Журнал «Если», 1999 № 04
Шрифт:
Поразмыслив в тишине над словами японца, Стэн пришел к выводу, что он прав. Из планетарной беды и впрямь родилось спасение рода человеческого. И не насмешка ли это мироздания — гибель и спасение, произрастающие из общего корня?
Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН
Итак, ключевое слово — прививка. Быть может, некоторые читатели будут разочарованы подобным решением задачи, но мы ведь предупреждали, что рассказ представляет собой традиционную НФ семидесятых, когда искали логичные, а не извилистые решения. И в этом смысле «телепатическая прививка» против болезни представляется наиболее простым и убедительным ответом, на который оказался способен именно врач, причем врач-психиатр.
Осталось назвать имена победителей, разгадавших замысел автора: И.Курехин(С.-Петербург), И.Самохвалов(Томск), А.Григорович(Минск), Н.Липягин(г.
А мы просим конкурсантов не расслабляться, ибо их ждет очередная задача. Вот ее условия.
Главный герой, провинциальный аптекарь, живущий в тихом городке, после внезапной болезни, похожей на грипп, начинает испытывать приступы непонятной рассеянности. Из поля зрения выпадают самые обычные вещи: может, например, «исчезнуть» очешница, которая, как всегда, лежит на журнальном столике, или портсигар, привычно уместившийся на камине. Предметы на месте, но персонаж их просто не видит, созывая всю семью на поиски. Желая помочь отцу, сын накрывает «пропадающие» вещи листками бумаги с надписью, что под ними, и аптекарь обнаруживает некую последовательность..
Продолжая «расследование», герой находит забытые семейные реликвии: кусок янтаря с мелкими вкраплениями, статуэтку древней богини, альбом с фотографиями… Пытаясь привести в надлежащий вид один из этих предметов, герой совершает неожиданное открытие…
Вопросы:
ЧЕМ ВЫЗВАНЫ СТРАННЫЕ СОБЫТИЯ В ЖИЗНИ ГЕРОЯ и КАКОЕ НЕВОЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ ОН СОВЕРШИЛ?
Поскольку вопросы имеют самый общий характер, дадим конкурсантам косвенную подсказку. Несмотря на «приземленный» антураж рассказа, его финал не менее глобален, чем только что прочитанное вами произведение М.Пеза.
Призером может стать не только конкурсант, отгадавший авторский замысел, но и тот, кто предложит оригинальную, логически непротиворечивую версию, вытекающую из условий задачи.
Разыгрывается пять призов — комплект книг издательства «АСТ».
Ответы принимаются до 10 июня 1999 года.
Крупный план
Александр Ройфе
Анатомия справедливости
Блистательный и неожиданный роман написал волгоградский фантаст Евгений Лукин. Блистательный — потому что его «Зона Справедливости» (совместный выпуск издательств «АСТ» и «TerraFantastica») представляет собой литературный продукт высшего качества: персонажи произведения разнолики и жизненны, интрига захватывает, спектр решаемых автором задач простирается от бичевания сегодняшних социальных язв до размышлений о глобальных вопросах бытия. А неожиданный — потому что собственно фантастический элемент в романе минимален, к тому же писатель впервые позволил себе оставить несколько сюжетных линий незавершенными. Это, разумеется, вполне сознательный ход (во внезапную утрату одним из лучших фантастов страны профессиональной квалификации как-то не верится). Более того, ход очень смелый (у «Зоны Справедливости» не только подчеркнуто открытый финал — автор, рискуя вызвать читательский гнев, даже не дает однозначного объяснения описываемым событиям). Что ж, попробуем разобраться, оправданна ли такая смелость.
