлера и неожиданно прибавил: — Я до сих пор помню нашу первую встречу. Кто бы мог тогда подумать, что ты станешь моим пилотом и что нам придется лететь на Верхний Мир.
Сменив принца на месте пилота, Толлер заметил, что грузик-указатель на измерителе высоты вернулся к нижней отметке. Верхний Мир уступал размерами Старому, и, по идее, сила тяжести на нем должна быть меньше, однако Лейн утверждал, что Верхний Мир обладает большей плотностью, поэтому все будет весить там столько же, сколько на Старом Мире.
Толлер покачал головой и печально улыбнулся. Откуда Лейн так много знал? Брат навечно останется для него закрытой книгой, как, похоже, и…
Он взглянул на Джесаллу; та неподвижно стояла у перил, не сводя взгляда с поверхности планеты. На плече у нее висел узел с вещами; казалось, Джесалле не терпится ступить на Верхний Мир.
Ему вспомнились события прошлой ночи. Джесалла не стала ничего скрывать. Она призналась, что вышла замуж за Лейна только потому, что он показался ей наиболее подходящим кандидатом на роль отца для ее ребенка. Нет, она любила Лейна, но отнюдь не бескорыстно. А когда обстоятельства круто переменились, она трезво рассудила, что в нынешних условиях предпочтение следует отдать Толлеру.
Как все просто, верно? А что же он? Презирает себя за то, что вдова брага так легко его соблазнила? Или злится на Джесаллу за то, что она не желает следовать общепринятым нормам? Одновременно распутная и скромная, корыстная и щедрая, настойчивая и безвольная, доступная и далекая…
Ну да ладно, сейчас надо думать о другом. Главное — выжить, а потом будет время разобраться в собственных чувствах.
Толлер подкачал в баллон газа, пропуская корабль Завотла вперед. Действовать следовало предельно осторожно, чтобы не вызвать подозрений у Чаккела и Леддравора.
Тем временем на земле уже начал вырисовываться какой-то порядок. Солдаты разгружали корабли, передавали друг другу вещи и съестные припасы, разбивали в стороне палатки.
Толлер навел бинокль на корабль Завотла и в тот же миг рискнул дать долгий залп, запустив в баллон маглайн. Внезапно он увидел Леддравора, который словно почувствовал, что происходит нечто, противоречащее
Толлер опустил бинокль и обратился к Чаккелу:
— Принц, по причинам, которые вы, вероятно, понимаете, я не намерен приземляться здесь и сейчас. Мы спустимся к самой земле, и вы сможете легко покинуть корабль. Это же касается и тебя, Джесалла. Прошу вас, поторопитесь.
— Не говори ерунды! — воскликнул Чаккел. — Ты посадишь корабль как полагается, понял, Маракайн? Хватит с меня твоих выходок!
— Я настаиваю, принц.
До земли оставалось футов тридцать. Увлекаемый ветром, корабль постепенно отдалялся от посадочной площадки. Толлер заметил Леддравора, который выбрался из-под поникшего баллона.
Джесалла быстро перелезла через борт гондолы и встала на внешний выступ. Она встретилась взглядом с Толлером, но промолчала.
— Решайтесь, принц! Иначе мы улетим все вместе.
Послышался шорох: сопло реактивного двигателя коснулось травы. К кораблю Чаккела, сопровождаемый солдатами, устремился Леддравор — верхом на синероге, которого уже ухитрился где-то раздобыть.
Неожиданной союзницей Толлера оказалась Дасина, которая решительно перелезла через борт и помогла перебраться следом дочери и сыновьям.
— Ты обязан этому человеку моей жизнью, — резко бросила она мужу.
— Но… — Чаккел в замешательстве потер лоб, затем указал на Леддравора, который быстро приближался к кораблю. — Что я скажу ему?
Толлер обнажил меч.
— Скажете, что я вам угрожал.
— Когда-нибудь, Маракайн, мы с тобой сочтемся.
Чаккел перелез через борт и прыгнул. За ним последовали жена и дети; кто-то из мальчишек восторженно взвизгнул.
— До свидания, — сказал Толлер Джесалле.
— До свидания, Толлер. — Однако она не пошевелилась.
— Чего ты ждешь? Прыгай!
— Я лечу с тобой. — Джесалла одним движением перемахнула через перила и вновь очутилась в гондоле.
— Ты сошла с ума!
— Может быть, — согласилась Джесалла. — Но я все равно лечу с тобой.
— Ты мой, Маракайн! — прокричал Леддравор, вытаскивая меч. — Иди сюда!
Толлер застыл в нерешительности, и тут Джесалла оттолкнула его и бросилась к горелке. Полыхнуло пламя, в баллон устремился поток горячего воздуха. Вместо благодарности Толлер немедленно заглушил горелку.
— Не стоит, — сказал он. — Сколько можно оттягивать неизбежное?
Он поцеловал Джесаллу в лоб, повернулся к перилам и встретился взглядом с Леддравором, которого отделял от шара всего лишь десяток ярдов. Поняв, что намерения Толлера изменились, принц криво усмехнулся. Что ж, настало время раз и навсегда покончить с затянувшейся враждой, узнать наверняка, правда ли, что…
Тут Толлер заметил, что принц перестал улыбаться. Оглянувшись, он увидел, что Джесалла навела на Леддравора противоптертовую пушку. Не успел Толлер прийти в себя от изумления, как раздался выстрел, и навстречу Леддравору устремился смертоносный снаряд, окруженный облаком стеклянных осколков.