Журнал «Если», 1996 № 02

Королев Кирилл Михайлович

— Надеюсь, нет, — ответил Пеггол. — Но если бы я ехал на моторе, он не попытался бы вдруг взбрыкнуть и кинуться в сторону!

Мобли, сын Сопсирка, бросил взгляд на запад, в направлении Барьерных гор.

— Трясло сильнее, чем вчера, — заметил он. — Я боялся, что вот-вот увижу воды Западного океана, низвергающиеся с высоты холки Бога-Льва.

— Как я уже говорил, об этом вряд ли стоит волноваться, — сказал Рэднал. — Землетрясение должно быть чрезвычайно сильным, с эпицентром именно в том месте, где способен нарушиться

тектонический баланс горной гряды.

— Ну да, об этом я и думаю! — Мобли, сына Сопсирка, слова гида, похоже, не успокоили.

Рэднал отмел его страхи с небрежной улыбкой. Невольно относишься чуть свысока к человеку, который остро реагирует на привычную тебе опасность. На Двойном континенте часто налетают чудовищные бури; Рэднал не сомневался, что такая буря напугает его до полусмерти, в то время как стекианцы будут вести себя как ни в чем не бывало. Зато тартешцы практически не обращали внимания на легкую дрожь под ногами.

Солнце клонилось к вершинам Барьерных гор. Наконец пики вспороли брюхо золотого шара, и тени в Низине стали казаться длиннее в обагрившихся кровью лучах. Красным засверкали стекло, металл и пластик вертушек, застывших между зданием лагеря и хлевом. Их присутствие вернуло Рэднала к действительности. Интересно, удалось милиции и Глазам-и-Ушам что-нибудь найти?

Те вышли навстречу приближающейся группе. В своих пятнистых мантиях милиционеры практически были не видны, сливаясь с пустынным пейзажем. Глаза-и-Уши с их белыми, золотыми и кожаными нашивками и эмблемами, наоборот, словно хотели быть заметными с Луны.

Лием вез Стернз помахал биологу рукой:

— Ну как, повезло? Пометили убийцу розовой ниткой?

— А вы видите розовую нитку? — Рэднал повернулся к группе и повысил голос: — Надо позаботиться об ослах, они не в состоянии сделать это сами. Расседлаем их, дадим воды и корма, а потом уж займемся собой. — И всем прочим, что здесь происходит, добавил он про себя.

Туристы вели себя тише, чем накануне, — начинала сказываться езда на ослах. Бедняга Пеггол вез Менк двинулся вперед какой-то кривоногой походкой, словно завзятый всадник или жертва рахита.

— А ведь как раз вчера думал не выйти на работу, взять выходной, — трагическим голосом сказал он.

— Лучше бы я так и сделал, тогда ваш вызов принял бы кто-нибудь другой.

— Ну, у вас, наверное, бывают задания и похуже, — отозвался Рэднал, помогая ему расседлать осла. Закатив глаза, Пеггол показал, что подобное просто немыслимо.

На помощь туристам пришли Фер вез Кантал и Жозел вез Глезир. Их глаза возбужденно сверкали под козырьками кепочек.

— Ну, Рэднал вез, мы тебе такое расскажем!.. — начал Фер.

Пеггол хоть и натер себе задницу, но мозги его еще работали. Он рубанул рукой воздух.

— Свободный, оставьте свои новости для более подходящего времени. — Уже спокойным жестом Глаз-и-Ухо указал в сторону галдящей толпы туристов. —

Кто-нибудь может услышать то, что ему лучше не знать.

Фер смутился.

— Извините, свободный, вы правы.

— Конечно. — Тон Пеггола ясно давал понять, что он прав всегда. Из-под блестящего козырька кепочки его взгляд обежал помещение, подозрительно ощупывая каждого присутствовавшего. Потом остановился на Рэднале — и мягче не стал.

Лием вез Стернз приветствовал Пеггола: отдав честь (это он делал от силы четыре раз в год), вытянулся, как струна, и взметнул руку вверх, коснувшись кончиком среднего пальца козырька кепочки.

— Примите мои поздравления, свободный! Мы все слышали о безграничных способностях Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана, но до сих пор мне не доводилось видеть их в действии. Ваша команда работает великолепно, а то, что они нашли… — В отличие от Фера вез Кантала, Лиему хватило сообразительности на этом остановиться.

Рэднала охватило желание немедленно увести милиционера в пустыню и выведать, что же произошло. Но годы кропотливых научных исследований придали ему выдержки и терпения. Он поужинал, немного попел с туристами, поболтал о землетрясении и увиденном у Горького озера… Потихоньку туристы начали расползаться по спальным мешкам.

Мобли, сын Сопсирка, однако, предложил Рэдналу сыграть партию. Рэднал из вежливости согласился, хотя голова его была занята совсем иным, и он полагал, что коричневокожий из Лиссонленда разнесет его в пух и прах. Либо голова Мобли тоже была занята совсем иным, либо он играл далеко не так сильно, как воображал. Игра превратилась в комедию обоюдных ошибок, и зрители едва удерживались от комментариев. Рэднал в конце концов победил — тупо и без вдохновения.

Бентер вез Мапраб, наблюдавший за партией, вынес короткий вердикт, который мог служить одновременно и некрологом:

— Моргафца вчера убили зря. Видел бы он эту игру, сам бы умер — от стыда. — Старик гордо всккнул голову и удалился к себе в комнату.

— Сыграем как-нибудь позже, когда мысли придут в порядок, — сказал Рэднал Мобли. Тот мрачно кивнул.

К тому времени никого из туристов, кроме Мобли, в гостиной не осталось. Убрав доску и фигуры, биолог сел рядом с Лиемом вез Стернзом, а не за стол напротив лиссонесца. Мобли отказался понять намек. Наконец Рэдналу пришлось взять носорога за рог:

— Простите меня, свободный, нам надо кое-что обсудить.

— Не обращайте на меня внимания! — бодро ответил лиссонесец. — Надеюсь, я вам не мешаю. А мне страшно интересно, как вы, тартешцы, ведете расследование. Может, сумею рассказать своему принцу что-нибудь полезное.

Рэднал шумно выдохнул через нос и, тщательно подбирая слова, сказал:

— Свободный вез Сопсирк, вы являетесь объектом расследования. Если уж изъясняться без обиняков, есть вещи, которые вам лучше не слышать.