Журнал «Если», 1997 № 08
Шрифт:
Кервин посмотрел на капитана и увидел, что тот заливает в себя жидкость из высокого зеленого сосуда.
Сам Кервин, наоборот, не желал притуплять свое восприятие. Он был первым человеком, перед которым разворачивались подобные диковины, и не хотел ничего забывать, хотя не обольщался, что дома ему кто-либо поверит. Он запечатлеет все происходящее в памяти, если, конечно, изотаты не примут решение истребить их, как микробов, побывавших под микроскопом и исполнивших свою роль.
Пока что изотаты были слишком увлечены Измиром, чтобы отвлекаться на незначительные
В данный момент непостижимые создания вновь перешли в наступление на Измира. Астарах прореагировал на посягательство превращением в черную перевернутую пирамиду, оживляемую алыми сполохами.
Один из шаров выпустил длинное щупальце. К изумлению окружающих, изотату удалось на дюйм ввести свой щуп в Измира. Это привело к невероятной вспышке, временно ослепившей всех присутствующих. Второй изотат тем временем подобрал щупальца под себя и отлетел к иллюминатору. Все остальные попытались за чем-нибудь укрыться. В каюте резко запахло озоном. Казалось, только что бесшумно полыхнула и погасла крупнейшая в мире лампа-вспышка.
Кервин нырнул за пульт управления, из-за которого высунулся через некоторое время на пару с Рейлом. Измир все так же висел в воздухе, не претерпев заметных изменений. Зато от любопытного изотата осталась только дымящаяся груда щупальцев, на которой еще каким-то образом удерживалось подобие чахлого пончика. Вся каюта была закидана догорающими останками. Инопланетное диво изжарилось, как вульгарная сырная корка.
Измир превратился в набор переплетенных колец. Глаз легко перемещался с одного кольца на другое. Кольца завращались с такой скоростью, что стали казаться одной замкнутой трубкой, почему-то отрастившей полдюжины голубеньких крылышек. Крылышки неспешно похлопывали, однако Измир все так же висел на одном месте.
Все затаили дыхание. Оставшийся в живых изотат проплыл по каюте и завис над останками своего напарника. Кервин заметил, что теперь он движется гораздо медленнее. Они были не только первыми людьми, увидевшими изотатов живьем, но и первыми свидетелями гибели одного из них.
— Может, они способны его оживить? — шепотом предположил Кервин.
— Вряд ли, разве что они владеют тайной полного воскрешения, — ответил Рейл, глядя на то, как выживший изотат осторожно берет щупальцами дымящийся труп.
— Они ведь не станут обвинять в случившемся нас? Мы тут совершенно ни при чем.
— Без всякого сомнения. — Рейл нервничал не меньше Кервина. — А впрочем, кто же ведает, что у изотатов на уме?
— Думаете, на большом корабле знают, что тут происходит?
— Раз они умеют общаться при помощи телепатии и телепортироваться, то мне трудно поверить, что они все это время не поддерживали контакта со своими. Наверное, там
— Капитан? — прозвучал новый голос — слабый, но настойчивый.
Ганун покосился на штурмана.
— В чем дело, Ирана?
Штурман смотрел не на приборы, а в иллюминатор.
— Посмотрите на корабль изотатов!
С чудовищным звездолетом творилось что-то непонятное. На его серой обшивке появилось серебристое свечение. Потом кто-то вскрикнул и в ужасе указал на голографическую видеосферу.
В сферу проникли с восточной стороны новые объекты, похожие на россыпь металлических зубочисток. Кервин насчитал восемь штук, когда его отвлекла новая вспышка, озарившая каюту. На сей раз полыхнуло за бортом корабля, и компенсаторы в иллюминаторе мгновенно уменьшили свечение, чтобы никто из наблюдателей не ослеп. Выживший изотат резко развернулся, по-прежнему держа на весу почившего напарника.
На противоположном краю корабля изотатов произошло нечто, похожее на извержение вулкана, приведшее к выбросу в безвоздушное пространство энергетического шара диаметром в тридцать миль. Наблюдая за голограммой, Кервин увидел такие же огненные шары, посылаемые остальными пятью кораблями изотатов в направлении приближающихся зубочисток. Но этим дело не кончилось: позади него раздался такой мученический стон, что он поневоле оглянулся.
Несокрушимая, невозмутимая, ко всему безразличная Миранда сидела на полу рядом с креслом в окружении нескольких распотрошенных пакетов и, накрывшись экзотическим рубиновым платьем, проливала слезы.
— Хочу домо-о-ой!
— Все мы хотим домой, — ласково сказал ей Кервин, — но для этого надо пересечь половину галактики. Отсюда даже не разглядеть нашу звезду.
Корабль тряхнуло. Все ухватились, за что попало, лишь бы удержаться. Вокруг стоял звон, светильники отчаянно мигали.
— А мне все равно! — Миранда вскочила и топнула от злости ногой. — Я от всего этого устала. Устала от магазинов, от грубиянов, от всех этих уродов! Чтоб вы все провалились!
В данный момент, учитывая невероятные события, происходившие с ними на протяжении последних дней, Кервин ни капельки не удивился бы, если бы всей Вселенной, за исключением Миранды, мгновенно наступил конец. Однако Вселенная наверняка обладала космическим чувством юмора и не желала откликаться на столь негуманные призывы. После прозвучавшего проклятья все осталось, как было.
— Знаешь, дорогуша, — сказал ей Кипяток убедительным тоном, — все мы одинаково влипли. Ни у кого нет времени тебя утешать.
Корабль опять содрогнулся. Ганун отставил выпивку и крикнул:
— Проверить повреждения!
— Все в порядке, капитан, — донеслось с другого конца каюты. — Стреляют не в нас.
— Сам вижу, бездельник! Если бы стреляли по нам, мы бы не сидели здесь и не точили лясы. Но в кого тогда стреляют? Ведь не в пруфиллианцев и не в оомемианов.
— Нет, сэр. В секторе 4-Б отмечены неопознанные корабли. Они атакуют корабли изотатов, и изотаты ведут ответный огонь.