Журнал "Если" 1999, номер 11
Шрифт:
Я лежал на спине, подложив под голову руки. Солнце приятно пригревало, травки-щекотунчики нежно массировали бока, из трубки поднималась ароматная струйка дыма.
Я сосредоточился.
И перед моим мысленным взором явились карие глаза.
Ну нет! Это уж слишком. Я потратил целую стужу, чтобы избавиться от мыслей о Чаре с ее перепонками.
Моя первая трубка зелья, вот что я хочу увидеть.
НЕ ТОРОПИСЬ, сказал отец. С ним были дядя Станс, и Ванда, и все старейшины деревни. Мальчик становится мужчиной
ИДИ КО МНЕ, БРУНО. Весна глядела на меня, совсем молодая, с припухшими губами. Я/Бруно потянулся к ней…
Щеки мои запылали, я поспешно отступил. Я понял, что могу скользить назад по памяти отца, и воскресил давнишнюю охоту. Удар копьем. Тяжелый запах крови. ОТЛИЧНО, БРУНО! НУ ВОТ, ТЕПЕРЬ МЫ С МЯСОМ. Я вышел из транса и ухмыльнулся: А НЕПЛОХАЯ БЫЛА ОХОТА, ОТЕЦ!
Теперь я приступил к главному: мне следовало разобраться в странных отношениях отца и Станса. Правда, заглядывать в память живого родственника считается неэтичным, но ведь отец все равно не узнает…
И я нашел презрение. И жалость. И непоколебимую лояльность.
Отец безусловно считал дядю Станса ослом (словечко укоренилось в моем лексиконе) и все же покровительствовал ему, как подобает старшему брату. Прекрасно зная слабости дяди, он помогал ему руководить Иамом и ненавязчиво исправлял его грубейшие ошибки. Я просмотрел внушительную коллекцию эпизодов, в которых отец выручал дядю Станса из беды. И пришел к окончательному выводу.
Мой отец, Иам-Бруно, был рожден, чтобы стать предводителем.
Чего недостает его младшему брату, так это длинных ушей.
Я встал и ополоснул лицо в пруду: преждевидение – не такое уж легкое занятие, и я изрядно вспотел. Вода оказалась прохладной, но воздух был очень теплым. Я скинул вещички и прыгнул в пруд, и начал плескаться, вскрикивая от удовольствия.
Потом я услышал насмешливый гогот. Триггер и Каунтер стояли на берегу, указывая на меня пальцами.
Не знаю, как земляне, но голый стилк чувствует себя бесконечно уязвимым. Я мигом выскочил из воды и стал натягивать одежду на мокрое тело.
– С тебя течет! – завопил Триггер и чуть не помер от смеха, болван.
Когда-нибудь, если все пойдет своим чередом, он станет предводителем Иама.
– Говорю тебе, Станс, семена не взошли.
– Я знал, что так будет! Я знал! – Дядя, казалось, был даже доволен несчастьем. – Ранний сев оскорбляет Козла-прародителя! Ты ввергла нас в огромную беду, Ванда.
– Но в чем причина, как ты думаешь? – спросил отец, игнорируя выкрики Станса.
– Возможно, во время оттепели зерно подмокло и перепрело. А может
– Зато я знаю, – сказал дядя Станс. – Это ты во всем виновата, Ванда!
– Я признаю свою вину. Но это не меняет ситуации.
Ванда, дядя Станс, отец и я стояли посреди нашего лучшего поля, густо заросшего сорняками, среди которых виднелись редкие чахлые ростки. Несколько женщин истово занимались прополкой.
– Корнеплоды выглядят не лучше, – вздохнула Ванда.
– Тебе следовало знать, чем это кончится, – заявил дядя Станс. – Ракc, мы уже пробовали ранний сев десять, нет, одиннадцать поколений назад. Тогда затея провалилась, как провалилась и сейчас.
Ванда побагровела до синевы и уставилась на него убийственным взглядом.
– У нас НЕ БЫЛО никаких проблем ни десять, ни одиннадцать поколений назад! Это были теплые годы, и урожай удался на редкость! Боюсь, мне придется напомнить, что я прямой потомок тогдашней предводительницы. Чего ты добиваешься этой дурацкой ложью, Станс?
Время остановилось.
Дядя Станс совершил самый худший и непростительный в нашем обществе грех: он исказил память предков, дабы подкрепить свою точку зрения.
И однако он ничуть не смутился, глядя поверх головы разъяренной Ванды, словно перед ним не предводительница женщин, а мелкий визгливый зверек, не достойный даже презрения мужчины.
– У нас есть вопросы и поважнее, – заявил он. – Как мы будем расплачиваться с Носсом за рыбу?
Напряжение спало, все вздохнули полной грудью. У Ванды оказалось достаточно такта, чтобы не настаивать на своем.
– Тебе придется объяснить им ситуацию, – сказала она.
– Только не мне! Ты подвела нас, Ванда, тебе и отвечать.
– Не я договаривалась с Носсом о рыбе. Все взгляды обратились к отцу.
– Ладно, – согласился тот. – Я готов унижаться в Носсе, чтобы сохранить мир в Иаме.
Сердце мое подпрыгнуло.
– Можно мне поехать с тобой?
– Конечно. Это будет очень полезный урок дипломатии. Однако Ванда еще не успокоилась.
– Кстати, – ехидно заметила она, – есть одна очень интересная идея. Как ни странно, это предложение Дурочки Мэй.
– Да? – бросил Станс с каменным лицом.
– Надо приручить других животных помимо локсов. Лоутов, хрипунов и так далее.
– Но это же охотничья дичь!!!
– Все они дичь, за исключением локсов.
– Мы НИКОГДА не приручали диких животных. Я не потерплю святотатства!
– На самом деле, Станс, тебя это никак не касается. Домашние животные – занятие для женщин. Просто принеси с охоты несколько живых детенышей, идет?
– Нет, нет и нет!
Я хорошо понимал проблему дяди. Разведи мы стада – и охота больше не понадобится, а дядя Станс потеряет самую эффектную сферу своей деятельности.