Действие романа разворачивается в крупном российском городе, в центре которого стоит старый дом. В одной из четырех его подворотен (остальные три закрыты для прохода) после полуночи воплощается в жизнь ветхозаветный принцип «Око за око, зуб за зуб». Выглядит это так: любой, кто оказывается в указанной подворотне в указанное время, на собственной шкуре ощущает физическую боль, которую причинил другим. Ты обычный человек? Отделаешься парой-тройкой подзатыльников и зуботычин. Ты хулиган? Тебя изобьют так, что родная мать не узнает. Ты убийца? Отправишься вслед за своими жертвами… Кстати, с гибели в подворотне криминального авторитета Полтины все и начинается. Чтобы дружкам покойного не мешали его поминать, створки ворот, установленных в соседних арках, разваривают, и неведомая сила, творящая «адекватную справедливость», вырывается в город…
С каждым днем она берет под контроль все новые и новые кварталы; от нее нельзя спрятаться за стенами зданий; постепенно расширяется временной диапазон ее действия. Однако неприятней всего то, что воздается не только подлецам, но и «насильникам поневоле» — наряду с убийцами умирают и милиционеры, и даже ветераны Великой Отечественной. Увы, причин происходящего мы так и не узнаем: автор, предложив на выбор несколько версий, обрывает действие в тот момент, когда в город вводят войска. Что ж, своя логика в этом есть. Так ли уж важно, «чем все закончится», если предельно ясна
Да, но как же быть тем, кто не может смириться с мнимой «недоделанностью» романа? Тут два варианта. Либо ждите продолжения, надеясь, что его напишут. Либо придумайте это продолжение сами. В любом случае — вам зачтется.
Александр Ройфе
Критика
Рецензии
Николай Басов
НЕУЯЗВИМЫХ НЕ СУЩЕСТВУЕТ
Москва: Армада, 1998. — 443 с. (Серия «Фантастический боевик»). 13 000 экз. (n)
МИР ВЕЧНОГО ПОЛДНЯ
Москва: Армада, 1998. — 411 с. (Серия «Фантастический боевит). 20 000 экз. (n)
Басов — современный плодовитый автор. Его последние книги — пример того, как плодовитость порой влияет на качество произведения.
В романе «Неуязвимых не существует» автор предлагает очередную версию нашего общего нерадостного будущего. В «балканизированном» пространстве бывшего СССР власть поделена между маньяками-диктаторами, марионеточными парламентами и преступными группировками. На этом фоне разворачивается история героя-супермена, этакого «универсального солдата». Впрочем, он по-своему даже порядочен, если не сказать «человечен». Продажные спецслужбы крохотной Московии сдают героя харьковскому диктатору-киборгу. Эти обстоятельства определяют и дальнейшую схему развития сюжета. Кодекс воинской чести обязывает героя справиться с почти невыполнимым заданием, несмотря на то, что все — и свои, и чужие — стараются ему помешать. Попутно спецагент со звучным именем Валер решает возникающие промежуточные задачи — раздобыть деньги, прижав наркомафию; освободить жену, попавшую в лапы охранки; спасти непутевого друга-единомышленника, и т. п. Все эти задачи он решает с блеском, по ходу истребляя разнообразных мутантов, киборгов, андроидов, ментатов, механических псов, солдат противника и собственных продажных коллег. Этому способствует генетически присущая герою паранормальная способность на интуитивном уровне разбираться с замысловатой техникой будущего, размягчать кости, высвобождаясь из тюремных оков, и менять внешность. Если не считать сцены в харьковской тюрьме, где герой долго и со вкусом измывается над троллем-мутантом, в романе меньше крови и грязи, чем во многих мочиловках того же разряда.
Другая книга — «Мир вечного полдня» — лежит в иной грани. Сама по себе идея искусственной среды обитания не нова — достаточно вспомнить «Мир Кольцо» Ларри Нивена или «Град обреченный» Стругацких. Басов перенес в свой мир городок середины 60-х, со своими райкомами, парткомами и спецслужбами. Это могло бы послужить источником веселых придумок и полупародийных ситуаций. Но единственный удачный розыгрыш состоит в том, что автор до самого конца заставляет читателя теряться в догадках, что же перед ним — серьезный роман или пародия. Если воспринимать всерьез, то мы столкнулись с уникальным явлением — ностальгически-трогательной фантастической робинзонадой. Судя по стилистике, дидактике и манере «подавать» ключевые идеи в форме диалогов или популярных лекций, она прорвалась к нам из тех же 60-х. Разве что тогда в подобных эпопеях, проходивших в Детгизе под рубрикой «Для младшего и среднего школьного возраста», райкомовское начальство было хорошим, а теперь — наоборот, плохое, да и сам коммунизм вовремя прозревшие герои кроют почем зря. Отважные подростки, соскочившие на страницы романа прямиком из назидательной, еще «достругацкой» приключенческой литературы, спорят с нехорошим капитаном ГБ, сражаются с гигантскими богомолами и устанавливают контакт с трехногами, которых автор, сославшись, впрочем, на Уиндема, называет триффидами.