Журнал «Если», 1997 № 09

Брэдбери Рэй Дуглас

Вил шагал по периметру тумана, заинтересованный тем, как жара сражалась с холодом на самой границе снегов. Он обошел общежитие и оказался прямо напротив входа. Люди все еще обсуждали свои проблемы. Вил ухмыльнулся и направился в дом.

Он уже подходил к двери, когда она открылась. На пороге стояла Елена. Она спокойно посмотрела на Вила и сказала:

— Я все думала, сколько времени вы тут будете прогуливаться. — Она подошла поближе, и Вил внимательно посмотрел в ее бледное лицо с широкими славянскими скулами. Елена заметила его взгляд и улыбнулась.

— Вам не приходила в голову такая мысль: как бы чудесно ни стали складываться наши дела, нам все равно нужны будут услуги полицейского? Вас здесь действительно уважают. Лично я советую вам согласиться на эту работу, пока люди еще считают, что далеко не каждый может с

ней справиться. Через пару лет от желающих отбоя не будет; боюсь, вы и прожить-то не сможете на свою зарплату.

— Хм. Вы считаете, что все будет так спокойно?

— Я и в самом деле так считаю, Вил. Чудовищ-выстехов больше не существует. Правительства еще могут немного продержаться, но только номинально. Мы много потеряли в войне — в определенных областях наша технология может опуститься до уровня XIX века, но, поскольку у нас есть медицинское оборудование Жерро, нам нечего бояться. Проблема женщин решена. Они могут иметь столько детей, сколько пожелают, не превращаясь в инкубаторы. Жаль, что вы не присутствовали на этом собрании. Уже образовалось множество пар. А Гейл и Дилип попросили меня поженить их! «В память о старых добрых временах» — они сказали, что я для них словно капитан корабля. Какие безумные, безумные люди. — Елена покачала головой, но на ее лице расцвела гордая улыбка. Гейл и Дилип были первыми низтехами, высказавшими благодарность за то, что сумели сделать Королевы. — Представляете, насколько я теперь уверена в успехе: больше никого не заставляю оставаться в этой эре. Они могут в любой момент покинуть реальное время, если у них есть генератор пузырей. Я не думаю, что кто-нибудь это сделает. Любому понятно: если мы не добьемся успеха сейчас, значит, мы не добьемся его никогда.

Теперь, когда не стало Шансона и Жерро, тяжелый груз был снят с плеч Елены, и Вил понял, за что — кроме верности и компетентности — Марта ее любила. Елена внимательно изучала свои туфли.

— Я ушла раньше с собрания еще по одной причине — мне необходимо было извиниться. Прочитав дневник Марты, я хотела убить вас. Но вы мне были нужны — это я понимала и без советов подруги. И чем больше я от вас зависела, чем больше вы замечали деталей, которых не увидела я… тем больше я вас ненавидела. Теперь я знаю правду. И мне стыдно. Проработав с вами столько времени, я и сама должна была сообразить, что имела в виду Марта. — Неожиданно Елена протянула руку, и Бриерсон крепко пожал ее. — Спасибо, Вил.

Кое-кто, не сказавший прощай? Нет. Но друг на многие годы.

За спиной Елены опустился флайер.

— Мне пора возвращаться домой. — Она махнула в сторону замка. — И вот еще что, — сказала она. — Если все будет развиваться так медленно, как мне кажется, вам следует немного отвлечься… Помогите Делле.

— Делла вернулась? Когда? Я имел в виду…

— Она пробыла в околосолнечном пространстве тысячу лет; а мы искали самый подходящий момент для ее окончательного перехода в реальное время. Погоня за Жерро продолжалась сто тысяч лет. Я не знаю, сколько лет своей жизни Делла потратила на нее. Мне кажется, ее это не очень занимает. Хотите с ней поговорить? Я думаю, вы нужны друг другу.

— Где…

— Мы были вместе на собрании. Но вам нет никакой необходимости туда идти. Мы все это специально подстроили, Вил. Каждая из нас — Тэмми, я, Делла — хотела поговорить с вами наедине. Скажите одно словечко, и Делла будет здесь.

— Ладно. Да!

