Журнал «Если», 1997 № 09

Брэдбери Рэй Дуглас

Елена смотрела на него широко открытыми глазами, все ее тело было напряжено… Шансон не замечал этого, но в воздухе повеяло смертью.

— А как насчет Марты, Хуан?

— Марты? — Хуан повернулся к нему, но в глаза не посмотрел. — Марта всегда была готова слушать других. Она говорила, что возможность инопланетного вмешательства не исключена. Мне кажется, появление Лу напугало Марту; Лу совсем не походила на человеческое существо. Марта поговорила с ней, получила доступ к ее базам данных. И тогда… и тогда. — На глазах у Шансона выступили слезы. — Она стала искать там сведения о Мадже.

Какие подозрения возникли у Марты? Тогда, возможно, никаких; почти все перепутанные

данные не имели никакого отношения к Шансону. По несчастному стечению обстоятельств, Марта подошла слишком близко к секрету Шансона.

— Мне не следовало лгать по поводу своего прошлого, но было уже слишком поздно. Марта могла уничтожить все, ради чего я столько времени трудился. Колония стала бы беззащитной. Я должен был, должен…

— Убить ее? — выкрикнула Елена.

— Нет! — Хуан резко вскинул голову, он вернулся в реальность. —

Я не мог этого сделать. Мне Марта нравилась. Но я должен был… отселить ее. Я наблюдал за ней, чтобы узнать, сообщит ли она обо мне. Марта этого не сделала — но я понял, что она ведь сможет сделать это потом, в любой момент. Я не мог позволить ей вернуться.

Пожалуйста, выслушайте меня! Я совершил много ошибок, я слишком сильно старался заставить вас увидеть правду. Но вы должны поверить. Захватчики готовят новое наступление, Елена. Они уничтожат все, о чем вы с Мартой мечтали, если вы не поверите мо… — Хуан вдруг взвыл, потом упал, руки и ноги у него начали конвульсивно дергаться.

Вил бросился к нему. Посмотрел на искаженное болью лицо; у него было время, чтобы подготовиться к этому моменту, чтобы подавить в своей душе желание разделаться с Шансоном в тот самый миг, как он попал в поле его зрения. У Елены на это времени не было: Вил почти физически ощущал, как смерть окутала своим покрывалом тело Шансона.

— Что вы с ним сделали, Елена?

— Заставила его замолчать, отключила связь. — Елена обошла Вила, чтобы видеть Шансона. — Он придет в себя. — На ее губах играла холодная улыбка, которая была во сто крат страшнее вспышки ярости. — Мне нужно подумать о справедливом наказании. — Она окинула взглядом тех, кто стоял рядом. — Уберите его отсюда.

Никто не возражал, с такой силой были произнесены эти слова. Тюнк и три низтеха подняли Шансона и понесли его к флайеру, который висел у входа в амфитеатр. Вил направился за ними.

— Бриерсон! Я хочу поговорить с вами. — Слова были произнесены резко, но в голосе Елены звучали какие-то странные нотки. Вил подошел к ней. Она отвела его подальше от толпы, туда, где их никто не мог услышать.

— Вил, — тихо проговорила Елена, — я хочу… я бы хотела прочитать то, что написала Марта.

«Что она написала для них, надеясь, что Шансон не увидит ее сообщения».

Вил смутился — побеждать тоже бывает совсем непросто. Коснулся плеча Елены.

— Марта оставила пятую пирамиду, как я и сказал в присутствии Шансона. Если бы мы нашли ее в первые несколько тысяч лет… Но через пятьдесят тысяч… мы поняли только, что там была стопка тростниковой бумаги. От нее осталась пыль. Мы никогда не узнаем наверняка, что Марта хотела нам сказать… Мне очень жаль, Елена.

Глава 25

Падал снег. С вершины холма до Вила долетали крики, иногда смех. Там шло снежное сражение.

