Журнал «Если», 1997 № 08
Шрифт:
— Где мы? — спросил Кервин.
— Неподалеку от поля боя. — Чахлый посмотрел в небо, не загораживаясь ладонью. — К этому времени зиканы должны были спохватиться, что вы пропали — вернее, не вы, а Измир. Они предпримут титанические усилия, чтобы снова его отыскать. — Он усмехнулся. — Если им это удастся, то их ждет большой сюрприз. Такая возможность не исключена. Для примитивной расы зиканы очень сообразительны, а полностью воспрепятствовать улавливанию пульсации Измира извне не в состоянии даже мы.
— Что-то мне все это не очень нравится. — Кипяток
— Это не слишком трудно, — ответил ему Чахлый. — Главное — знать, что делаешь. У вас развилась, скажем, форма искусства, именуемая «оригами», — складывание кусочков бумаги разными замысловатыми способами. Мы, галеты, тоже занимаемся таким оригами, только наш материал — пространство, а не бумага. Складываем и складываем, пока точка, где вы находились, не совпадет с точкой, где вам хочется находиться. Вот и вся премудрость.
— Кроме шуток? Здорово!
— В общем-то, да.
Кервин старался тщательно выбирать слова.
— Вы назвали зиканов примитивной расой… — Он наслаждался ветерком, ласкающим лицо. — А у вас есть поблизости такой же корабль, как у них?
— Мы не строим неуклюжие механические средства, — ответил Оденоу. — Отказались от них еще в незапамятные времена. Очень сложно, все время обо что-нибудь спотыкаешься. Больше возни, чем толку.
— Раз вы так могущественны, — подал голос Рейл, — почему вас никогда никто не видел?
— Воспользуйтесь знаниями, которыми обладаете сами, — посоветовал ему Чахлый. — Скажем, до недавних пор никто из вас не видел изотатов, о зиканах вы вообще не имели понятия. Тем не менее галеты давным-давно находятся у вас под самым носом. Просто нас не очень много, мы принимаем самые разные формы и контролируем большие территории. — Он улыбнулся Кервину. — А Вселенная, между прочим, не бесконечна. Просто безумно велика.
— Вы хотите сказать, что путешествуете так же, как Измир?
— Не совсем. Схожим образом, но все-таки иначе. Мы любим наблюдать, ничего не упускать из виду, подобно тому, как изотаты держат под наблюдением эту галактику и ее обитателей. Мы же предпочитаем приглядывать за такими расами, как изотаты и зиканы, чтобы не дать им выскочить из коротких штанишек.
— Прямо как боги! — не удержался Кервин.
— Нет-нет! — Чахлый насупился. — Мы такие же смертные, как вы. Просто мы дольше проучились в школе.
— После столь длительного существования, как наше, остается только один враг, против которого стоит воевать. — Оденоу посмотрел на Кервина. — Он зовется скукой. Но время от времени, скажем, раз в пять — десять миллионов лет, происходит действительно интересное событие, привлекающее наше внимание.
— Как Измир?
Чахлый кивнул и задумался.
— Мы путешествуем инкогнито. Однажды даже заглянули на
— Нас привел сюда Измир, — продолжил Оденоу. — Он привлек нас, как привлек пруфиллианцев, оомемианов и всех прочих. Нас он заинтересовал тем, что не излучает скуки.
— Что-то я вас не пойму. Вам что же, по несколько миллионов лет?
— Разве это не очевидно? — спросил Чахлый.
— Никогда не дал бы вам больше двух миллионов, — заметил Кипяток.
Чахлый встретил его слова улыбкой.
— Вот это и выделяет людей среди других органических рас в этом участке пространства.
— А я думал, что наша главная особенность — неизлечимая драчливость, — сказал Кервин.
— Увы, последнее далеко не так уникально. Но вы иные. Вы не отказываетесь от своей приверженности абсурду. В этой небольшой, но важной области люди далеко обошли гораздо более продвинутые в сфере технологий народы, вроде оомемианов. Вы инстинктивно натолкнулись на так называемый Великий Всекосмический Идиотизм и, руководствуясь им, сделали первый шаг по тропе Универсальной Истины. Если людям удастся продержаться еще с миллион лет, избежав истребления, то из них, глядишь, что-нибудь и получится.
Галет отвернулся от Кервина и заговорил печально.
— Что до бедного заплутавшего Измира, то мы выслеживали его примерно три миллиона лет. Он все время от нас ускользал.
Кервин посмотрел на Измира, то есть на платье, обвившее роскошные формы Миранды.
— Вы хотите сказать, что возраст Измира — больше трех миллионов лет?
— Гораздо больше, — с энтузиазмом отозвался Оденоу. — Он намного старше любого из нас. Измир появился в самом Начале, только не в этом виде. Потом он претерпел массу изменений: развивался, эволюционировал, менял силу и направление полей. Не стань он таким, как сейчас, его невозможно бы было опознать.
— Послушайте, может, отправите нас всех по домам? Мне хочется коки и гамбургера, хочется узнать, могу ли я сдать экзамен, на котором не появился. А это все пускай исчезнет. И вы заодно. — Кервин крепко зажмурился. — Сейчас досчитаю до десяти — и вы пропадете. Один, два, три…
Досчитав до десяти, он медленно разомкнул веки. Солнце палило по-прежнему, а Оденоу и Чахлый с любопытством смотрели на него.
— Я же говорю: им подвластен Великий Всекосмический Идиотизм, — проговорил Чахлый.
— Несомненно, — поддержал его Оденоу. — Отличный потенциал.
— Космос тут ни при чем, — сказал Кипяток. — Просто он с десяти лет страдает слабоумием.
— Возьмите себя в руки, — порекомендовал Чахлый старшему брату. — Все в полном порядке. Вы долго терпели, потерпите еще немного.
Он запрокинул голову. Кервин поступил так же, но ничего не увидел, даже облачка. Галет снова устремил взгляд на него.
— Вам бы не хотелось узнать, что в действительности представляет собой Измир?