Елена рассмеялась. Вил даже не заметил, как она пошла к флайеру, потому что бросился навстречу Делле. Она справилась. Сколько бы лет Делла Лу не прожила во мраке, она там не погибла. И даже если она снова превратилась в странное существо, которое Вил увидел на пляже в тот день, даже если она стала похожа на Хуана Шансона в последние дни его жизни, он все равно попытается ей помочь. Вил не мог отвести взгляд от входа в здание. Дверь распахнулась. На Делле был комбинезон, черный, как ночь, как ее коротко остриженные волосы. Когда она спускалась по ступеням и шла к нему, ее лицо ничего не выражало. А потом она улыбнулась.

— Привет, Вил. Я вернулась… чтобы остаться…

Есть кое-кто, не сказавший прощай.

Послесловие

Авторское послесловие — это то место, где он объясняет читателю, что хотел сказать предыдущими словами, которых было довольно много,

не так ли? А я постараюсь этого не делать. Я хочу принести извинения и сделать предсказание.

Я прошу прощения за нереально медленную скорость развития технологии, которую предсказал. Мне кажется, в определенном смысле это понятно. Война, вроде той, что в моем романе произошла в 1997 году, может задержать прогресс от десяти лет до бесконечности. Но что будет после этого? Я показываю искусственный интеллект и средства усиления способности мышления, которые, по моему мнению, развиваются с черепашьей скоростью. Приношу свои извинения. Для развития сюжета мне было необходимо, чтобы цивилизация продержалась достаточно долго.

Конечно же, вряд ли Своеобразие приведет просто к исчезновению человеческой расы. (С другой стороны, исчезновение является объяснением молчания других цивилизаций).

От нынешнего времени и до двухтысячного (а потом и до 2001) года начнут появляться Джейсоны Маджи и провозглашать конец света. По забавному свойству календаря, весь этот интерес к сверхъестественному будет смешиваться с объективными свидетельствами того, что мы входим в эру технологического Своеобразия. Поэтому, вот мое предсказание: если не будет мировой войны, тогда вы, а не Делла и Вил, поймете Своеобразие единственно возможным способом — прожив его.

Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ, Ирина ОГАНЕСОВА

Вл. Гаков

НАЙДЕННЫЙ В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ

*********************************************************************************************

Бывает, что писатель стартует стремительно, шумно, сенсационно — и, набрав «скорость отрыва», дальше мчится по инерции, срывам премии, восторженные отзывы (и, что не менее важно, солидные авансы). Другие карабкаются на вершину славы медленно, упорно, отвоевывая метр за метром, накапливая «очки»; такие публикуются не часто, но к каждой публикации относятся донельзя серьезно. Приятно, когда и их отыскивает слава. Хотя в режиме «реального времени» это случается не скоро…

*********************************************************************************************

Творчество Вернора Винджа связано с одним из самых распространенных мифов научной фантастики. Как литература в значительной мере мифотворческая, она не могла не породить и множество собственных, среди которых устойчиво держатся два полярных. 1. Научная фантастика пишется учеными и посвящена науке. 2. Научная фантастика пишется вовсе не учеными и посвящена вовсе не науке.

Как говаривал один чересчур свободомыслящий гражданин, «одни утверждают, что Грета Гарбо умерла, другие — что она по-прежнему жива; но я не верю ни в один из этих глупых слухов»… Оба вышеприведенных утверждения — конечно, мифы. И, как всякий уважающий себя миф, просто по определению, представляют лишь искаженный образ реальности.

Хотя и не совсем от нее оторванный.

Опровергать первый — не стоит особого труда. А вот контрдоводами ко второму могут послужить имена, выстраивающиеся в великолепный ряд: Айзек Азимов, Артур Кларк, Хол Клемент, Фред Хойл, Чарлз Шеффилд, Грегори Бенфорд… И Вернор Виндж.

Вернор Стеффен Виндж (его фамилия, оказывается, правильно произносится иначе: ВИНЖЕ) родился 2 октября 1944 года, в городе Уокеша (штат Висконсин). Родители его были географами, а отец преподавал в местном университете, так что нет ничего удивительного в том, что гены взяли свое. Еще в школе отличавшийся способностями к наукам Вернор закончил математический факультет Университета штата Мичиган в Ист-Лэнсинге и без перерыва — аспирантуру Калифорнийского университета в Сан-Диего. Там же, в Сан-Диего, в 1971 году защитил диссертацию и годом позже получил ставку преподавателя.