В.В.Бриерсон спустился по склону холма и оказался на опушке сосновой рощи. Его окружал такой пустой мир, а ему все равно хотелось побыть в одиночестве. Странно. Их общежитие было местом многолюдным. Вне всякого сомнения, не он один ушел, чтобы погулять среди сосен, представляя себе совсем другие времена.

Вил нашел большой камень, взобрался на него, счистил

снег и уселся. Отсюда он видел альпийские ледники, которые уходили в небо и превращались там в белые облака. Вил постукивал ладонью по своему миниатюрному компьютеру и размышлял. Человеческая раса получила еще один шанс. Дилип и многие другие считали, что это заслуга Вила Бриерсона. Ну, он, конечно, решил задачу, нашел убийцу. Конечно, это было самое грандиозное дело в его полицейской карьере. Даже Билли Бриерсон не смог придумать такого, описывая приключения своего отца. Главный злодей наказан. Хуан Шансон тоже.

Елена, отдавая должное идеям Марты о великодушии, сделала так, что это великодушие стало для Хуана главным наказанием. С Хуаном покончила сама жизнь. Его оставили в реальном времени, без друзей, жилища и каких-либо инструментов и приспособлений. И тем не менее наказание Хуана отличалось от того, что вытерпела Марта, — возможно, оно было гораздо более страшным. Хуану оставили медицинского робота. Он мог жить, сколько пожелает.

Хуан пережил трех роботов. Он продержался десять тысяч лет. Следовал своей цели примерно две тысячи. Читая отчет, Вил только качал головой. Если бы кто-нибудь знал, чем Шансон занимался в своей цивилизации, его бы сразу заподозрили — только из-за того, что он собой представлял. Вил знал еще только одного подобного специалиста, он работал в том же управлении, что и Вил. Тот тип был невероятно терпелив и нечеловечески изобретателен, но при этом он все время чего-то боялся. Он проводил так много времени в глубокой связи, что параноидальные идеи защитных систем смешались с его представлениями о реальной жизни. Вил с трудом мог себе представить, какие безумцы занимались проблемами защиты и проникновения в компьютерные сети в конце XXII века. Хуан семь раз пытался изменить программу медицинского робота. Одна из этих попыток заняла у него тысячу двести лет наблюдений и планирования — Шансон надеялся установить контроль над роботом, чтобы получить возможность отправиться в ближний космос.

Но у него не было ни единого шанса на успех. Елена задала роботу такую программу, что без соответствующего обеспечения и обруча Шансон ничего не мог сделать. Две тысячи лет постоянных попыток не помогли ему обрести свободу.

Шли века, у Шансона ничего не получалось с роботом, и он стал все чаще и чаще вступать в разговоры с Еленой и другими выстехами, которые время от время наведывались к нему. Он вел дневник, который оказался во много раз длиннее того, что вела Марта; писал на скалах, расположенных к северу от тех мест, где он поселился, длинные прозаические произведения. Ни одно из них не могло сравниться с дневниками Марты. Ничего интересного. Хуан говорил только о своем великом сообщении, о том, что сказали ему звезды. Он без конца приводил какие-то факты — хотя через несколько веков они потеряли всякую связь с реальностью.

Когда прошло пятьсот лет, записи Шансона стали сначала нерегулярными, потом появились отчеты о событиях, произошедших за десятилетия, а затем и вовсе какая-то бессмыслица. В течение трех тысяч лет Хуан прожил без явной цели, путешествуя от пещеры к пещере. Не носил никакой одежды, ничего не делал. Робот защищал его от хищников. Когда Шансон не охотился и не собирал съедобные растения, робот обеспечивал его пропитанием. Если бы климат в районе Восточных Проливов был менее мягким, Шансон наверняка погиб бы. И все же Вил считал чудом, что ему так долго удавалось оставаться в живых. Делла была права. Все эти годы Шансон упрямо цеплялся за жизнь. В.В. Бриерсон не продержался бы и десятой доли того времени, что прожил Шансон; несколько веков… а потом наверняка совершил бы самоубийство.